В режиссёрскую заглянул Мустафа.

— Ну, мы пошли. Выметайтесь.

— Гошка, ты иди… а я с Вовкой останусь. Знаю этот спецназ… при мне они его не тронут…

— Москвич сказал, всем идти, — растерянно протянул Мустафа, оглядываясь на взъерошенного Филона.

— Ты чего, Вован? Иди лучше с нами… — просунул голову Филон. — Дисбат хуже тюрьмы!

— Я сказал — останусь, значит, останусь, — медленно, как во сне, проговорил Вован. — Я прямо в студии сяду. Ты, Свет, иди… камеру только оставь… чтобы видели меня…

— Ну, пошли тогда, — встала Светка, — не хрен тянуть. Сяду с тобой, пусть спецназовцы вваливаются.

— Москвич сказал… — завёл своё Мустафа.

— Ну и засунь его себе в жопу! — рявкнула Светка. — Давай, Гошка, что расселся?

Гошка хотел что-то сказать, но только вздохнул и вдруг начал протискиваться мимо Светки и Володи обратно к окну.

— Эй-эй!.. — неуверенно подал голос Мустафа.

— Сейчас… я только… вот…

Гошка пошарил мышью Сашкиного компьютера, раскрыл пару каких-то таинственных икон, кликнул… и печальная музыка тихо заплакала в пустой студии.

— Ну… и зрителям будет слышно, и вам… там, в студии… я по обоим каналам, — не глядя ни на кого, пробормотал Гошка. — У меня только там… попса… но — хорошая… удачи тебе, Вован, ладно?

Все уже были в коридоре, когда Москвич вдруг вернулся в студию.

— Вован… ты как?

— Нор… мально, — медленно сказал Вовка.

Он уже сидел в студии на диване рядом со Светкой. Перед глазами у него всё плыло, как в бреду… как тогда, когда второклассником он болел гриппом. Звуки доносились сквозь слой мутной воды. Лицо онемело. Сердце бухало… немного тошнило… как на качелях…

— Ну… мы пошли… Ты… — Москвич махнул рукой и повернулся к выходу.

Уже в дверях он обернулся и виновато промямлил:

— Володя?.. Ты это… удачи! — и вышел, осторожно закрыв зачем-то дверь.

— Седьмой! Движение в подъезде… вижу через окна…

…

— Сохатый! Могу снять их всех в коридоре. Как два пальца…

— Отставить самодеятельность! Вести наблюдение. Студию будете брать по команде, понял?.. БМП-шка отъедет — тогда дам отмашку… И это… аккуратнее там, мужики… Чинно-благородно. Пацана не калечить. Эфир не отрубать, понял? Пока не выведете. Пусть видят, что у нас всё тихо и мирно, как в аптеке…

— Понял… Слышь, Сохатый… пиво тут чьё-то в сумке… э?

— Разговорчики! Нашёл время трепаться…

…

На крыше высотки, верхние два этажа которой занимает телекомпания «Студия-44», толпился народ. Здание завода «Русские узоры» отсюда, с крыши, видно, как на ладони. Виден и вход на телекомпанию АТР, у которого грузно осел пятнистый БТР и сверкали чистенькие бока милицейских машин оцепления. На крыше камеры, журналисты, менты.

— Имеем право! Мы — «Студия-44», это наша крыша!

— Я вам русским языком говорю…

— Да отойди ты… Камеру, Роман, береги! Камеру!.. Чёрт!..

— Эй-эй! Ты чего!

— Не трогайте его!

— Уйди, дура!

— Не трогай её, ты, мент паршивый!!!

— Я вам русским языком…

— Нам генерал Ванников разре… Роман, камера!!!

— Мужики… мужики… тихо… Мы с вашими же ментами и не такое снимали…

— Ты что, не понял, а? Нет, ты что, не понял?!!

— Ксюха, звони! Хрена ты… Ванникову звони!!! Ты!! Убери р-р-руки от камеры!!!

— Так… что здесь происходит?

— Слышь, майор… чё за херь?!! Мы на своей крыше, между прочим!

— У нас есть разрешение от генерала Ванникова! Вы не имеете права!

— Спокойно! Спокойно — я сказал! Стоять!!! Разберёмся…

— Ксюха!

