Тим лежал на животе и разглядывал задний двор, жалея, что оставил очки ночного видения в вещмешке в багажнике. Забор по пояс высотой с колючей проволокой наверху. На задних окнах, так же как и на передних, толстые решетки. Проникнуть сквозь них не представлялось возможным. Несколько камер слежения стояли возле задней двери, как сторожевые собаки. Он заметил датчик движения над задней дверью и мрачную собачью будку, скрывающуюся в тени. На лужайке валялось собачье дерьмо.

Он спустился вниз по холму, нервно оглядываясь в поисках еще каких-нибудь хитрых приспособлений, и направил бинокль на заднюю дверь, видневшуюся сквозь широкий квадрат защитного экрана. Цельное стекло, обрамленное толстой деревянной рамой. Он не мог поручиться, но ему показалось, что по краям стекла идет темная полоска плексигласа. Это означало, что стекло пуленепробиваемое. Над ручкой защитный экран, что делает невозможным трюк с кредитной карточкой. Дверь открывается наружу, на ней целая серия замков с огромными защелками, скорее всего, изготовленных на заказ.

Ничего другого от Аиста Тим и не ожидал.

За пуленепробиваемым стеклом виднелась прачечная и еще одна запертая комната. На двери второго этажа два блестящих кружка – скорей всего, стандартные замки с защитой от взлома. Светлый металл рядом с ручками означал, что замки по всему кругу укреплены пластинами, защищающими от попыток проникновения. Тим готов был побиться об заклад, что на обеих дверях есть длинные задвижки, чтобы дверь было трудно или невозможно вышибить.

С этими замками ему явно было не совладать.

Он уже хотел уйти, когда огонек, загоревшийся в доме, осветил кухонный стол, окруженный медной сеткой и заваленный компьютерными мониторами и клавиатурами. Аист появился в поле зрения, облаченный в голубую детскую пижаму. Он вошел в сетчатый отсек и сел перед кучей оборудования.

Тим лежал в темноте, его глаза смотрели на человека, который сыграл роль в расчленении его дочери. Он представил себе Аиста с биноклем, спокойно наблюдающим за тем, как Кинделл выходит из своего гаража в крови Джинни, чтобы… что? Погулять при луне? Подышать свежим воздухом? Перевести дыхание после напряженной работы? Аисту до этого не было никакого дела; он, наверное, любовно положил камеру в пенопласт и забрал свой чек.

Аист несколько минут печатал, потом остановился, чтобы помассировать узлы на руках. Тим некоторое время наблюдал за ним, потом повернулся и пошел вверх по холму.

Ему понадобилось около десяти минут, чтобы пройти по лужайке, обманув камеры и сигнализацию. Он сидел в своей машине за несколько кварталов от дома Аиста, подводя итоги и сожалея, что бросил курить.

Вскрывать замки он умел, но с Аистом в этом тягаться смысла не было.

Мистер Совершенство должен был сам выйти к нему.

В магазине он расплатился наличными, истратив бо́льшую часть денег, которые дала ему Дрей. Кассирша, старая ирландка с грубыми руками заядлого садовода, свистнула работника, чтобы он помог Тиму донести покупки до машины. Тим отказался от помощи, загрузив оборудование в огромную черную сумку, которую он вытащил из битком набитой коробки с кабелем.

– Это, должно быть, суперпроект, – изо рта женщины пахло «Полидентом».

Тим взвалил сумку на одно плечо.

– Да, именно так.

С тяжелой сумкой двигаться по намеченному пути через двор Аиста было намного сложнее. Тим никак не мог пройти мимо сходящихся лучей. Он вытащил из сумки маленькое зеркало для бритья, разбил его и на мгновение отклонил луч осколками.

Наконец он достиг своего укрытия на склоне холма. Аист в голубой пижаме все еще сидел за компьютером. Было похоже, что он разговаривает сам с собой. Потом Тим услышал пронзительный звонок телефона, Аист поднял трубку сотового, но ответа, кажется, не получил. Он покачал головой, поняв, что взял не тот телефон. Встал из-за монитора и вышел в кухню.

