Картер и его товарищи принялись грузить оружие в багажник «ауди», стараясь раскладывать груз так, чтобы машина не особенно просела. Меньше всего им хотелось, чтобы на обратном пути в Лондон их остановил какой-нибудь любопытный полицейский и поинтересовался, что они везут.

Вони наблюдал за их работой.

Наконец Дрэйк заглянул в машину и направился к нему, держа в руке чемоданчик. Подойдя, он протянул его интенданту.

Вони положил чемоданчик на бампер фургона и щелкнул замками.

— Хочешь, можешь пересчитать, — сказал Дрэйк. — Все на месте. Двести пятьдесят тысяч, как договаривались.

Вони вытащил из пачки пятидесятифунтовую банкноту и понюхал. Затем он ее поцеловал и вернул на место.

— С кем еще ты имеешь дело? — спросил Картер.

— Со всеми, кто платит, — ответил интендант. — Это моя религия, моя вера. — Он кивнул на деньги. — Заплати мне как следует ирландцы, я бы продавал оружие и им.

— Ты продавал в последнее время оружие кому-нибудь в Лондоне? — поинтересовался шофер.

Вони покачал отрицательно головой.

Еще какое-то время Картер пристально смотрел на него, а затем направился обратно к «ауди». Он повернул ключ зажигания, двигатель взревел, и они уехали.

Вони глядел вслед удалявшейся машине.

— Счастливой охоты, — пробормотал он и полез в кабину фургона.

Он завел мотор и поехал в противоположном направлении с полным чемоданом денег, лежавшем на сиденье рядом. В лесу снова все стихло.

Глава 26

Вытащить нож оказалось не так просто.

Наконец мощным рынком Филипп Волтон выдернул его из прочною дубового стола и освободил руку Джона Кеннинга.

Кеннинг упал на пол и, зажав покалеченную ладонь, завопил от боли.

Несколько секунд Волтон стоял над ним, почесывая щеку острием ножа.

— Встать! Паразит! — приказал он.

Кеннинг попытался подняться, но едва оперся на раненую руку, как снова рухнул.

Волтон наступил ему на изуродованную ладонь.

— Встать! — прорычал он, схватив Кеннинга за воротник и потянув вверх.

Встряхнув, он ударил его о стену и встал рядом, приставив к его горлу нож.

— Пожалуйста, — взмолился Кеннинг, — у меня есть деньги. Не бейте меня. Возьмите, сколько надо. Моя жена...

Волтон громко кашлянул и харкнул в лицо Кеннингу. Плевок попал под глаз и стал сползать вниз, словно большая слеза.

— Ты хочешь увидеть жену? — прошипел Волтон.

— Пожалуйста, не трогайте ее! Пожалуйста!

У него в глазах появились слезы. Слезы боли и страха.

Боль от пораненной ладони распространилась, казалось, по всей руке. Пальцы уже онемели. Дыхание стало прерывистым, и, попытавшись сглотнуть, он почувствовал, что горло пересохло.

— Пошли наверх, — отрезал Волтон и больно ударил Кеннинга в спину, толкая вперед.

С трудом забравшись на второй этаж, сквозь пелену, затмившую от боли глаза, Кеннинг увидел, что здесь разгром еще страшнее.

По стенам были размазаны экскременты, и от вони ему стало еще хуже. Его вырвало бы, если в ужас не перехватил горло черной рукой.

Наверху Волтон сильно толкнул его по направлению к одной из спален.

В комнате сидела Шерон Кеннинг. Ее привязали к стулу разорванной простыней. Кровать была исполосована ножом точно так же, как и диван внизу. Пружины торчали из разорванного матраца, словно кости при открытом переломе.

Рядом с женой Кеннинг увидел свою мать Мэри, тоже привязанную к стулу. Рядом с ней стояла Дженифер Томас, приставив нож к горлу старой женщины. И у жены, и у матери во рту были кляпы.

— Отпустите их, — взмолился Кеннинг, и в его глазах снова заблестели слезы.

Волтон сильно ударил его по шее сзади, и он упал между женщинами, смотревшими на него округлившимися от ужаса глазами.

Шерон Кеннинг взглянула на пораненную, истекавшую кровью руку мужа и затрясла головой. Она вспомнила сына.

— Пожалуйста, у нас есть деньги, — сказал Кеннинг, протирая глаза. Он пытался найти компромисс. — Я отдам вам все, что хотите, только не убивайте нас!

У всех на глазах Волтон расстегнул штаны и стал мочиться на Кеннинга. Желтая жидкость потекла на бизнесмена, пытавшегося заслонить лицо. Он открыл рот, чтобы закричать, и он тотчас же наполнился мочой. Крик застрял у него в горле, и его вырвало.

