И, вероятно, он был прав. Кто первый произнес эту сомнительную мудрость?

– Все были там, кроме тебя, мама, – отрывисто сказал мальчик.

Такое дерзкое поведение не было характерным для Дэвида. Энн охватило чувство тревоги и вины.

– Я тебя спрашивала, не против ли ты, если я не поеду, – заметила она, – и ты сказал, что не против. Я бы поехала, если бы…

– И папы остальных тоже были там, – продолжил Дэвид, – кроме отца Дэйви, который умер. Но с ним был его дядя Эйдан, который совсем как папа для него, потому что живет с ним. И они вместе проводят время. Катаются на лошадях, ходят на рыбалку, плавают и много еще чего.

– Ох, Дэвид, – сказала Энн.

– И Дэниел живет вместе с кузеном Джошуа, – продолжил мальчик. – Кузен Джошуа – его папа. Он возит Дэниела в деревню, где мы раньше жили, и катает на рыбацкой лодке. И позволяет Дэниелу кататься на своих плечах и тянуть себя за волосы, и все такое.

– Дэвид.

– У меня же когда-то был папа, не так ли? – спросил Дэвид. – Ты сказала, что «нет», но Дэйви утверждает, что у каждого должен быть папа, даже если он уже умер. А мой папа умер?

Энн прикрыла глаза. Почему все жизненные проблемы должны возникать именно тогда, когда ты меньше всего готов их решать? Она все еще не оправилась от молчаливого прощания с Сиднемом.

Но это было важнее. Энн попыталась сосредоточиться.

Действительно, раньше, всякий раз, когда Дэвид спрашивал ее, почему у него нет отца, она отвечала ему, что он особенный ребенок, у которого есть только мама. И эта мама любит его вдвое больше, чем любая другая мама любит своего ребенка. Это был глупый ответ даже для маленького ребенка, и она всегда знала, что, в конце концов, ей придется придумать что-то более убедительное.

Ей бы только хотелось, чтобы этот вопрос был задан не сегодня вечером.

– Да, Дэвид, – ответила Энн. – Твой папа умер. Он утонул. Плавал ночью и утонул. Я так сожалею.

Она приготовилась к вопросу: «Кем он был?». Но оказалось, что существовала еще одна проблема, интересовавшая мальчика гораздо сильнее.

– Он меня любил? – спросил Дэвид. Его глаза были похожи на большие темные пятна на бледном лице. – Он проводил со мной время?

– Ох, мой дорогой, – сказала Энн, прикоснувшись кончиками пальцев к щеке сына. – Он бы любил тебя больше всех на свете. Но он умер до того, как ты родился.

– Как же тогда он мог быть моим папой? – нахмурившись, спросил мальчик.

– Он… подарил мне тебя, прежде чем умер, – ответила Энн. – И я заботилась о твоей безопасности, пока ты не родился. Я тебе все объясню, когда подрастешь. Но прямо сейчас у тебя слипаются глазки, а завтра будет тяжелый день. Забирайся под одеяло, я расскажу тебе сказку, подоткну одеяло и поцелую на ночь.

Десять минут спустя, Дэвид посмотрел на мать сонными глазами и, вдруг, хитро улыбнулся.

– На самом деле, я рад, что ты не поехала в замок. Теперь я сам обо всем расскажу мистеру Киблу и экономке, и мисс Мартин.

Энн тихо рассмеялась.

– И про крикет, и катание на лодках, и игры в пиратов, и рисование. Я обещаю, что ты обо всем расскажешь сам. Будет замечательно снова всех увидеть, не так ли?

– Гм, – промычал он в ответ.

И тут же, как все дети, провалился в сон.

Энн сидела возле него, когда, некоторое время спустя, в комнату на цыпочках вошли Дэйви и Александр. Однажды Дэвид задаст те вопросы, которые не задал сегодня, и ей придется отвечать на них. Ей придется рассказать ему про Альберта Мора. Его отца.

Энн задрожала.

Гленис, хлюпая носом, словно они уже долгие годы были госпожой и горничной, настояла, что упакует ее вещи. Поэтому Энн нечем было заняться, кроме как спуститься в гостиную и провести час или два в обществе других гостей. И она будет общительной. Никто не должен заподозрить, что посещение Ти Гвин было для нее чем-то большим, нежели просто приятной дневной прогулкой.