Тим проверил сумку, чтобы убедиться, что все просчитано и подготовлено. Прикрепил к поясу маленькую канистру слезоточивого газа, проверил пистолет и вынул из сумки кусок изоляции. Потом начал молча спускаться к задней стороне дома. Аист сидел на табурете в кухне, потягивал сок через соломинку, наклонившись к трубке прикрепленного к стене телефона.

Тим глубоко вздохнул и поднял сумку над забором. Трава приглушила звук ее падения, но он все равно услышал взволнованное движение в собачьей будке. Он разложил изоляцию на колючей проволоке и перебрался через забор. Доберман зарычал. Тим спрыгнул на землю и дотянулся до баллончика на поясе как раз в тот момент, когда собака прыгнула. Он выпустил ей в морду газ и быстро прошел мимо. Рычание превратилось в скулеж, собака перекатилась на спину и терла лапами глаза.

Тим повесил сумку на плечо и бегом направился к задней двери. Сбил ломом защитный экран, который отошел с металлическим лязгом. Упал на одно колено и открыл сумку. Прикрепляя широкий круглый диск к электрической дрели, он услышал внутри движение – приближался Аист.

Он прошел через прачечную и стоял, глядя в окно задней двери.

– Мистер Рэкли, я рад, что вы меня нашли. Потому что я вас найти не мог. У Роберта и Митчелла окончательно поехала крыша.

– Открывай и давай поговорим.

– Я в каком-то роде участвовал, но я…

– Я знаю, что ты замешан. Ты вскрыл для них замок у Ритма.

– Я как раз собирался сказать, что Роберт и Митчелл заставили меня им помогать. Я не хотел, но они мне угрожали смертью, и чем только еще не угрожали. Я делал это с пушкой, приставленной к голове. Я сказал им, что больше не буду помогать.

– Я также знаю, что ты замешан в смерти моей дочери.

Тело Аиста осело, голова втянулась в плечи.

– Это была не моя идея. И выбирать мне тоже не приходилось. Я пытался отговорить их, говорил им, что это может привести только к…

– Где они? Куда повезли Кинделла?

– Я с ними не контачу. Клянусь, мистер Рэкли. Я не знаю, где они.

Взгляд Аиста остановился на добермане, который все еще катался по земле на лужайке у забора.

– Ч-что вы сделали с Курком? – Аист начал задыхаться. – Господи, мой дом, как вы… Почему я должен доверять вам больше, чем им?

– Все кончено, Аист. Ты скажешь мне правду. И полиции.

– Я вам не позволю. Не позволю себя арестовать! – Писклявый голос Аиста выдавал его панику.

Тим поднял дрель. С оглушительным зудением она прошла сквозь пуленепробиваемое стекло, оставив рядом с ручкой аккуратную дырку размером с подстаканник. Потом включил электропилу.

– Вы совершаете ужасную ошибку!

– У меня есть на вас компромат, мистер Рэкли, вас это не волнует?

По лицу Аиста бежали струйки пота.

– Вы фактически были убийцей. Я просто обеспечивал техническую поддержку. Если вы на меня донесете, я все расскажу, и тогда ваша жизнь тоже будет кончена.

Аист сделал шаг вперед, споткнувшись о шеренгу туфель возле стиральной машины. Его лицо стало красным, как помидор. Тим продолжил резать пуленепробиваемое стекло; оно легко поддавалось. Пила ударила по деревянной перекладине, и гул превратился в визг.

Аист прижался к стеклу. Тим выключил пилу и начал менять лезвие.

– Ты помог подстроить смерть моей дочери. Ты сидел и делал фотографии, когда ее резали на куски. Я войду и заставлю тебя говорить. Вы трое ответите за то, что совершили.

– Прекратите! О Господи, прекратите! – Аист прижался лбом к стеклу, оставляя на нем пятна пота. Он тяжело дышал, его плечи тряслись, а плоский нос казался белой полосой на покрасневшем лице. Он заплакал: – Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я все равно не могу выходить из дома, особенно с тех пор, как вы выдали журналистам мое имя. Я ничего не сделаю. Даже из дома не буду выходить. Я просто хочу жить здесь! Один.

Тим выключил пилу. Выражение лица Аиста мгновенно поменялось. Представление было окончено. Он откинулся назад, вынул из-за пояса «Люггер» и сквозь просверленную дыру выстрелил прямо Тиму в верхнюю часть живота.