Он лег в кровать, глубоко вздохнул и позволил мышцам расслабиться.

Аист, прекрасно разбиравшийся в технологии отслеживания сотовых телефонов, наверняка инсценировал звонок, с помощью которого Роберт и Митчелл заманили Тима в искусно расставленную ловушку. До сих пор ему не приходило в голову, что эти трое представляют собой сильную команду, даже без него: Мастерсоны выдавали грубую силу и стратегию, Аист играл роль кукловода.

Тим проглотил еще четыре таблетки обезболивающего и провалился в крепкий сон без сновидений – ни кошмаров, ни образа Джинни, ни мыслей о Дрей.

Он проснулся после заката – резко, словно чья-то рука выдернула его из сна. В комнате было темно. Тим был весь в поту, плечо пульсировало, а значит, заживало.

Он сел в кровати; его ноги свисали с матраса. Одежда закрутилась вокруг тела и стесняла движения. Часы показывали 21:13. Он встал и подошел к окну. В конце переулка ждала темная машина; ее было видно сквозь пар из расколотой трубы. Дверца открылась, но верхний свет не включили.

Плохая новость.

Тим повернулся лицом к двери.

Легкий шелестящий звук в холле; царапанье собачьих когтей по двери.

Сейчас?!

Его взгляд метнулся к засову, плотно пригнанному к двери, потом к декоративной ручке, отсоединенной от косяка. С мучительной осторожностью он протянул руку за спину и открыл окно.

От сильнейшей отдачи затряслась вся квартира. Ручка, сорванная невидимым тараном, слетела с рамы, отскочила от пола и врезалась в стену рядом с Тимом. Дверь, укрепленная засовом, гнулась, но не распахивалась. Раздались крики, Тим едва мог различить голоса: Медведь и Мэйбек, Дэнли и Миллер. Он прыгнул через окно на пожарную лестницу, когда дверь за его спиной треснула и поддалась. Переулок внизу сразу же осветился фарами машины, которую он заметил, когда выглянул на улицу, и еще одной, в южном конце переулка.

Стук ботинок в его квартире, казалось, заставлял вибрировать все здание. Приставы кричали: «Чисто!». Тим добрался до третьего этажа и услышал Медведя, сыплющего ругательствами. Затем спустился на второй. Из машин бил свет прожекторов, освещая его, двигаясь вместе с ним. Подняв руку, чтобы защитить глаза, он подбежал к окну ванной. Хрупкая лестница дрожала от его шагов. Окно по-прежнему было без жалюзи и все еще приоткрыто.

Тим распахнул его и, держась за карниз, прыгнул внутрь, ударив ногами по унитазу. Когда он вылетел из двери ванной, два тела подскочили в кровати. Перепуганные лица в свете ламп для чтения, разлетающиеся бумажные обложки. Тим промчался по гостиной и вылетел в коридор.

Сверкающие синие и красные огни мелькали в окнах с обоих концов коридора. Прикрытие полицейского департамента. Дверь в комнату 213 была не заперта, как он ее и оставил. Он пронесся по квартире и из окна гостиной вылез на пожарную лестницу. Переулок здесь был слишком узким для транспорта, но машина наверняка ждала его ниже по улице. Хорошая работа, Томас и Фрид.

Он соскользнул с лестницы и повис на нижней перекладине. Его плечо кричало от боли. Он отпустил перекладину, упал на землю, вскочил и побежал. В отдалении открылись и закрылись дверцы машины, и он, Томас и Фрид сделали несколько шагов друг к другу. Томас, бежавший первым, остановился и поднял пистолет. Фрид подбежал к нему и встал рядом, Тим застыл, подняв руки и глядя на склон внизу. Слева от Тима из дырявой трубы текла вода. Рука Фрида повернулась – ровно настолько, чтобы он мог вопросительно посмотреть на Томаса. Тим рванулся вперед. Томас закричал и присел, его пистолет был нацелен Тиму в плечо, но он не стрелял.

Тим остановился в переулке, к северу от пожарного выхода, затем понесся вперед по коробкам и заборам; за ним по пятам летели его преследователи. Он дважды повернул, выбежал на Третью улицу всего в полуквартале от своего убежища, и затормозил, скользя подошвами. Потом махнул такси и залез на заднее сиденье. Из обеих колонок вопила оперная певица, ее голос был пронзительным и резким.

