В последнюю пятницу апреля Пол сообщил Люси, что на выходные в Чартерс приедет один американский антиквар с супругой.

– Ван Дорманы мои старые друзья, – объяснил он, – они проездом в Лондоне, возвращаются домой из Парижа. Уверен, они тебе понравятся. – И, заметив сомнение на се лице, добавил: – Они замечательные люди.

– Надеюсь, они не будут все время говорить об искусстве.

– Это будет зависеть от тебя, – сказал он, наклоняясь поцеловать ее на прощание. – Тебе, как хозяйке, придется вести беседу!

Она состроила ему рожицу, и он, смеясь, сбежал по ступеням.

Люси махала ему вслед, пока машина не скрылась из виду, а затем направилась в комнату для завтрака, чтобы сообщить тете Беатрис о приезде гостей.

К ее удивлению, пожилая дама еще не спускалась вниз, и она направилась было к ней в комнату, чтобы узнать, в чем дело, когда увидела, как горничная тети Беатрис почти бегом спускается по лестнице в холл.

– Мисс Харлоу сегодня проведет день в постели, – объяснила та. – У нее разболелся желудок.

– Может, мне позвонить врачу? – спросила Люси.

– Я уже звонила, мисс. Он обычно прописывает какое-нибудь легкое лекарство и советует не есть слишком много!

Решив доверить заботу о здоровье тетушки умелым рукам ее горничной, Люси отправилась на поиски экономки. Всего несколько месяцев назад мысль о том, что ей придется быть здесь за хозяйку, привела бы ее в ужас, а сейчас она преспокойно обсуждала с дворецким, какой именно сервиз нужно поставить на стол, согласовывала с поваром меню и вместе с экономкой решала, какие именно комнаты отвести гостям. Чартерс был словно маленькое королевство, где слуги – подданные, а она сама – консорт и в скором времени – королева.

Примерно в половине седьмого вечера Пол привез мистера и миссис Ван Дорман. Люси влюбилась в эту американскую пару с первого взгляда. Ужин прошел без сучка и задоринки, и по выражению глаз Пола, и по тому, как он быстрым движением слегка коснулся ее руки, когда Они переходили в библиотеку, куда был подан кофе, она поняла, что он горд тем, как она ведет себя с его друзьями.

Мюррея на ужине не было, и потому Люси не удивилась, когда Синди исчезла, едва допив свой кофе. Пол был в слишком хорошем расположении духа, чтобы заметить отсутствие сестры, в то время как Люси радовалась, что здесь нет Мюррея, поскольку она была уверена, что молодой человек, сам будучи художником, непременно бы завладел разговором. Сейчас, вспомнив о том, что он не принял ее приглашение на ужин, она не могла не отметить некоторую странность этого и решила непременно выяснить, в чем дело, как только увидит его снова. Это было не в обычаях Мюррея – отказываться от роскошного ужина в Чартерсе ради чашки чая и нескольких сандвичей в его маленьком неуютном коттедже. Взрыв смеха заставил ее вернуться к реальности, и она поспешила принять участие в разговоре.

Ван Дорман оказался прекрасным рассказчиком. Истории о поисках произведений искусства звучали просто как детектив – впрочем, многие из его приключений таковыми и являлись, поскольку ему часто приходилось иметь дело с не совсем чистыми на руку дилерами.

– Надеюсь с вашей помощью и ваша невеста начнет что-нибудь коллекционировать, – сказала миссис Ван Дорман, когда ее муж на минуту прервал свое повествование, чтобы разжечь сигару.

– Сейчас она занимается тем, что коллекционирует свои наряды, – рассмеялся Пол. – Это максимум, что мне удалось заставить ее делать.

– Я не разбираюсь в чем-то настолько хорошо, чтобы стать коллекционером, – сказала Люси.

– Моя дорогая, вы не правы, – всплеснула руками миссис Ван Дорман. – Когда я вышла замуж за Клэренса, я не могла отличить Рембрандта от Пикассо.

– Моя жена хочет сказать, – вмешался Ван Дорман, – что теперь у нее лучшая коллекция пресс-папье на всем Западном полушарии!

– Они такие прелестные, – подхватила миссис Ван Дорман. – Вы обязательно должны начать коллекционировать что-нибудь подобное. Или вы превратитесь в соломенную вдову, пока ваш муж большую часть отпуска будет рыскать по антикварным магазинам и аукционам!

