— Анна, нам надо поговорить. Мне нужна твоя помощь.

— Что еще? — Она уселась перед золотым зеркалом, стянула с головы чепец. Темные, как всегда, блестящие волосы рассыпались по плечам.

— Расчеши меня, — попросила она.

Я взяла щетку, провела по густым кудрям, надеясь, к ней вернется хорошее настроение.

— Я вышла замуж, — начала безо всяких предисловий. — А теперь беременна.

Она не шевельнулась, мне показалась, не расслышала моих слов, Боже правый, уж лучше бы она их не слышала. Нет, повернулась ко мне, лицо — грозовая туча. Вопрос — как плевок.

— Ты сделала что?

— Вышла замуж.

— Без моего разрешения?

— Да, Анна. Прости меня.

Она взглянула мне прямо в глаза:

— Кто он?

— Сэр Уильям Стаффорд.

— Уильям Стаффорд. Королю прислуживает?

— Да. У него ферма недалеко от Рочфорда.

— Да он пустое место! — теперь раздражение прорвалось и в голосе.

— Король посвятил его в рыцари. Он сэр Уильям.

— Сэр Уильям Пустое Место! — повторила она. — И ты беременна?

Я знала — из-за этого она и бесится.

— Да, — ответила смиренно.

Она вскочила на ноги, сорвала с меня дорожный плащ, взглянула на выступающий живот.

— Шлюха! — Анна замахнулась, а я замерла, готовясь к пощечине. Но такой силы не ожидала, голова откинулась назад, я почти упала на кровать, стоящую прямо за спиной. Анна стояла надо мной в позе бойца. — Сколько времени все это продолжается? Когда твой следующий ублюдок незаконнорожденный появится на свет?

— В марте. Только он законный.

— Думала посмеяться надо мной, вернулась ко двору с животом как у племенной кобылы? А мне что прикажете делать? Объявить всему свету, что ты — та Болейн, которая рожает без перерыва, а я — ее бесплодная сестрица?

— Анна…

Она уже не в силах остановиться.

— Хочешь всему свету показать, что у тебя скоро снова будет щенок? Оскорбляешь меня одним своим видом. Всю семью оскорбляешь.

— Я замужем. — Голос немного дрожит, уж больно она злится. — Я вышла замуж по любви, Анна. Перестань, перестань, пожалуйста, Анна. Я его люблю. Я уеду, не буду при дворе, но, пожалуйста, позволь мне видеться…

Она даже не дала мне закончить.

— Не будешь при дворе, — орала сестрица, — а мне какое дело. Уезжай, и чтобы ноги твоей тут не было.

— С детьми, — еле слышно пробормотала я.

— Ну уж нет, попрощайся с ними навсегда. Не позволю, чтобы моего племянника воспитывала такая дрянь. Ни фамильной гордости, ни разумения. Идиотка, у которой только похоть на уме. Зачем было выходить замуж за Уильяма Стаффорда? Лучше уж сразу за парня с конюшни. Или мельника с мельницы в Гевере. Если тебе надо, чтобы тебя хорошенько продрали, зачем тебе королевский слуга? Любой солдат лучше справится.

— Анна, — теперь и в моем голосе слышится гнев, щека горит от ее тяжелого удара, — перестань! Я вышла замуж за порядочного человека, я его люблю. Принцесса Мария Тюдор то же самое сделала, когда вышла замуж за герцога Суффолка. Я уже один раз вышла замуж, потому что семья велела. Делала все, что приказывали, когда приглянулась королю. А теперь желаю получить немного удовольствия — для себя. Анна, только ты меня можешь защитить от дядюшки и отца.

— А Георг знает?

— Нет. Говорю тебе, он не знает. Я пришла сразу к тебе. Только ты мне можешь помочь.

— Ни за что, — прошипела сестра. — Вышла замуж за бедняка, говоришь, по любви, так ешь свою любовь, пей свою любовь. Будь сыта своей любовью. Отправляйся на ферму в Рочфорд, сгниешь там заживо, и хорошо. Но если отец, или Георг, или я сама появимся в Рочфорд-Холле, не смей нам на глаза попадаться. И при дворе запрещаю тебе появляться, Мария. Ты сама себя погубила, а уж я доведу дело до конца. Убирайся. Нет у меня больше сестры.

— Анна! — в полном ужасе вскрикнула я.

— Позвать стражу и вышвырнуть тебя за ворота? — Лицо просто пылает гневом. — Я и на это способна.

