После таких историй, как "Аллума", хочется еще и еще чего-то подобного. Некоторые произведения, несмотря на свою краткость, заставляют крепко запоминать автора и возвращаться к нему при первой возможности. Я очень мало прочла у Ги де Мопассана, мне есть куда стремиться. Думаю, и перечитать появится желание.
 
Первое, что сразу хочется отметить - это прекрасный язык. Поэтичное произведение, чувственное и красивое. Пару строк - и уже не терпится рвануть самостоятельно в путешествие по чудесным местам Африки, в Алжир и его окрестности.

Я уже говорил вам, что Африка, этот пустынный край, страна без искусств, без всяких духовных развлечений, покоряет наше тело незнакомым, но неотразимым очарованием, лаской воздуха, неизменной прелестью утренних и вечерних зорь, лучезарным светом, благотворным воздействием на все наши чувства.

И, не успев отойти от впечатлений, которые вызывает Африканский континент, мы слышим историю об африканской женщине из уст европейского мужчины. Что это? Любовь? Страсть? Чувство собственности? Повествование о непростых отношениях между мужчиной и женщиной из разных миров. Аллума! Очень живой образ, яркий, страстный, дикий, непостоянный. Быстрая и свободная, как газель. Женщина пустыни и песка, женщина дороги и караванов.
 
У каждого из нас со временем складывается определенный портрет той или иной нации. Эта новелла что-то добавляет или укрепляет представление об арабах. Правдивы ли наблюдения автора или нет, я не могу судить, я не жила среди этих людей, но рассуждения интересны и очень похожи на правду.

Вот одно из самых поразительных и самых необъяснимых свойств туземного характера — лживость. Эти люди, в которых ислам внедрился до такой степени, что стал частью их природы, воспитал их чувства, создал особую мораль, видоизменил целую расу и отделил ее от других, как цвет кожи отличает негра от белого, — все они лживы до мозга костей, настолько лживы, что нельзя верить ни единому их слову. Обязаны ли они этим своей религии? Не знаю. Нужно пожить среди них, чтобы понять, насколько ложь срослась с их существом, сердцем, душой, насколько она стала как бы второй их натурой, жизненной потребностью.