Она посмотрела на него с удивлением, и он пояснил:

– Я видел вас в клинике. Вы тогда были без сознания и вся в бинтах.

– Мне действительно гораздо лучше. Надеюсь, что уже через неделю я смогу вернуться к работе.

Он смотрел на нее не отрываясь, чем повергал в еще большее смущение. Она уставилась на свои руки, на которых почти не осталось следов от ожогов, за исключением нескольких едва заметных бледных пятен, но и они, по уверениям врачей, должны были исчезнуть в течение нескольких месяцев.

– Я даже не знаю, как мне благодарить вас за все, что вы для меня сделали. Это было… это было так невероятно любезно с вашей стороны, особенно учитывая, как грубо я обошлась с вами в тот вечер.

– Не понимаю, о чем вы.

Она не могла понять, действительно ли он забыл все, что она тогда наговорила ему, или только делает вид. В любом случае было ясно, что этот вопрос закрыт.

Он поднялся и подошел к книжным полкам.

– У вас прекрасная библиотека, мисс Гренджер.

– Это книги моего отца.

Он пробежался взглядом по названиям на корешках и вытащил увесистый том, последнюю работу ее отца, посвященную греческой драме. Его руки, пожалуй слишком изящно вылепленные для мужчины, осторожно погладили переплет. Длинными тонкими пальцами он принялся бережно листать страницы. Некоторое время Пол, казалось, с головой углубился в чтение, а затем молча поставил книгу на место.

– Моя сестра без ума от вас. Возобновившаяся беседа застала Люси врасплох.

– Я очень рада. Она замечательная девушка. На его бледном лице мелькнуло выражение удовлетворения.

– Вы первая из знакомых Синди, общение с которой я одобряю.

Замечание было таким напыщенным, что она не удержалась от соблазна поддеть Пола.

– Никогда бы не подумала, что вы станете поощрять дружбу сестры с кем-то из ваших подчиненных.

И снова взгляд его светлых глаз, казалось, просверлил ее насквозь.

– У вас сложилось какое-то странное представление обо мне, мисс Гренджер. У меня, возможно, есть какие-то отрицательные качества, но уж в снобизме, надеюсь, меня обвинить нельзя.

Он слегка наклонился вперед и протянул руки к огню. В неярком свете догорающих углей черты его лица смягчились, и оно почти утратило свою обычную суровость.

– Вам не нравится, когда я говорю, что чувствую себя в долгу перед вами, но и мне не доставляет удовольствия слышать то же самое от вас. Поэтому, дабы облегчить наше общение в будущем, будет лучше, если мы оба забудем то, что было раньше, и начнем все сначала, исходя из того, что вы подруга Синди, которую я одобряю.

В который раз сарказм Люси готов был одержать верх над осмотрительностью и выплеснуться наружу, но она промолчала. То, что сказал Пол, было разумно и неожиданно… приятно. Его манера говорить подходила скорее для выступления на заседании совета директоров, чем для беседы двух друзей, которыми, по его словам, они станут. Не зная, как реагировать, Люси по-прежнему молчала, а он отошел от огня и сел напротив нее.

– Ваш лечащий врач постоянно сообщал мне об изменениях в состоянии, и, хотя физически вы полностью восстановились, он считает, что для вас было бы полезно взять месяц отпуска.

– Я не хочу никуда уезжать. Я так долго была среди посторонних, что с большим удовольствием побуду дома.

– Я вас хорошо понимаю. И надеюсь, что вы будете чувствовать себя в Чартерсе как дома.

– В Чартерсе?

– Ну да. Это мой загородный дом. Шофер доставит вас туда завтра утром.

Мгновенно теплое чувство, которое Люси начала ощущать по отношению к нему, растаяло от этого вопиющего проявления присущей ему властности.

– Но я не хочу проводить отпуск в вашем доме, – возмутилась она. – Мне и здесь очень хорошо.

Пол понял, что совершил ошибку. Задумчиво прищурившись, он спросил:

– Я обидел вас, мисс Гренджер?

– Нет, не обидели, – ответила она честно. – Просто не люблю, когда мной командуют.