Но всего лишь несколько часов назад, сколько именно – она посчитала на пальцах, она занималась любовью с Сиднемом Батлером, и это было прекрасно. Она знала, что это было прекрасно. Вероятно, если бы это произошло снова, ее тело согласилось бы с разумом по этому вопросу.

Энн почувствовала боль от внезапного желания испытать это снова.

Была ли она совершенно безумной, отказавшись от его предложения?

Но как же она могла согласиться? Что могла ему предложить?

И что он мог предложить ей, кроме готовности исправить последствия того, что они сделали?

«Если хотите, Энн, мы поженимся».

ГЛАВА 12

– Это должно быть одно из самых прекрасных мест на земле, - с удовлетворенным вздохом заявила герцогиня Бьюкасл, склонив голову на плечо своего супруга. – Ты был совершенно прав, Вулфрик. Я едва сдерживаюсь, чтобы не расплакаться при виде моря в лунном свете.

– Остается надеяться, любовь моя, – сухо заметил его светлость, – что тебе удастся сдержать свой порыв. В этом месяце у меня уже промокали сапоги, не говоря о нижнем белье. Я надеялся спасти от подобной участи хотя бы свой шейный платок.

Герцогиня рассмеялась, а супруг крепче обнял ее за плечи.

Они прогуливались по пляжу вблизи кромки воды, как они это частенько проделывали и раньше. После того, как малютка Джеймс был накормлен, а гости удалялись на покой, герцог и герцогиня могли провести какое-то время наедине друг с другом.

– Тем не менее, я буду счастлива вернуться в Линдсей-Холл, – заметила Кристина.

– Правда?

– Это наш дом. Я буду рада вернуться домой.

– Правда? – снова переспросил он, и на несколько минут установилась тишина, пока Бьюкасл с неспешной основательностью целовал свою супругу.

– Ты продашь Белый Дом мистеру Батлеру? – поинтересовалась Кристина, когда они продолжили прогулку.

– На самом деле, дом вовсе не белый, любимая. Надо как-нибудь взять тебя туда и показать его.

– Но с валлийского его название переводится именно так, – заметила Кристина. – Ты продашь его?

– Мой дед приобрел его, будучи еще молодым человеком. А вскоре начал распространяться слух о том, что он поселил в этом доме свою любовницу. А потом выяснилось, правда не ранее, чем моя бабушка подбила оба глаза тому глупцу, который имел наглость злобно нашептать ей на ухо эти слухи, что там жила любимая подруга бабушки, сильно избитая своим мужем и нашедшая в Ти Гвин своего рода убежище. Мой дед вызвал на дуэль и убил жестокого мужа, но инцидент быстро замяли, как это обычно делалось в те времена. Дед был весьма выдающимся человеком, и моя бабушка была ему под стать. Хотя, конечно, Бедвины никогда не заводили себе любовниц после женитьбы.

Герцогиня мягко рассмеялась.

– Позволь заметить, что, вероятно, они прекратили это рискованное занятие после того, как некоторые из них заполучили таких жен, как твоя бабушка.

Герцог разразился одним из своих редких взрывов хохота.

– Полагаю, что продам Ти Гвин Сиднему, – сказал герцог через некоторое время, в течение которого они прогуливались в молчании. – Я определенно это сделаю, так как знаю, что имение перейдет в хорошие руки. Но, знаешь ли, от меня не ждут, что я слишком просто расстанусь с этой собственностью. Я скажу ему о своем решении перед отъездом.

– Я так разочарована, – заметила Кристина, – что после всех наших усилий так ничего и не произошло между Сиднемом Батлером и мисс Джуэлл. Я была уверена, что они созданы друг для друга. Как и все мы.

– Я трепещу, – ответил Бьюкасл, – от сознания того, что целое поколение Бедвинов и их супругов опустилось до столь постыдного спорта – сватовства. Для меня этого достаточно, чтобы начать раздумывать о том, где я допустил промах в их воспитании. Кажется, у них даже появилось твердая уверенность в том, что они приложили руку к нашему союзу, Кристина.

– Ему необходим кто-то, – продолжила герцогиня, будто бы не слыша слов своего мужа, – и ей тоже. И всякий раз, когда я видела их вместе, казалось, что они весьма подходят друг другу. Тебе приходило в голову, Вулфрик, что она была бы маркизой Холлмер, если бы кузен Джошуа женился на ней, и тогда Джошуа был бы сейчас просто мистером Мором?