— В «Джордж»! — приказал Гидеон. — Лучше бы мне докопаться до дна, прежде чем я примусь за что-нибудь другое. Я полагаю, у тебя снова неприятности!

— Гидеон, где Джилли? — настойчиво крикнул ему вдогонку Мэттью.

— Похищен! — бросил через плечо Гидеон и погнал лошадей на почтовую станцию.

Мистер Ливерседж, который сидел, погруженный в свои собственные думы, негромко кашлянул и сказал:

— Еще один родственник, насколько я понимаю, капитан Вейр? Возможно… э… мистер Мэттью Вейр?

— Кажется, вы замечательно хорошо знакомы с моей родней! — резко бросил Гидеон.

— Нет, — вздохнул мистер Ливерседж. — Если бы я был лучше знаком с ними… Но роптать бесполезно! Так значит, это мистер Вейр! Батюшки мои, да! Как странно иногда выпадают кости! Хотелось бы мне, чтобы мне повезло и я встретился с мистером Вейром раньше. Он — молодой джентльмен как раз такого рода, как я и полагал. Я не из тех, кто может, судить беспристрастно, и признаю, что хотя я и могу отдавать личное предпочтение мистеру Вейру, его сиятельство все же лучше.

— Вы правы, — кивнул Гидеон, — но я не имею и самой отдаленной догадки, о чем вы толкуете!

— А я от всего сердца желаю, — сказал мистер Ливерседж с чувством, — чтобы эта догадка у вас никогда не появилась!

К этому времени оба экипажа достигли «Джорджа». Гидеон спрыгнул на землю и вошел в дом, по пятам за ним следовал его взволнованный кузен, но любая надежда, что мистеру Ливерседжу удалось бы незаметно совершить побег, была разрушена Рэгби, который проводил его на постоялый двор таким манером, который сильно отдавал его армейскими буднями. Гидеон потребовал отдельное помещение, и все общество проводили в небольшую комнату на первом этаже. Мэттью едва мог сдерживать себя, пока не закрылась дверь. Он разразился речью, как только официант удалился.

— Ты сказал, его похитили! Но я не понимаю. Ведь все это закончилось! Он так написал мне!

— Что закончилось? — спросил Гидеон.

— О, Гидеон! — жалобно говорил Мэттью. — Это все моя вина! Лучше бы я никогда не говорил Джилли об этом! Кто его похитил? И как ты об этом узнал?

— А, вы еще не знакомы с мистером Ливерседжем! — сказал Гидеон с приглашающим жестом. — Разрешите мне представить его вам! Он похитил Джилли и был так любезен, что предложил мне купить его жизнь.

Он замолчал, заметив, что его речь произвела странное действие на Мэттью, который уставился на мистера Ливерседжа в недоумении, смешанном с гневом.

— А теперь в чем дело? — спросил мистер Ливерседж.

— Значит, это были вы! — выпалил Мэттью, не отрывая глаз от лица мистера Ливерседжа. — Вы… проклятый мерзавец! Вы сделали это в отместку! Ей-богу, я убил бы вас своими руками, вы…

— Ничего подобного! — серьезно возразил мистер Ливерседж. — Такие жалкие мысли никогда не приходили мне на ум, сэр! Я не питаю к вашему кузену никакой враждебности — ни малейшей!

— Садитесь! — приказал Гидеон. — Мэтт, что тебе известно об этом типе, и какова твоя роль во всем этом?

— Эге! — кивнул Нитлбед, угрюмо наблюдая за Мэттью. — Вот это и мне хотелось бы знать, сэр, а он не говорит!

— Я должен был сказать тебе, Гидеон! — вздохнул Мэттью, опускаясь на стул возле стола.

— Ты сейчас все расскажешь.

— Да, но я имею в виду, что должен был сказать тебе раньше и ни словом не заикаться при Джилли! Только я думал, что ты обязательно скажешь что-нибудь язвительное или… Но я должен был сказать тебе! Это было бы нарушением обещания, Гидеон!

Его кузен не был особенно озадачен этим отрывистым монологом. А мистер Ливерседж ухватился за возможность внести ясность в ситуацию. Что за жалкие слова у джентльмена, начал он назидательно, но Рэгби приказал ему заткнуться. Капитан Вейр голосом человека, терпение которого стало истощаться, попросил Мэттью высказаться несколько более ясно. Тогда Мэттью, запинаясь и несколько несвязно изложил суть дела, а капитан Вейр выслушал с насупленными бровями. Наконец он зло произнес:

— Ну и дурень! Ты ведь еще несовершеннолетний!