Волтон продолжал мочиться.

— Срать я хотел на твои деньги, — ухмыляясь, сказал он.

Дженифер Томас засмеялась.

Пол Гарднер тоже.

Вслед за ними и Марк Пакстон.

Кеннинг выплюнул рвоту и попробовал подняться. Когда это ему удалось, в комнату вошли Мишель Грант и Мария Чалфонт. В руках Грант держал кинжал.

— Говорит, у него есть деньги, — хихикнул Волтон.

— Сколько хотите, — подтвердил Кеннинг. — Могу отдать.

Грант кивнул.

— Что ты задумал? — прорычал Волтон, взглянув на компаньона, не сводившего глаз с прислонившегося к стене Кеннинга.

Из-за невыносимой боли в руке, он с трудом поворачивал ручки на кодовом замке сейфа. Наконец ему удалось установить нужную комбинацию, он распахнул дверь и вытащил пачки банкнот и драгоценности. Он протянул их Гранту, словно дары, словно это могло его спасти.

— Нам не нужны твои деньги, — тихо сказал Грант, выставляя вперед кинжал.

— Пожалуйста, возьмите! — взмолился Кеннинг, упав на колени. — Пожалуйста, не бейте нас! Пожалуйста! Боже...

Он не договорил.

Грант ударил его длинным кинжалом.

Лезвие вошло ему в левое плечо, раздробив ключицу. Залитая мочой рубашка Кеннинга стала окрашиваться кровью.

— Нет! — в агонии завопил он. — Ради Бога... — Сейчас он уже только всхлипывал. — О Боже Всевышний... Нет...

Кинжал опустился снова, ударив его по протянутой руке. Деньги упали на пол.

— Ради Бога... Пожалуйста...

Кинжал опустился ему на темя, срывая скальп и круша череп. Кости расходились все сильнее, пока не брызнули мозги. Лицо залила кровь.

Он повалился вперед, продолжая всхлипывать. Слова становились все бессвязнее.

— Господи... Боже...

Его жена попыталась закричать. Глаза расширились, и желчь хлынула у нее изо рта, когда она увидела, как умирает муж. Мать упала в обморок.

Дженифер Томас похлопала старую женщину по лицу, приводя ее в чувство, не желая, чтобы она пропустила хоть что-то из этого чудовищного представления.

Кинжал ударил Кеннинга в спину, в бок, в лицо, ниже спины. Все его тело было в крови.

Грант продолжал колоть бизнесмена, который теперь был не в состоянии даже стонать. Из его заполненного кровью горла вырывались лишь булькающие звуки.

Наблюдавшая это Мария Чалфонт почувствовала влагу между ног.

Филипп Волтон смотрел на происходящее безо всякого интереса.

Марк Пакстон зажал кожу у себя на шее и, выдавив нарыв, посмотрел на пальцы и вытер их о простыню.

Кеннинг бился в агонии на полу.

Грант нанес ему последний, смертельный удар и отступил, тяжело дыша. Его одежда была забрызгана кровью.

Еще некоторое время убийцы смотрели на бьющееся на полу в предсмертных судорогах истерзанное тело.

Движения прекратились.

Тогда они повернулись к женщинам.

Глава 27

Квартирка была маленькой, но уютной. Сырой плесени не было видно на стенах, их покрывала водоэмульсионная краска. Потертые ковры пропылесосены. В жилище стоял приятный запах.

Все это произвело хорошее впечатление на человека, стоящего в дверях квартиры Никки Джонс.

Она убрала с лица длинные вьющиеся волосы и повернулась к замершему на пороге гостю.

— Входи и закрой дверь. А то выстудишь квартиру, — сказала она, стараясь не выдавать нетерпения.

На самом деле этот парень, которого она подцепила только двадцать минут назад, ей совершенно не нравился. Еще меньше ей нравилось, как от него воняло.

Когда он подошел к ней на улице, она даже хотела ему отказать, так ужасно от него несло.

Проституцией она занималась три года и за это время несколько раз сталкивалась с грязными педерастами. Она всегда настаивала, чтобы перед тем, как приступать к делу, они приняли ванну или душ. Но на сей раз она только хотела послать его куда подальше, как увидела у него в руках пачку двадцатифунтовых банкнот толщиной по крайней мере в дюйм. И Никки конечно же свое решение изменила. В конце концов, можно просто задержать дыхание, чтобы не чувствовать запах. Может быть, она заметила, что он грязен, только из-за своей особой любви к чистоте. Ее тело, ее квартира и ее ребенок были безукоризненно чистыми.