Минуты превращаются в часы. Ночь подходит к концу. Глаза устали от непрерывного всматривания во тьму. Никаких огней. Никаких признаков рифов и островов. Не могу сказать, что время течет медленно. Оно просто перестало быть для нас фактором. Все иное отодвинулось. Стало ненужным. Но, честное слово, мы не считаем себя слабыми, обреченными. Ни на мгновение нам не приходит в голову мысль смириться.

Заканчивался десятый час с момента наступления сумерек, как вдруг Джу крикнула:

– Животное, огромное животное! Вижу его спину.

Это был остров.

Мгла на какую-то долю минуты рассеялась, и мы увидели землю.

Не могли определить, что это за остров. Не понял я, и какое до него расстояние. Если неизвестна высота острова, сделать это очень трудно. А знать расстояние важно, потому что рифы обычно расположены в миле от берега. Пока мы гадали, остров скрылся. Было 4 часа 45 минут. До рассвета оставалось еще около часа. Долгим же он нам показался. Мечтали о том, чтобы часы летели. Чуть раньше мной владело смутное чувство близости земли. Теперь же мы были уверены, что ее нет.

– Джу, мы в ловушке. Остается еще немного. Дождаться бы только зари. Скорее бы рассвело.

Считаем каждую минуту.

А были совершенно беззащитны. До отчаянья, унизительно беззащитны.

Ждем добра в окружении дурных примет. Нужно зажать себя в кулак и не думать об опасностях. И в то же время надо быть начеку. Я убежден: чтобы выжить среди сонма опасностей, необходимо выбросить из головы все. Должны остаться только воля, внимание и терпение. И нельзя недооценивать последствия.

Знать их, предвидеть, но не позволять, чтобы они довлели над тобой. Таков, по-моему, рецепт, позволяющий сохранить нервы крепкими, а волосы черными. И веру в свои силы, в успех. Ты должен сам себе внушать, вколачивать в сознание, что победа останется за тобой, что ты сильный, что именно ты тот человек, который никогда не сдается.

Вокруг все еще непроглядная темень. Мы для себя определили, что светать начнет в половине шестого. Но плотные тучи обложили небо, не позволяя солнцу взойти в назначенное нами время.

К шести часам ночь начала отступать. Иначе и не могло быть. Вращение планеты происходит по неизменным законам. Как мы обрадовались, как торжествовали, когда зримо ощутили далекое сияние утра. Мы обнимались, целовались, словно рассвет – это наша заслуга.

Предметы стали обретать форму и цвет. Сначала тона черные, потом серые. Чуть позже появятся яркие краски. Это мой любимый час. Вновь и вновь восторгаюсь тогда оранжевой лодкой, сочными цветками на полотенцах.

Не перестаю думать: когда мир расцветится красками, все придет в норму. Тогда уже не сможем спутать синее с зеленым.

Пока же преобладает серый, холодный цвет. Еще немного, еще с полчаса. С Джу обмениваемся короткими фразами. И педантично считаем время. Еще тридцать минут, еще двадцать семь, еще двадцать пять.

Дождь продолжает лить. Когда предметы мокрые, краски ярче. Я рад этому – быстрее распознаем рассвет.

Нервы натянуты как струна. Все время ждем удара о рифы или внезапного появления белой полосы прибоя. Единственное утешение – двигатель работает. Я часто его включаю, чтобы он не остыл. И чтобы быть уверенным: в нужный момент он нас не подведет.

Остается двадцать минут.

Островов нет. Рифов – тоже.

Видимость все еще плохая. Внимательно смотрим по сторонам: можно наскочить на риф в последнюю секунду.

Наконец, загорелась заря. Где-то далеко, снизу, из самой глубины океана солнце послало робкий луч. Но вокруг нас пока лишь бледно-фиолетовое сияние. Даже нос лодки еще не различим.

Мало-помалу день разгорался. Наш день! Самый желанный.

Силуэты трех островов вырисовались на востоке. Потом их стало четыре. Затем – восемь.

После долгого невезения смог определить точное местонахождение лодки. Помог ручной компас. Купили его в Норвегии через посредство фирмы «Трансимпекс», но получили лишь за три дня до отъезда из Болгарии.

Что испытываем? Торжество и радость.

Теперь мы знаем, где находимся. Мы даже и не подозревали, каким невероятным зигзагом прошли мимо нескольких островов и рифов, пока добрались сюда.

Я не в силах объяснить, каким образом нам удалось провести «Джу» через этот лабиринт. Совершили головокружительный слалом. Но завершилось все удачно. И нашей Яне выпало счастье. Впервые. До сих пор нам не везло. Теперь я спокоен. Через час-другой выйдем на фарватер, по которому идут суда, и маяки уже до конца будут указывать нам верный путь.

И действительно, маяки нас приняли. Наконец-то мы на пути, огражденном современным навигационным оборудованием.

А дождь продолжает лить. Безумно устали. Нет уже сил долго радоваться тому, что близки к конечной цели, хотя столько ждали этой минуты. Последний этап экспедиции дался очень дорогой ценой.

Видимо, переутомление одинаково гасит и дурные мысли, и радость. Или, быть может, когда ты слишком долго преодолеваешь неприятности и беды, то перестаешь воспринимать и хорошее. Не исчезает ли тогда и твоя радость? Я всегда не любил людей, которые не умеют радоваться. Ведь это да еще способность изумляться – одни из основных человеческих качеств. Некоторые мои друзья утратили способность удивляться. Приняли позу людей, которых уже ничто не может поразить: они все уже познали, испытали. Мне кажется, что это одна из худших форм духовного одряхления.

Волны по-прежнему огромные. Мы к ним привыкли и не обращаем на них внимания. В половине одиннадцатого увидели второй маяк. Жаль, что уже светло, и он не может блеснуть перед нами во всем своем великолепии.

Снова меняем курс. И опять нас заливает волна. Под палубой собралось много воды. Она проникает туда через щели и плохо уплотненные пазы. Когда лодка накреняется, вода гейзером взметается кверху, пробиваясь через решетки и щели. Она атакует нас и сверху и снизу. Даже на банках гуляет вода. Но мы счастливы. Каждый прожитый час приближает нас к Суве. К концу путешествия. Нет и в помине того мокрого безнадежного уныния, какой владел нами в центре океана.

Пусть хоть все выйдет из строя! Все равно доберемся! Разве что компас нам потребуется. Наш верный, преданный друг.

Смотрю на Джу. Долгий и нелегкий путь оставил свою печать на ее лице. У нее вид узника фашистского концлагеря. Огромные темные круги под глазами красноречиво говорят о переутомлении. Немало бед свалилось на нее. Падение и постоянные головные боли. И неизвестность. Вечная и коварная.

А вот и третий маяк. Он означает, что необходимо скорректировать курс. Я давно ждал этого. Теперь уж нас не станут заливать волны. Надоел непрерывный соленый душ. Сейчас положение носа лодки по отношению к волнам изменилось, и нам уже не приходится идти между шпалерами брызг. Неожиданно, после того как мы уверовали в благополучное завершение экспедиции, меня вдруг стали тяготить мелкие невзгоды, неудобства. Все прежние навыки и привычки, которые мы до этого старались подавить, вернулись.

Неспешно спустилась ночь. Нет ни луны, ни звезд, но нам светят маяки. Никакие опасности нам уже не страшны. Идем легко.

Третьи сутки начиная с 31 июля мы на вахте. Глаз не смыкали. Ломит глаза и в висках.