Мэттью прищурился.

— Какое это имеет отношение к делу? Я говорю тебе…

— Это имеет отношение! Никакое действие по нарушению обещания не может возлагаться на тебя, пока ты не достиг совершеннолетия!

Воцарилось молчание. Мистер Ливерседж нарушил его.

— Это совершенная правда, — подтвердил он. — Сэр, я не скрою от вас, что это явилось ударом для меня. Как я смог проглядеть подобное обстоятельство, мне не известно, но я не стану пытаться отрицать, что действительно проглядел его. Я в досаде — я никогда не думал, что смогу так просчитаться!

— О, Гидеон, как бы я хотел, чтобы ты сказал мне об этом раньше! — вздохнул Мэттью. — Тогда бы не произошло ни одно из этих ужасных событий!

— Да, не произошло бы, — сказал Гидеон. — Но почему, черт возьми, Джилли не пришел ко мне?

— Потому что он устал от того, что ему постоянно указывают, как и что нужно делать, — объяснил Мэттью. — Он считал, что сможет справиться сам, и это было бы захватывающим приключением, если бы он обвел вокруг пальца такого, как этот Ливерседж, но, увы, он о себе слишком высокого мнения!

Мистер Ливерседж, опровергая это, грустно покачал головой.

— О нет! Он перехитрил меня, сэр. Да, да. Мне не стыдно признаться в этом! Ваш благородный родственник добыл ваши письма, мистер Вейр, и не потратил на это ни гинеи. У вас есть все основания гордиться его достижениями, я вас уверяю.

Оба Вейра повернулись и уставились на него.

— Как он перехитрил вас? — спросил Гидеон.

Мистер Ливерседж вздохнул и покачал головой.

— Если бы он не показался мне таким юным и таким невинным, я бы не пал жертвой обмана! Но мои подозрения были усыплены. Я не почувствовал никакой опасности. Воспользовавшись, — с сожалением говорю вам, — моим доверием, он внезапно подвинул к моим ногам тяжелый стол, когда я поднимался, сбил меня с ног, потом я ударился головой о каминную решетку и лишился сознания. К тому времени, когда ко мне вернулись чувства, его сиятельство скрылся, унеся с собой, к моей досаде, роковые письма.

Медленная улыбка изогнула губы Гидеона.

— Адольф! — сказал он тихо. — Отлично сделано, малыш! Так вот где был твой дракон!

— Подвинул стол к вашим ногам? — повторил Мэттью. — Джилли? Вот это да!

— Пока все хорошо, — улыбнулся Гидеон. — Но как он снова попался к вам в лапы?

— Это, — уклончиво ответил мистер Ливерседж, — длинная история, сэр. Но нужно помнить о том, что я оказался тем скромным инструментом, посредством которого ваш любознательный родственник нашел настоящее приключение, которого жаждала его душа.

Нитлбед, который слушал этот разговор с едва скрываемым нетерпением, не выдержал и вмешался.

— Висельник, ты скажешь, где спрятал его сиятельство, или я вытяну это из тебя клещами!

— Этот тип живет в «Синице в руках», это мне известно, — объявил Мэттью. — И там его нашел Джилли, он сам это сказал!

— Так вы это знаете, мистер Мэттью, но мы уже битый час пытаемся найти, где может быть это место, но ни одна живая душа не в состоянии этого сказать! — с горечью произнес Нитлбед. — А если мы не можем его обнаружить, то как это сделал его сиятельство?

— У его сиятельства, по-видимому, были свои способы справиться с этим делом, — заметил Гидеон с сияющими глазами. — Нам же нет нужды проявлять чудеса изобретательности, потому что мистер Ливерседж сейчас отведет нас туда. А, мистер Ливерседж?

— Сэр, — надменно ответил мистер Ливерседж, — я волей-неволей должен подчиниться превосходящей силе.

Но когда через полчаса, два экипажа подъехали к обугленным останкам «Синицы в руках», он на время лишился своей страсти к риторике и только молча взирал на почерневшие руины с недоверчивым испугом. И Рэгби, и Нитлбед склонялись к тому, чтобы прикончить его там же и тогда же, но его изумление было таким ненаигранным, что Гидеон вмешался и приструнил их.

— Итак, мистер Ливерседж? — спросил он. — Что вы теперь имеете сказать?