Пути пятидесятнического движения и Движения за общение разошлись окончательно. В последующие годы умерли, будучи руководителями отдельных групп, братья Г. Даллмайер, П. Пауль. Г. Даллмайер умер во время своей евангелизации в г. Нахродте. Его последним письменным приветом к жене были слова: "Слабость моя исчезла в 2Кор.12:9". Зять Даллмайера О. Рупрехт описывает его отшествие в вечность: "Она (миссионерка, ухаживавшая за ним) уложила его и помолилась вместе с ним. Когда она уже собиралась уйти, он сказал: "Вот теперь я еще побуду в общении с Господом пару часов". Через час, когда она зашла посмотреть печку, он заметил: "Сестра, это так и остается: мы имеем это сокровище в сосудах глиняных и я, право, не знаю даже сокровище ли это". Он закончил разговор словами благодарности сестре-утешительнице, словами, полными милосердия и всепрощающей любви к тем, кто все еще далек от Христа. Потом он вдруг повернулся на правый бок, лицо его исказилось от боли и... он был уже в родных обителях".
Пастор Пауль умер в 1931 году. Возвратившись с евангелизационной поездки, он закрыл глаза в доме своего зятя Г. Фитхеера, сообщившего о его кончине: "Перед смертью пастор Пауль созвал нас и всех, находившихся в доме миссионеров, и сказал: "Я был на вокзале вечности и дверь для меня была закрыта, и мне сказано было: "Ты испил чашу яда древнего змея". А одному из сотрудников Пауль сказал: "Я поцеловал змея".
Были ли эти последние слова Пауля исповедью после его долгого пути заблуждений? Как предполагает Р. Изинг, это известно одному Богу. Ясно же одно: после преисполненной волнениями и борьбой жизни оба брата предстали перед Тем, Кого они оба любили, и Кто их обоих спас по благодати Своей и привел к назначенной цели.
"Пятидесятнические" духи саморазоблачаются?
Немаловажную роль в спорах по поводу того, как относиться к пятидесятническому движению, играет, так называемое саморазоблачение "пятидесятнических" духов. О нем было достаточно написано обеими спорящими сторонами. Тема эта настолько волновала и все последующие поколения, что до сих пор в современной духовной литературе то и дело встречаются ссылки на те события.
Что же произошло тогда?
Некто, брат Герман Книппель из Дуйсбурга посетил в Амстердаме одно собрание "говорящих на языках", после чего и в его собственной общине возникло "говорение на языках". Сам Книппель был "крещен Духом и сила ниспала на него, и он пал на землю".
Однако, после различных наблюдений он начинает относиться ко всему этому скептически и решает испытать дух, говорящий на "языках". На этих испытаниях он спрашивает духов об их исповедании и получает следующие ответы: "Да будет проклят Иисус Христос!", "Поклонитесь мне!", "Я - от Бога! Не предавай меня!", "Я пришел прославиться, многих ввести в заблуждение и многих увлечь в преисподнюю!", "Я освободился от Бога-дья-дья-дьявола, я сгублю, я убью тебя, если ты разоблачишь меня".
Книппель отрекся от движения "говорения на языках" и впоследствии стал одним из подписавших в 1909 году "Берлинскую декларацию".
Другой брат, не найдя плодов духовных у одного "одаренного духом", подошел и сказал ему: "Во имя Иисуса Христа спрашиваю тебя: "Откуда ты пришел?" Дух отвечал: "Из преисподней". "Вот как, ты пришел из преисподней, а выдаешь себя за Святого Духа? Во имя Иисуса Христа повелеваю тебе выйти". Дух вышел, а вместе с ним и "духовный дар".
Пастор И. Урбан из Хаусдорфа был в Бриге, по его словам, исцелен чудесным образом и с тех пор решительно стал на сторону пятидесятнического движения. Но в Бланкенбурге к нему пришло отрезвление. Во время конференции, проповедник Эдель устроил у себя в квартире по договоренности с руководством конференции испытание духов, в котором участвовали среди прочих, жена Эделя, Кравилицкий, Регели и Урбан. Вопросы и ответы во время этого испытания стенографировались пастором Урбаном, который и обнародовал их позже в своем трактате "По поводу современного пятидесятнического движения. Предостережение на основании личного опыта".