— Алло!… Уйди… уйди а то я вниз прыгну!!! Алло! Это телекомпания… это Ксения беспоко… что?.. Нам снимать не дают… товарищ генерал, вы же говорили!.. Да! Да! И телефон хотели отобрать! Нет! Мы на крыше!.. Да! Сейчас передам! Держи трубку!.. Коз-з-зёл… синяки теперь будут… урод…

— Товарищ генерал, майор Першин!.. Да… да…

— Блин, пропустили всё… Что там? Не вижу ни хрена…

— Вышли! Вышли! Я Андрея вижу! Тарас… девочки… Роман, ты поймал?

— Держу… держу…

— Товарищ генерал, я…

— Роман, наезд… плавно… Ксюха, дай бинокль, а?

— Свой надо иметь… Ой, смотри — Инночка!!! А Вика, Вика где?!

— Блин, полна крыша народу… не толкайтесь, навернёмся ведь через край!

— АТР-овцев пропустите! Эй, мэрские! АТР пришёл!

— Не хрен опаздывать, Вадик!

— Да нас там менты, внизу… смотри, смотри! Оксанка ревёт!

— Что там? Что?

— Товарищ генерал! Мне…

— Майор! Иди ты на хрен со своим телефоном! Орёт тут над ухом… вон туда отойди!

— Ты мне покричи ещё, придурок!!! Всякое говно…

— Ксюх, дай бинокль, а?

— …подгоняют танк… они в него — прыг! Ну, башню повернули и пошли крушить… прямо к Белому дому…

— Это в Москве что ли?

— Сам ты в Москве, Семён!!! В Свердловске тоже Белый дом есть. Они в каждом городе есть, понял?.. Да выключи ты пилу! Заколебал уже…

— И что? Дальше-то что?

— Ну, саданули из пушки. Так, мол, и так — долой олигархов! Деньги — народу! Мафию к стенке! Крестьянам — землю! Пенсию — по тыще долларов!

— Да ну… прямо-таки и по тыще…

— А хрена ли? Нет, ты, Семён, скажи — хрена ли не по тыще, а?!

— И что, что дальше-то?

— Ну, что… с самолёта их и покрошили всех на хрен…

— Эх-х-х…

— Народ хотел их поддержать, да всех войсками прогнали. Из Москвы войска прибыли. Зверюги! Все здоровенные… в Чечне воевали…

— По тыще, говоришь… эх… это бы неплохо…

— Да-а… мать их, у нас и телевизор-то ни хрена не показывает…

— Так это ж по ихнему телевидению показывали, по свердловскому… здесь-то ты хрен что увидишь…

…

Адрон Алексеевич Басов был недоволен собой. Что-то пошло не так. Уж, казалось, всё было сделано «на ять», как любил говаривать «имиджмейкер и консалтер», а в прошлом — аспирант кафедры биологии Уральского университета, Жора Лыткин.

— Адрон! Дай мне казус белли… и я пропиарю… сделаю тебя хоть губернатором! — орал пьяный Жора на новогодней басовской вечеринке. — Ты только брось эту фигню — интеллигентское прошлое… брось! Оно тебе надо? Электорат любит дерзких, электорат любит наглых… насильников он любит, чу?.. Нет, ты понял, да!? Вожак-павиан… в стаде… нет, ты понял? Он ломает под себя другого самца и совершает с ним ритуальный гомосексуальный контакт… и все мартыш… тьфу! — павианы — ап… ап-лодируют… Ты — крутой… но — не ж-ж-жесток-кий, понял?..

Казус был.

Казус был — будьте любезны.

Пиар-возможности превышали степень риска в разы… только давай!

Рисковать собой на глазах у телезрителей, гасить конфликт, произносить речи, достойные быть включёнными в фильм «Переговорщик» по своей успокаивающей тупости… чёрт, да это мечта каждого смелого политика!..

Ребят только жалко.

Эх, давно он не бывал на АТР, предпочитая выступать, как депутат Госдумы, где-нибудь на более рейтинговой «Студии-44»… или у этого, как его… в очках который.

В общем, плохо мне, плохо… Они же живые, они же такие… они… они в глаза смотрят — прямо внутрь… туда, где не депутат я никакой, а просто Адрон Басов…

Адрон! Они же смотрят на тебя не с надеждой, нет! Они же забыли, что тебе и 40 лет не исполнилось. Ты же для них не Власть, не Порядок!

Ты же для них просто… друг.

Ты приехал.

Сам.

Ты же теперь с ними. Думаешь, они не подумали… ну, так, мельком… не подумали о том, что ты пропиариться хочешь?