Но вот прошла первая неделя июля, и Дженевра погрузилась в хлопотливые дни, лелея при этом свою новую, сокровенную тайну, которую знала одна только Мег. Дженевра была уверена, что зачала.

Незваный гость уже три бесконечные недели гостил в Мерлинскрэге, и конца его гостьбы не было видно. Сегодня сэр Дрого умчался на охоту в сопровождении своего эскорта, Дженевра видела, как удаляется его отряд. Мег пошла проведать мужа, Алан был со своими воинами во дворе. Все в замке занимались своими делами, включая Эннис, у которой приближался срок родов, и ей требовался покой.

Дженевра была рада, что ей удастся некоторое время побыть одной. В отличие от многих она легко переносила одиночество. В монастыре Дженевра познала радости благостной тишины и ценила мгновения, которые могла провести сама с собой.

Особенно сегодня, когда она собиралась разведать содержимое материнского ларца. Мартин разыскал его и принес Дженевре. Ларец был спрятан на чердаке, над ее комнатой. Там, между потолком и стропилами, образовалось нечто вроде тайника.

В нем Дженевра нашла пропавшую статуэтку Пресвятой Девы. Она поставила ее в нишу над алтарем и только было собралась рассмотреть содержимое ларца повнимательнее, как дверь в ее комнату бесцеремонно распахнулась. Ее предупредило грозное рычание Авеля, который вместе с Каином лежал в тени за громадным сундуком. Она испуганно захлопнула крышку и повернулась, чтобы посмотреть, кто пришел. Сердце ее взметнулось к самому горлу.

– Сэр Дрого! – Она намеренно постаралась произнести это как можно тише. – Почему вы входите в мои покои без приглашения?

От его улыбки по спине Дженевры пробежали мурашки. Он подошел ближе. Он был не пьян, но явно навеселе, несмотря на ранний час. Дженевра отступила и оказалась зажатой между ним и высоким помостом, окружавшим кровать. Она вытянула руку, чтобы сохранить равновесие. У нее так дрожали ноги, что она боялась упасть.

– Да ведь от вас приглашения не дождешься, дорогая сестричка! С первого дня моего приезда вы относитесь ко мне как к нарушителю спокойствия. Вы думаете, я не замечаю? Ваше плохо скрытое отвращение к моему обществу чрезвычайно меня бесит. Что вам наговорил обо мне мой драгоценный братец?

Дженевра попыталась ответить как можно решительней:

– Она не говорил о вас ничего плохого, сэр.

– Тем более он дурак!

– Человека судят по его поступкам. Ваше поведение, да еще в отсутствие моего супруга…

– Сомневаюсь, что ваш супруг достоин столь похвальной верности, миледи. Уж он-то не упустит случая поразвлечься с какой-нибудь шлюшкой из таверны. – Дрого злобно усмехнулся, заметив потрясенный взгляд молодой женщины, и еще на несколько шагов приблизился к ней.

Внезапно выражение его лица изменилось. Дженевра едва не задохнулась, разглядев угрозу.

– Сегодня вы отпустите телохранителя, моя прекрасная леди, и позволите мне доставить вам такое удовольствие, какое не сумеет обеспечить вам ваш муж.

Дженевре сделалось дурно.

– Нет!

– Почему «нет», дорогая? – Он снова сделался льстивым. – Его первая жена, несчастная Джейн, не отказывалась от моих ласк. Разве он вам об этом не говорил?

– Вы лжете! – сказала Дженевра. Все члены ее содрогались, однако она оттолкнулась от шеста, на котором держался полог, не желая выказывать свой страх.

Дрого взирал на нее лихорадочными глазами, проигнорировав ее оборонительную позу.

– Вы слишком долго разыгрывали из себя недотрогу, миледи. Почему я должен ждать, пока вы растаете от моего пыла? Если вы добровольно не сдадитесь, я возьму вас силой. Причем не откладывая, а прямо сейчас, когда мы одни.

Прежде чем она успела пошевельнуться, он оттеснил ее на ступеньку и швырнул на кровать, раздирая при этом ее юбку.

– Нет! – закричала Дженевра.

