И последнее.

Роберт Ваймант о судьбе жены Зорге, Екатерины Максимовой:

"… Зорге уже строил планы насчет того, чем он займется, когда выйдет из тюрьмы. "Я считаю дни до того, как смогу вернуться в Москву и вести, наконец, мирную жизнь", - откровенничал он. Для того, чтобы повысить свою цену, ему приходилось утверждать, что он близок к российским руководителям, и что дома его встретят с распростертыми объятиями. Верил ли он в это сам - неизвестно, однако все его иллюзии разбились бы, знай он о судьбе Кати.

Хотя он и сказал Ёсикава (прокурор, ведший дело Рихарда Зорге - В.Ч.), что Катя ожидала его в Москве, у него было мало оснований для надежды. Собственно, связь, казалось, прервалась, после того, как три года назад он написал в письме о жестокой судьбе, которая из разлучила: "Я не удивлюсь, если ты прекратишь это вечное ожидание".

Жизнь Кати закончилась трагически. Когда он был в тюрьме, ее арестовали - 4 сентября 1942 года - и обвинили в шпионаже на германскую разведку. После суда, напоминавшего фарс, на котором не было предъявлено никаких доказательств, ее приговорили к пяти годам ссылки на основании собственного признания. Обвинения против Кати, которая была так предана коммунизму, что даже оставила занятия театром для того, чтобы работать на фабрике, являлись столь же фиктивными, как и те, что были выдвинуты против миллионов других жертв сталинских чисток…

…Они совершили все формальности брака перед тем, как Зорге отправился в Японию в 1933 году, - так хотел он. В качестве жены офицера Красной Армии, служащего за границей, Катя получала возможность общаться с ним по официальным каналам. Однако в конечном счете решение стать формальной женой Зорге имело для нее фатальные последствия. В марте 1943 года ее выслали в Красноярск, где она умерла в лагере 3 июля 1943 года. Причиной смерти было названо кровоизлияние в мозг, вызванное параличом респираторной системы. Ей было тридцать восемь лет.

"Преступление" Кати состояло в том, что она являлась женой Зорге, и остается мало сомнений в том, что, вернись на родину, он получил бы высшую меру наказания. Когда она умерла в Сибири, над Зорге шел суд в Токио. К счастью для его состояния ума, он ничего не знал о ее судьбе, иначе мука была бы слишком велика, разрушив остаток его веры в сталинский Советский Союз…"

В.Т. РОЩУПКИН

кандидат политических наук, профессор Академии военных наук.

"Токийская миссия Рамзая":

"…Сакраментальный вопрос - почему Сталин не доверял сообщениям Рамзая о грядущем нападении Германии? Тут сработало несколько факторов. Признать эти сообщения достоверными и соответственно предпринять необходимые меры - значит признать свои стратегические просчеты. То есть признать горькую, но очевидную истину, что Гитлер оказался хитрее и изощреннее в реализации своих долгосрочных экспансионистских планов. Очевидно, это и было одним из факторов того, что Москва фактически бросила Зорге на произвол судьбы. Тот попросту стал не нужен вождю, ибо наступательная концепция в одночасье стала абсурдной, и нужно было подумать об обороне.

Основания не доверять Зорге у советских властей появились еще в 1938 году, когда, воспользовавшись своим служебным положением в ходе поездки на границу, в Японию сбежал тогдашний начальник разведывательного управления НКВД по Дальнему Востоку Генрих Люшков. Предатель знал и выдал немало, поэтому многие разведчики были исключены из агентурной сети, им не доверяли.

Но очень важно учитывать и другой, чисто политический фактор. Дело в том, что еще до своего перехода в 1929 году в ГРУ Зорге работал в Коминтерне и был близко знаком со многими его ответственными сотрудниками, репрессированными в 1937-1938 годах. Например, с Пятницким, одним из начальников Отдела международных связей Коминтерна, занимающимся разведработой, расстрелянным в 1938 году. Или с Геддой Массинг, до 1931 года работавшей в Коминтерне, а потом в ГРУ. За год до начала Второй мировой войны она прекратила сотрудничество с советской разведкой и сумела выехать в США. Все это с учетом непростых реалий того времени, естественно, не могло не компрометировать Зорге в глазах советского руководства.

Зорге предложил работать в военной разведке Ян Берзин, бывший начальником ГРУ в 1924-1935 годах и в июне-июле 1937 года. В июле 1937 года он был арестован, обвинен в создании латышской контрреволюционной организации и шпионаже в пользу латвийского генштаба и 29 июля 1938 года расстрелян. Вслед за ним в ноябре 1937 года был арестован Урицкий, начальник ГРУ в 1935-1937 годах. Именно он летом 1935 года, когда Зорге находился в Москве, поставил перед ним конкретные задачи по сбору разведывательной информации в Японии. В числе арестованных оказались также Горев, нелегал ГРУ, который в 1933 году организовал выезд Зорге через Германию в Японию; Рамм, помощник Зорге в Шанхае в 1930-1932 годах, и Куусинен, жена члена президиума Коминтерна и ЦК ВКП(б) Куусинена, работавшая в 1935-1937 годах в резидентуре Рамзая.

Разумеется, после ареста практически всех бывших сотрудников Зорге доверия к нему со стороны нового руководства ГРУ тем более ожидать не следовало.

Более того, в конце 1939 года Москва под благовидным предлогом (предоставление отпуска) попыталась отозвать Рамзая в Москву. Подобный ход мог сработать в отношении других, но уж никак не по отношению к Зорге. Как человек, обладавший редчайшей проницательностью, он представлял, чем обернется для него такая "трогательная забота". Под еще более благовидным предлогом (угроза сокращения объема добываемой информации) он в мае 1940 года сообщил в Центр, что сейчас не время ставить вопрос об отпуске. Для новых начальников Зорге это было, конечно, дерзостью. Дерзостью настолько, что некоторое время они не посылали к нему курьеров и соответственно - денег.

Горькая ирония судьбы заключалась, однако, в том, что в Москве (в высших эшелонах власти и на Лубянке в частности) имелись и иные, весьма специфические основания не доверять Зорге. Пусть эти основания и были формальными, но любые сомнения в разведке никогда не игнорируются. Самым серьезным фактором, работавшим против разведчика, были его контакты с немецкими спецслужбами. Хотя эти контакты были обусловлены самой жизнью, спецификой работы резидентуры. А главное, они были санкционированы. Тем не менее, как отмечал известный генерал с Лубянки Павел Судоплатов, разрешение-то Зорге получил, но вместе с тем попал под подозрение, поскольку такого рода спецагентам традиционно не доверяют и регулярно проверяют во всех спецслужбах мира…"