Я упала на колени, пробормотала:

— Мой сын…

— Мой сын, — мстительно перебила она. — Скажу ему — твоя мать умерла. Теперь изволь называть матерью меня. Любовь, говоришь, так распростись со всем на свете из-за любви. Надеюсь, будешь счастлива и довольна.

Больше сказать нечего. Я неуклюже встаю с колен, тяжелый живот мешает. Она смотрит на меня, ясно, скорее пнет ногой, чем протянет руку. Моя рука уже на ручке двери, на мгновенье медлю, вдруг настроение переменится.

— Мой сын…

— Убирайся. Тебя для меня больше не существует. И не смей идти к королю, а то я ему скажу, какая ты шлюха.

Я вышла из комнаты, пошла к себе в спальню.

Мадж Шелтон переодевается перед зеркалом. Повернулась ко мне, веселая улыбка на молоденьком личике. Увидела мое хмурое лицо, глаза широко раскрылись. Одного взгляда довольно, чтобы понять, какая между нами разница. Возраст, положение, место в семействе Говард. Она — молоденькая девчонка, все на продажу. Я — замужем уже дважды, двое детей в неполных двадцать семь, а теперь еще и семья выгнала. Ничего у меня нет, только муж с маленькой фермой. Был у меня шанс всего в жизни добиться, да я его упустила.

— Ты заболела?

— Хуже, все пропало.

— Какая жалость. — Легкий тон беззаботной, самовлюбленной юности.

— Ничего! — Я слабо рассмеялась, потом сказала серьезно: — Я эту постель сама себе постелила.

Бросила на кровать дорожный плащ. Тут она заметила торчащий живот, в ужасе отпрянула.

— Да, да, я беременна. И замужем, если это ты хочешь узнать.

— А королева? — прошептала она, прекрасно зная, как и все при дворе, — моя сестрица ненавидит беременных женщин.

— Не слишком довольна.

— А кто твой муж?

— Уильям Стаффорд.

Огонек в глазах дал понять, она давно знает, только молчала все это время.

— Я за тебя так рада. Он такой привлекательный и добрый… Мне всегда казалось, он тебе по нраву. Так все эти ночи…

— Да, — перебила я ее.

— А что теперь будет?

— Придется нам справляться самим, без помощи. Поедем в Рочфорд. Там у него маленькая ферма. Нам этого хватит.

— Маленькая ферма? — Мадж ушам своим не верила.

— Да. — Я вдруг почувствовала — мне все нипочем. — Почему бы и нет. Живут же люди не только в дворцах и замках. Под всякую музыку можно танцевать, не только под придворные лютни. Не придется дни и ночи напролет дожидаться короля и королевы. Я всю жизнь провела при дворе, молодость прошла напрасно. Жалко, конечно, придется жить в бедности, но о придворном житье не пожалею ни на минуту.

— А твои дети?

От этого вопроса вся моя наигранная радость улетучилась, как от удара в живот. Ноги подломились, я осела на пол, застыла, будто пытаясь удержать рвущееся из груди сердце.

— Да, дети, — прошептала я.

— Они останутся у королевы?

— Да. Ей нужен мой сын. — Что тут продолжать, только горечь изливать. Конечно, ей нужен мой, потому что своего нет. Она уже все у меня забрала, она всегда все отнимает, что только можно отнять. Мы — сестры и злейшие соперницы, ничто не может нас остановить — едим глазами чужую тарелку, вдруг там порция побольше. Анна хочет меня наказать за то, что отказалась танцевать в ее тени. Сестра знает — это единственный штраф, который я не в силах заплатить.

— По крайней мере, от нее избавлюсь. И от семейного честолюбия.

— Избавишься, да. Но ради чего? — Мадж смотрит на меня широко открытыми глазами ничего не знающего о жизни несмышленыша.

Анна тут же объявила всем, что я уезжаю. Отец с матушкой отказались даже попрощаться со мной. Только Георг пришел на конюшню поглядеть, как привязывают к повозке мои сундуки, как Уильям подсаживает меня в седло и вскакивает на своего коня.

— Пиши мне, — попросил Георг, хмурый, расстроенный. — Сможешь держаться в седле, хватит сил на дорогу?

— Да.

— Я о ней позабочусь, — заверил брата Уильям.

— Нельзя сказать, что ваша забота ей слишком помогает, — оборвал его Георг. — Будущее погублено, пенсии больше нет, при дворе запретили появляться.