Собаки, привыкшие к тому, что хозяйка терпеливо сносит присутствие Дрого, не двинулись с места, однако насторожились. Паника, прозвучавшая в голосе хозяйки, волны страха, исходившие от ее тела, в следующее мгновение бросили их на ее защиту. Они одновременно прыгнули на Дрого, обнажив клыки, щелкая зубами и рыча. Ухватив его за ткань камзола, верные псы оттащили негодяя от Дженевры. Дрого покатился на пол, отчаянно пытаясь освободиться от острых клыков. Страшно ругаясь, он попробовал дотянуться до кинжала – единственного оружия, которое у него было. Каин вцепился ему в руку, прикрывавшую горло, а зубы Авеля тем временем вонзились в плечо, защищенное подбитым ватой камзолом. Однако правая рука Дрого оставалась свободной.

Дженевра, выйдя из состояния оцепенения, заметила, что собирался сделать Дрого. «Если у него в – руке окажется кинжал, он убьет собак». Она прыгнула вперед, уклоняясь от его брыкающихся ног, и, просунув руку между ним и тяжелыми, покрытыми шерстью телами собак, вытащила кинжал из ножен.

– Отпустите его! – приказала она собакам. – Охраняйте!

Они припали к земле по обе стороны от злодея, не переставая рычать.

– Оставайтесь на своем месте, «брат», – задыхаясь, приказала ему Дженевра. И, мрачно торжествуя, снова предупредила собак: – Каин, Авель, охраняйте!

Потом подошла к столику у окна, за которым работал Роберт. Там он держал охотничий рожок. Она подняла его, не сводя глаз с Дрого. Он прижимал к себе руку, которую прокусил Каин. Собака расцарапала его до крови, но рана оказалась неглубокой. Зато одежда Дрого была разодрана, а лицо его полыхало яростью.

– Чума бы взяла тебя и твоих мерзких тварей! – прорычал он.

– К вашему сведению, это охотничьи собаки Роберта, – заметила Дженевра. – Он оставил их, чтобы они охраняли меня.

– Как и этого пса, Алана Хардена! Но с этим щенком я справился бы, даже если бы у меня была привязана к спине рука!

– Может, мне стоит дать вам возможность попробовать? – мрачно спросила Дженевра.

Дрого попытался подняться. Собаки тут же зарычали, защелкали зубами и угрожающе встрепенулись.

– Вы хотите, чтобы я снова натравила их на вас? – пригрозила Дженевра.

Деверь свалился на ковер.

– Сидеть! – приказала она псам. Потом отвернулась и выглянула в окно.

Алан вместе с капитаном Нори и воинами собрались у входа во внутренний двор, отрабатывая какое-то упражнение. Мысленно произнеся благодарственную молитву, Дженевра несколько раз подала сигнал в рожок через открытое окно.

Капитан Нори взял Дрого под стражу и заточил в казарму, там ему перевязали руку, пострадавшую от клыков Каина. Рана оказалась пустяковой.

Как только люди Дрого вернутся со своей разудалой охоты, их вместе с хозяином выставят вон. Выяснилось, что слуга Дрого выехал из замка на лошади хозяина, надев его шляпу и белую накидку. Уловка вполне удалась. Все решили, что на охоту отправился Дрого, и потеряли бдительность.

– Бедная моя уточка! – причитала Мег, когда ей все рассказали.

Алан, и так уже бледный от потрясения, побелел еще больше и бросился на колени.

– Сможете ли вы простить меня, миледи? Я не выполнил свой долг – не защитил вас!

– Никто же не ожидал, что сэр Дрого пустится на такие уловки, – успокаивала его Дженевра. Она подняла его с пола, но руки у нее все еще дрожали от пережитого. – Мы все думали, что он уехал на охоту. Я побаивалась его людей, но от деверя такой низости не ожидала!

– Меня должны были об этом предупредить, – покачал головой Алан. – Я знал, что между лордом Робертом и сэром Дрого существует вражда, но не знал причин. Если то, чем похваляется сэр Дрого, – правда, то ничего удивительного, что мой господин испытывает к нему такое отвращение. Поэтому он и боялся вступать в новый брак – пока не встретил вас, миледи.

– Вполне возможно, что это клевета, – сказала Дженевра. – Сэр Дрого не гнушается никакими средствами.

– Больше он не будет беспокоить вас, миледи, – пообещал Алан. – Капитан Нори готов выдворить наглецов силой, если понадобится. Сэр Дрого будет сидеть взаперти до тех пор, пока не появятся его люди. А им мы устроим достойную встречу.

– Надеюсь, они не станут мстить поселянам, когда будут покидать эти места, – обеспокоенно произнесла Дженевра.