Он рассмеялся, и его смех прозвучал почти по-человечески. Но больше чем этот неожиданный смех, ее удивило то, как преобразилось при этом его лицо, вдруг помолодевшее и ставшее не таким суровым.

– Дело не в том, что я не хочу останавливаться в вашем доме, – сказала она, оправдываясь. – Просто это заставит меня чувствовать себя в еще большем долгу перед вами. Я понимаю, что помогла Синди избежать ужасной опасности, но уверяю вас, что большинство людей, окажись они в такой ситуации, поступили бы точно так же.

– Возможно, вы и правы. Но я бы не предложил воспользоваться моим гостеприимством «большинству людей». – На сей раз он говорил гораздо быстрее, чем обычно, так что свойственная его речи протяжность почти не была заметна.

«А у него приятный голос, – бесстрастно отметила Люси про себя, – совсем как у отца, такой же четкий и одновременно сердечный». Она так удивилась тому, какое направление приняли ее мысли, что даже зажмурилась. Пол Харлоу и сердечность? Что заставило ее употребить это слово в отношении этого человека? Тот тем временем продолжал говорить, так что Люси пришлось напрячься, чтобы ухватить суть.

– Кажется, я должен кое-что объяснить вам, мисс Гренджер. Надеюсь, вы будете достаточно терпеливы. Мне всегда было нелегко выражать свои мысли, но…

– У вас не было в этом необходимости, – сухо заметила она. – Вы сами себе закон!

– Но далеко не в такой степени, как считает моя семья! – Он сидел в кресле, чуть склонившись вперед, то сжимая, то разжимая руки. – Синди – вся моя семья, мисс Гренджер. Как вы уже, наверное, знаете, у нас с ней общий отец, но разные матери. Мать Синди умерла, когда она была еще совсем ребенком, и с тех пор я заботился о ней. Конечно, мне не всегда удавалось проводить с ней столько времени, сколько мне бы хотелось, но за ней всегда присматривала моя тетка. Однако в последнее время Синди стала выходить из-под контроля.

– Молодой человек?

– Значит, она уже успела вам рассказать.

– Нет, она ничего мне не говорила. Но это первое, что пришло мне в голову. Она ведь такая хорошенькая.

– И к тому же очень богатая, – последовал сухой ответ. – Чего не скажешь об этом юнце.

Он помедлил, как будто раздумывая, что еще сказать.

– Видимо, мне придется рассказать вам всю историю с самого начала, – решился он. – Вы не из тех людей, что кидаются исполнять просьбу, не узнав прежде, почему их об этом попросили. Так вот, дело в следующем. Синди, как вы уже, наверное, успели заметить, девушка весьма впечатлительная и наивная. Несколько месяцев назад она познакомилась с неким молодым джентльменом по фамилии Филлипс. Он безработный художник с огромными амбициями и весьма скромным талантом. С моей сестрой он связывает надежды на будущее. Синди хочет выйти за него замуж, а я, естественно, не даю на это согласия.

– Она знает почему?

– Я предельно ясно изложил ей свои причины, – ответил он сухо. – По сути, мисс Гренджер, говоря современным языком, мы круто поговорили. Я, признаюсь, рассчитывал на то, что она не выйдет замуж до совершеннолетия, а к тому моменту повзрослеет и поумнеет настолько, чтобы понять, что на самом деле представляет собой ее драгоценный Филлипс. Но в последние месяцы у меня сложилось впечатление, что она намеревается бежать с ним и лишь выжидает подходящий момент. Единственная причина, по которой она до сих пор этого не сделала, заключается в том, что Филлипс опасается, что в этом случае я лишу ее наследства.

– А вы лишите? – спросила Люси. Он смутился.

– Я сделаю все возможное, чтобы Филлипс не смог воспользоваться ни единым пенни из денег Синди. Но я… Но мне невыносима мысль о том, что моя сестра будет нуждаться, а это непременно произойдет, если она понадеется на этого мерзавца. Но это все строго между нами. Моя главная забота – не дать Синди разрушить ее жизнь.

– Почему вы не хотите поместить ее под опеку суда?

– Я не хочу, чтобы весь мир узнал о том, что человек, способный управлять миллионами, не может справиться с собственной сестрой.