– Поезжайте. Туда.

Водитель рванул с места:

– Я не могу здесь развернуться, парень.

Когда такси проезжало мимо покинутого им здания, Тим сполз вниз на сиденье. Две полицейские машины стояли у входа, рядом с «Монстром», отдыхавшим на обочине. Среди других судебных исполнителей он заметил широкую фигуру Медведя. Джошуа в бархатном халате стоял к нему лицом, качая головой. Такси проехало мимо, но они даже не посмотрели в его сторону.

– Давайте к 101-му шоссе. Быстрее.

Таксист послушно махнул большой рукой; другой он отбивал ритм арии, водя ею перед собой, словно намазывал маслом тост.

Один квартал, полтора квартала. Тревога не отпускала его. Когда они повернули на Аламеда, на него накатило удушающее ощущение, что он движется прямо в засаду, уже второй раз за двадцать четыре часа. Казалось, весь город собирается, концентрируется вокруг него; беспорядочное движение вдруг приобретало направление и смысл: здесь машина, там наблюдатель повернул голову, тут блеск бинокля из проносящегося мимо многоквартирного дома. Тим думал: «Как? Как они снова оказались у меня на хвосте?»

Экран джи-пи-эс осветил лицо человека за рулем темного седана, припаркованного у обочины. Очки как бутылки из-под кока-колы, одутловатое лицо – такими и должны быть парни из отряда электронного наблюдения. Глаза Тима засекли телефонный столб с кучей трубочек сотовой станции.

Он проиграл в своей собственной игре. Да, в собственной игре.

Через несколько кварталов он услышал вой приближающихся сирен.

Тим порылся в карманах, вытащил «Некстел» и «Нокию». «Нокия» наверняка была чистой – он только что ее получил, и ни у кого не было номера. Кнопка на крышке «Некстела» горела зеленым, показывая хорошее соединение с сетью.

Такси ехало в окружении грузовиков и легковушек. В том же потоке двигались два других такси. Таксист нажал на газ, и они поехали по спуску к шоссе. Улицы остались позади. Тим старательно прицелился и бросил «Некстел» в открытое окошко соседнего такси, которое тут же повернуло на знак светофора.

Сотовый телефон ударился о край окна и залетел внутрь, приземлившись на колени к удивленной матроне, слишком сильно накрашенной для своих лет. Водитель Тима, ничего не замечая, сделал радио погромче, продолжая напевать и дирижировать. Тим повернулся на сиденье и посмотрел назад. Колонна полицейских машин с ревущими сиренами промчалась направо, следуя за сигналом «Некстела».

Тим расслабился только после того, как они проехали два переулка.

У него был пистолет с шестью пулями, телефон «Нокия» и чуть больше тридцати долларов наличными. Остальные вещи лежали в багажнике «акуры», за которой он вернется завтра, если все будет чисто. Договор аренды на квартиру он подписал именем Тома Альтмана, а это значит, что его банковский счет либо уже заморожен, либо скоро будет. Он попросил водителя высадить его у банкомата и снял шестьсот долларов – максимально возможную сумму.

Потом позвонил из телефонной будки. Неудивительно, что Мейсен Хэнсен был у себя в офисе.

– Работаешь допоздна?

Долгая пауза.

– Рэк, послушай, я… Послушай, мне сказали, что происходит. Я должен был…

– Они вытянули мой номер из записей сотовых телефонов, которые ты для меня отследил, так? И ты его подтвердил. – Мимо проехала полицейская машина, и Тим отвернулся. Он прятался в телефонной будке, как усталый Супермен. – Ты знал, что мой номер тот, который был набран в 4:07 утра.

– Твои коллеги пришли с ордером. Что я должен был делать? – В его голосе появилась злость. – Ты тоже не слишком честно со мной поступил. Ты по уши в дерьме.

– Можешь не трудиться и не отслеживать этот звонок. Тебе не хватит на это времени.

Тим уже собирался отключиться, но голос Хэнсена его остановил.

– Эй, Рэк, – нервная пауза, – ты не будешь мне мстить?

Нотка тревоги в голосе Хэнсена пронзила Тима насквозь.

– Я не причиню тебе зла. Кто я, по-твоему, такой?

Ответа не последовало, и Тим повесил трубку.