Тим лежал на матрасе, рассматривая белесый потолок, который напоминал ему сожженную плоть. Его мысли вернулись к телу на столе судмедэксперта, к тому моменту, когда он откинул голубое больничное покрывало.

Наверное, существовали и более приятные образы, под которые он мог бы заснуть, но выбора у него не было.

37

Он встал с первыми лучами солнца – старая рейнджерская привычка, которая давала о себе знать во время сильных стрессов. В утренних новостях рассказывали о двойном убийстве в Хэнкок-Парке. Конечно же, Уильяма Рейнера упомянули по имени, а Аненберг описали как «молодую ассистентку». Власти, как и следовало ожидать, были «сбиты с толку». Таннино потребовал убрать камеры и не мешать работать.

Тим пролистал телефонный справочник и нашел агентство «Вэн-Мэн». Оно находилось в Эль-Сегундо, в нескольких милях от аэропорта.

Агентство располагалось в промышленной зоне, зажатое в угол возле оживленного перекрестка. Стоянка простиралась на пол-акра, а офис стоял у тротуара, маленький, как придорожная закусочная. Сквозь высокий сетчатый забор Тим видел бесконечные ряды фургонов.

Сидя в машине, он снял кобуру с бедра, обернул резиновые лямки вокруг рукоятки «Смит-энд-Вессона» и засунул его за пояс брюк. Потом взял куртку с заднего сиденья, достал из сумки гибкие наручники и положил их в карман.

Отворив стеклянную дверь, он шагнул в офис, чувствуя, как половицы прогибаются под его весом. Дородный мужчина в желтом джемпере разглядывал записи в своем ежедневнике. Он повернулся на звук открывающейся двери, и Тим заметил его розовые щеки и лысую макушку, покрытую тонким слоем зачесанных волос.

– Стэн «Вэн Мэн» к вашим услугам. – Он встал и протянул Тиму мягкую и влажную руку.

– А у вас здесь большой выбор, – сказал Тим. – Здесь сколько, фургонов пятьдесят?

– Шестьдесят три на ходу и четыре в мастерской, – он сиял от гордости.

Скорее всего, это был владелец, а не продавец. Хорошо.

Тим оглядел офис. Выцветший от солнца диснеевский постер; на нем изображена девочка, сидящая на плечах у Микки. Медведь в прошлом году носил Джинни по той же самой парковой аллее. На столе стояло несколько фотографий в деревянных рамках, с которых улыбалась жизнерадостная пухлощекая семья. На одном из снимков семья Вэн Мэна собралась перед украшенной елкой в зеленых с красным свитерах. Все выглядели чрезвычайно довольными.

Взятка, по-видимому, не пройдет.

Картотека стояла на краю прилавка. Белые пластиковые карточки с названиями высовывались наружу: «Аэропорт», «Бизнес-бизнесу», «Промышленность», «Коммивояжеры», «Туристические агенты».

– Я туристический агент Том Альтман. Мы с вами несколько раз говорили?..

– О, вы, наверное, говорили с моим парнишкой, Анжело. Я здесь только по субботам, держу оборону.

– Точно, Анжело, теперь я вспомнил. Послушайте, я взял напрокат фургон, чтобы отправить семью в Диснейленд…

– Диснейленд – наше самое посещаемое место. Ничего нет приятнее, чем выйти из самолета, загрузиться в одну из моих малышек и отправиться к Мышиному городу. – Его ухмылка, искренняя и беззаботная, вызвала у Тима зависть.

– Должно быть, это потрясающе.

– Мои таскают меня туда по два раза в год. А у вас есть дети? – Улыбка сошла с его губ, когда он увидел выражение лица Тима.

– Нет. Моя старушка в последнее время что-то несговорчива, если вы понимаете, о чем я.

– Поверьте мне, знаю я эту песню. – Он подмигнул и локтем указал на фотографии в рамках. – Я ее слышал столько раз.

Тим засмеялся вместе со Стэном.

– Итак, Том Альтман, чем я могу вам помочь?

– Я проезжал мимо, увидел вашу вывеску и вспомнил, что у меня есть клиент, которого я отправил на вашей машине и который так и не заплатил мне арендную плату. Сумма небольшая, но в последнее время это происходит со мной все чаще и чаще. Не могли бы вы назвать общую сумму за аренду, чтобы я мог предъявить счет?

