Безусловно, ей было тесно в "обычном семейном кругу". Рядом с "добродушным, умным человеком". Который, впрочем, имел существенный недостаток. Он не был членом ЦК правящей в огромной стране партии.

Последнее мое замечание вызвано отнюдь не злостью. Оно вызвано спокойным осознанием того обстоятельства, что эту тесноту семейного круга госпожа (тогда еще) Айно могла бы, при желании, легко преодолеть.

У нее была специальность. Благородная профессия, которой она обучалась целых четыре года.

В 1914 году началась мировая война. Финны, жители одной из российских тогда провинций, участвовали в этой войне. В Гельсингфорсе имелись военные госпитали.

Многие женщины, в том числе принадлежащие к высоким дворянским родам, работали в госпиталях простыми санитарками. Поскольку не имели медицинского образования. Работой в госпитале не гнушались даже члены августейшей фамилии.

Айно Сарола (впоследствии Куусинен) в 1914 году исполнилось 26 лет. Она была дипломированным медиком.

Чем жила в это время "полная энергии", мятущаяся в "тесном семейном кругу" женщина?

Судя по её воспоминаниям, в этот период она не работала. Так как могла себе это позволить, выйдя замуж за обеспеченного человека. Во всяком случае, когда "судьба постучалась" в дом госпожи Айно Сарола, обихаживала эту самую ее "судьбу" не она сама, а её прислуга.

Тесно в семейном кругу, так иди работать в больницу. Хотя бы в ту самую, хельсинкскую, при которой существовало то самое училище.

Однако, Айно Сарола (Куусинен) работать в больницу не пошла. Как, впрочем, и в любое другое место.

Айно Сарола предпочла жизнь добропорядочной домохозяйки. Что само по себе еще совсем не предосудительно.

Если бы не сетования на свою скучную жизнь. Которую ей ПРИШЛОСЬ вести.

И так она дожила до тридцати с лишком лет.

"Я была полна энергии… годы шли… выхода, казалось, не было…"

Кого-нибудь убеждают эти стенания задним числом?

Нет, я понимаю, что как-то надо было ей объяснить своим читателям тот головокружительный кульбит, который она вскоре совершила.

Но, простите. Верить этим объяснениям у меня никак не получается.

Возможно, я неправ. И мой читатель сейчас с осуждением качает головой.

Тогда пойдемте дальше.

В конце 1919 года Лео Сарола некоторое время прятал у себя дома приехавшего нелегально в Финляндию Отто Куусинена. Сам муж Айно не был ни большевиком, ни сколько-нибудь левым. Судя по всему, он вообще не интересовался политикой.

Сыграл свою роль его величество случай.

Спрятать большевистского конспиратора Лео попросили его хорошие знакомые. Которым неудобно было отказать. Он и не отказал.

Так состоялось знакомство его жены, Айно Сарола, со своим будущим вторым мужем, Отто Куусиненом.

Судя по ее описанию, Отто Куусинен произвел на Айно неизгладимое впечатление.

Чем же?

Сама Айно пишет об этом скупо и очень осторожно. Во всяком случае, ни одного намека на нежные чувства она в своих воспоминаниях не допустила.

Не говорила она и о том, что ее увлекли его чистые руки, горячее сердце, холодная голова.

То, что она изложила о знакомстве с вождём финского пролетариата, в ее воспоминаниях сводится всего к двум рассказанным ею случаям. Видимо, намертво запомнившимся ей на всю жизнь. Во всяком случае, именно их она вспомнила спустя пятьдесят лет, когда писала свои воспоминания.

Первый случай не очень интересен. Хотя и достоин был, конечно, ее долгой памяти. Куусинен через знакомых (сам он был уже в Стокгольме) попросил её отнести свое письмо и отдать его лично в руки тогдашнему премьер-министру Финляндии профессору Рафаэлю Эриху. История эта кончилась ничем, она на прием попала, но Р. Эрих на письмо отвечать отказался.

Второй же эпизод более многозначителен.

В одну из встреч с Куусиненом она попала в среду его единомышленников. И там произошел роскошнейший случай.

"…Из разговора стало ясно, что Салме Пеккала собирается в Лондон по секретному заданию коммунистической партии. Куусинен вынул из жилетного кармана четыре больших бриллианта и, показав их нам, сказал:

"Каждый стоит четыре тысячи". Не знаю, правда, по сей день, в какой валюте. "На дорожные расходы",- пояснил Куусинен, протянув бриллианты госпоже Пеккала…"

Потом Куусинен уехал в Стокгольм, далее в Берлин. Затем, видимо, попетляв по Европе во славу мировой революции, он вернулся в Москву.

Айно Сарола осталась в Финляндии.

Однако этот случай произвел на нее такое впечатление, что вспомнила она его в подробностях аж спустя пятьдесят лет. Пятьдесят лет богатейшей дальнейшими событиями жизни.

Количество бриллиантов, их размеры, стоимость.

Это ведь не Мэрилин Монро придумала, что лучшие друзья девушек - это бриллианты.

И это даже хорошо, что А. Куусинен не вспоминала о цветах - стихах - луне и вздохах под оной.

Воспоминания о первой близости к миру, где встречаются и переписываются премьеры, министры, другие влиятельные люди. Где небрежно вынимают из кармана для кого-то "на проезд" горсть бриллиантов. Такое оставило намного более отчетливый след в душе будущей ответственной работницы "штаба мировой революции". Ну и будущей жены ответственного работника ВКП(б), само собой. Потому что у этого работника, после всего случившегося, просто не было никаких шансов.

Я прошу меня извинить, что заставил моих читателей прочесть всё это.

Потому что всё, только что мной сказанное - это мои грязные инсинуации. Впрочем, если бы об этом написала она сама, темы этой я бы не касался.

Только это не так. Этот экскурс в психоанализ сделал я сам. За что прошу у вас прощения. Мне самому не доставляет никакого удовольствия копаться во всем этом.

Заставляет меня преодолевать брезгливость только одно.

Только то, что сама Айно Куусинен всё, только что переданное мною, объяснила совсем по другому. Путанно. Туманно. Но благородно, конечно же.

А мы ведь тестируем ее воспоминания и на искренность, в том числе, вы не забыли?

Она же объяснила своим читателям и будущим доверчивым историкам, что именно в это время появилось у нее, наконец, желание "чертовски поработать".

Не в 1914 году. Не в 1915-м. Не в 1918-19-20-м годах.

Нет созрела она, наконец, только сейчас, в начале 1922 года.

И именно сейчас, на 34-м году жизни с новой силой зазвучали у нее такие слова: "…Я страстно мечтала о более насыщенной жизни, чем жизнь домашней хозяйки…"

Более насыщенная жизнь началась, вы не подумайте, не с того, что она решилась-таки пойти в фельдшера (санитарки, медсестры, наконец).

Началась она, как и следовало ожидать, феерически.

Айно Сарола берёт в банке ссуду и решает основать в Хельсинки частную больницу.

Очень благородное стремление.

Ну так основывайте, госпожа Сарола.

Ан нет, это только нам с вами кажется, что всё так просто. А для нее вдруг получилась неожиданность. Больницей-то надо руководить. А она, оказывается, ничего об этом не знает и ничего такого не умеет.

Кто бы мог раньше такое предположить?

Ничего. Все когда-то начинают впервые. Пожалуйста, в Финляндии неплохая медицина, идите работать в любую больницу. Там, глядишь, научитесь.