– Думаю, Люси некоторое время может не беспокоиться об этом, – сказал мистер Ван Дорман, и Люси, услышав, как хмыкнул Пол, покраснела.

– В самом деле, Клэренс! – Миссис Ван Дорман с упреком посмотрела на мужа, но тот был совершенно невозмутим.

– Люси не стоит обижаться на мою маленькую шутку, – сказал он. – В конце концов, я надеюсь, что она, так же как и Пол, станет считать меня своим другом. – Он наклонился вперед и погладил Люси по руке: – Я знаю вашего жениха с тех пор, как он был ребенком, я тогда часто приезжал сюда, чтобы посмотреть, не удастся ли мне купить что-нибудь из фамильных ценностей Харлоу.

– Которые ты теперь продаешь мне назад, – добродушно заметил Пол.

– У меня больше ничего не осталось. Ты все выкупил. – Ван Дорман выпустил облако дыма. – Кстати, все эти разговоры о фамильных сокровищах кое-что мне напомнили. Ты, говорят, недавно купил еще одну нефритовую лошадку династии Тан. Надеюсь, ты мне покажешь ее до отъезда.

– Конечно, покажу, но только ты ошибаешься. Это не Тан, это нефритовая ваза в форме женской фигурки. По-моему, это самая восхитительная вещица из всех, что мне когда-либо удалось приобрести.

– Судя по твоим словам, мой дорогой друг, это действительно нечто особенное.

Ван Дорман выглядел взволнованным. Пол, видя, что тот едва сдерживает нетерпение, подошел к книжному шкафу, вынул первые три тома – за ними в стене был сделан маленький сейф.

– Я возьму ключ и покажу ее тебе, – сказал он, набирая код.

Маленькая дверца распахнулась, и он, просунув руку в небольшое отверстие, достал связку ключей. Затем он снова запер сейф и вернул книги на место.

– Пойдем, – сказал он. – Она в Зеленой комнате.

Пол повел их через холл и затем вверх по лестнице, но, когда они оказались в главном коридоре, Люси коснулась руки Пола:

– Я присоединюсь к вам через минуту. Хочу посмотреть, как там тетя Беатрис.

Оставив Пола сопровождать гостей, она вошла в занимаемые тетей Беатрис покои, декорированные в якобитском стиле: две комнаты в западном крыле дома, обставленные резной дубовой мебелью и украшенные оригинальными обоями и гардинами, чей замысловатый рисунок от времени прибрел особенную мягкость.

Тетя Беатрис приподнялась на постели и жадно начала расспрашивать, как прошел вечер.

– Все просто замечательно, – заверила ее Люси. – Но вам давно уже пора спать.

– Я все ждала, что Синди заглянет ко мне. Где она?

– Думаю, она с Мюрреем. Она ушла вскоре после ужина.

Тетя Беатрис откинулась на подушки:

– Она была очень взвинченная последние несколько дней. Я уверена, у нее что-то есть на уме.

– Возможно, Мюррей, – коротко сказал Люси, и, оставив тетю Беатрис принимать лекарства и читать на ночь детективный роман, она направилась в восточное крыло дома.

В Зеленой комнате было темно и пусто. Люси поняла, что она пробыла наверху дольше, чем собиралась, и поспешила вниз в библиотеку.

Не успела она войти в комнату, как поняла, что случилось что-то ужасное. Миссис Ван Дорман сидела рядом с камином, теребя в руках носовой платок, а Пол и ее муж, оба бледные и взволнованные, стояли у стола.

– Дорогой, что случилось? – кинулась к нему Люси.

– Нефритовая ваза пропала. Когда я открыл шкаф, он был пуст.

– Ты хочешь сказать, что ее украли?

– Да. – Голос Пола дрожал. – Похоже, что это сделал кто-то из своих. И это особенно неприятно.

– Кто знал, где ты хранишь ключи? – спросил Ван Дорман.

– Только члены семьи.

– А как насчет слуг?

– Они все прослужили здесь много лет. В любом случае никто из них не знал о сейфе.

– Это не мог быть кто-то из домашних! – воскликнула Люси.

– Боюсь, что все же это так. В доме установлена новейшая противовзломная сигнализация. Если кто-то дотронется до шкафа или подойдет слишком близко к картинам, не предприняв предварительно соответствующих мер, по всему дому завоют сирены.