– Это не проблема, – Стэн вытащил огромную книгу, похожую на тюремный журнал, и положил ее перед собой. – Имя и дата?

– Дэниэл Данн. 21 февраля.

– Давайте посмотрим… – Стэн, высунув язык, просмотрел страницу. – Не вижу.

– Попробуйте двадцать второе.

– А, вот. Он взял напрокат один из моих эконолайнов и вернул его к восьми часам. Это 62 доллара 41 цент, – он снова с гордостью улыбнулся. – Здесь, в «Вэн-Мэн» мы записываем каждый цент!

– Вы берете плату за пробег? Мы заплатили больше ста баксов.

– Мы не берем за пробег, если он не превышает ста миль в день. Давайте посмотрим – он снова высунул язык и начал нажимать на кнопки калькулятора, который он вытащил из набитого сверх всякой меры нагрудного кармана. – Пятьдесят семь. Извини, друг.

– Помнится, он сначала взял напрокат другой фургон, но вернул его, потому что у того стучал мотор.

– Это случается. Стук – это неприятно.

– Может, он больше наездил на том фургоне, и общий пробег перевалил за сотню долларов?

– Сомневаюсь, если он его вернул.

– Вы не могли бы это проверить?

Во взгляде Стэна появилось легкое подозрение.

– Простите, просто у туристических агентств дела обстоят не очень… Интернет и так далее… Я должен проверить каждый цент. – Тим подумал, что человек, который держит свои записи в тюремном журнале, должно быть, ненавидит компьютеры.

Стэн чуть заметно кивнул. Его пухлый палец прошелся по странице вниз, потом обратно:

– Вот. Шесть миль. – Он сочувственно нахмурился. – Извините.

– Ничего. В любом случае вы мне очень помогли.

Они снова пожали друг другу руки.

Тим с минуту посидел в своей машине, размышляя. Аист приехал к Дебуфьеру в фургоне. Скорее всего, он взял фургон, потом вернулся домой и загрузил в него свою сумку с техническими приборами. Он, наверное, не брал с собой сумку, когда арендовал фургон; она была чертовски заметной, тем более Аист еле-еле мог ее поднять. Он припарковал машину подальше от офиса Вэн Мэна, чтобы никто не мог ее опознать. Вряд ли Аист оставил свои любимые игрушки без присмотра, пока заполнял геморройные бумажки.

«Я даже отдал обратно первый фургон, который они мне дали, потому что тот издавал отчетливый стук».

Такой одержимый перфекционист, как Аист, развернул бы фургон и отдал его, как только услышал стук. Почему ему понадобилось проехать три мили, чтобы услышать стук?

Потому что он ездил куда-то еще, совершал какую-то короткую поездку, – например, мог заехать домой, чтобы захватить свою черную сумку.

Потом он вернулся к Вэн Мэну и поменял фургон.

Шесть миль.

Три мили до дома Аиста и обратно.

Три мили от агентства «Вэн-Мэн».

Тим стал ездить по расширяющейся спирали, вспоминая то, что ему было известно об Аисте. Ему попалась на глаза вывеска аптеки, и он заехал на стоянку.

«Вообще-то это не ваше дело, но это называется „синдром Стиплера“».

Аист принимал много лекарств, которые отпускались по рецепту, но он вряд стал бы покупать их в соседней аптеке, если он вообще покупал их в аптеке.

Тим закрыл глаза.

Дом Аиста находится где-то в радиусе трех миль отсюда.

«…Расстройство соединительных тканей, которое поражает ткани вокруг костей, сердца, глаз и ушей».

Где-то у окулиста должна быть история болезни Аиста, но опять-таки Аист не стал бы оставлять много записей о себе поблизости от дома. К тому же его очки выглядели так, словно он не менял их с 60-х.

Тим начал все с начала, обдумывая банальные, кажущиеся незначительными детали. Чем люди занимаются возле своего дома? Чем таким, о чем остаются записи?

Продуктовый магазин. Почта. Библиотека.

Плохо. Сложно. Сомнительно.

Тим снова открыл глаза и расстроенно сжал руль. Ему на глаза попался желто-синий знак на противоположной стороне стоянки. Он почувствовал прилив сил, и в голове его что-то щелкнуло.

«Время от времени я беру напрокат черно-белые фильмы, когда не могу уснуть».