Владевшие даром говорения "на языках" договорились между собою и просили Бога, чтобы Он не позволил духам, в случае, если они не от Бога, исповедовать Иисуса Христа Спасителем, пришедшим во плоти согласно 1Иоан.4:2. Затем позвали пророчицу Дору Ленк, через которую должен был говорить тот дух, который они желали испытывать и спрашивать. - "Первый и главный вопрос гласил: "Ты, дух, живущий в Доре Ленк, что исповедуешь ты о нашем многославном Господе? Кто Он таков?" Но на протяжении всего вечера дух не исповедывал Христа. Он говорил обо всем: о воскресении, славе, втором пришествии, излиянии Духа, но исповедовать, как о том говорится в 1Иоан.4:2, Бог в верности Своей ему не позволил, в этом я твердо убежден. На следующий день дух хотел ввести нас в заблуждение тем, что выступил под именем самого Христа и сказал: "Я - Иисус, Господь, Сын Божий и стал я человеком и плотию ради вас. За вас я страдал и умер. Разве не достаточно вам этого?" Но эти слова были не тем библейским исповеданием Иисуса Духом Божиим, а обманом, будто сам этот дух и есть Христос".
Пастор Урбан по голосу духа и по противоречиям в сообщениях духа распознал действие чуждого духа. Урбан сделал следующий вывод: "Если братья и сестры, относящиеся критически к пятидесятническому движению называются "лисицами, волками, ядовитыми змеями" и врагами, то это голос какого-то чужого, а не Доброго Пастыря. Разве стал бы Иисус называть врагами детей Своих, которые искренне любят Его?" О занимающих отрицательную позицию в этом вопросе "дух" говорит, что их совесть подобна гнойному нарыву, который прорвется с большой болью; об одном брате он сказал, что тот еще будет от боли кататься по земле, а о собравшихся в Бланкенбурге детях Божиих, что они бедны и ослеплены... "
О брате, который должен был бы "кататься по земле от боли", И. Урбан сообщает: "Этот брат сам рассказывал мне, как это получилось, что пятидесятнический дух воспротивился ему. Брат находился вместе с пастором Паулем и тот возложил без согласия брата на него руки. Челюсть брата вдруг пришла в движение и он начал выкрикивать звуки какого-то языка. Брату стало страшно и он молился Богу, чтобы Он освободил его от этого ужаса и был освобожден тотчас. Но вслед за этим "пятидесятнический дух" возвестил, что брат будет кататься по земле от боли в наказание за то, что он отверг дар говорения "на языках". После этого брат непродолжительное время болел, так что возникли разговоры о том, что это исполняется предсказание "духа". Но брат вскоре выздоровел и стал, как и прежде, в радостном состоянии духа исповедывать Слово".
Возникновению больших расхождений во мнениях среди противников пятидесятнического движения послужил трактат Е.Ф. Штретера "Саморазоблачение пятидесятнических духов", который вышел в 1912 году и был переиздан полвека спустя. Этот трактат представляет собой запись изречений одной одержимой сестры, "которая считалась женщиной сведущей, много лет трудившейся для Царства Божия".
Действие, произведенное публикацией этой рукописи, было подобно разорвавшейся бомбе. Однако, даже друзья автора отнеслись к брошюре весьма критически. Так, например, директор Т. Хаарбек, председатель Гнадаусского Объединения так ответил на письмо проповедника Эделя: "Дорогой брат Эдель! ...я, конечно, не согласен с братом Зайтцем. Он это знает. Я не думаю, что его влияние настолько велико, как нам кажется. А то, что распространяется относительно разоблачений в Тайхвольфрамдорфе, насколько я понимаю, вызывает больше недоразумений, нежели одобрений. Энергичными усилиями я добился того, что этот трактат, который он позволил напечатать в форме рукописи, к общественности не дошел. Случись это, мне бы пришлось выступить против. А так я считаю будет лучше, чтобы все это дело на том и закончилось. Я бы не смог взять на себя ответственность и именно сейчас бросить в нашу среду новое яблоко раздора. Если же это многократно повторявшееся пророчество о том, что изгнанию бесов придет конец и пятидесятническому движению исполнится, то тогда и делу конец. Вещи, разделяющие нас, относятся к сфере познания, которое само есть лишь часть целого. На небе они больше не будут создавать нам трудностей. С искренним приветом ваш Т. Хаарбек".