Наступило долгое молчание.

– Что вы имеете в виду?

– Вмешательство злонамеренных душ.

– Нет, – внезапно громко подала голос Алекс, – нет, этого не было.

Она увидела, как они повернулись и посмотрели в ее сторону с таким видом, словно рассматривали какой-то отдаленный предмет.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – заботливо спросил Дэвид.

Алекс увидела, что он склонился над ней, увидела его кустистую бородку, его глаза, обращенные к ней.

– Хочешь, я вызову врача?

– Она уже приходит в себя, – сказал Форд. – Еще полчаса, и с ней все будет в полном порядке. Подобные явления вызывают сильнейшее эмоциональное потрясение.

– Явления… – сказал Дэвид. Алекс услышала сухой хруст и увидела, что Дэвид крутит в руках почерневший стебель. – Просто роза, давно увядшая роза, вытащенная из какого-то костра, которую вы или кто-то из ваших сообщников бросил ей на колени, когда мы все сидели в темноте, взявшись за руки. Кто-то с извращенным чувством юмора.

– Дэвид, – сказала Алекс, – прошу тебя, дорогой, не злись.

– Я не злюсь, моя радость. Не сомневаюсь, мистер Форд желал тебе только добра. Возможно, некоторых людей успокаивают подобные вещи, но ты к ним не относишься. Попытайся еще немного поспать.

– Я бы предпочла сигарету, – сказала она, усаживаясь на диване. Комната поплыла перед ней, и на мгновение ей показалось, что стена заняла место пола, но тут же, качнувшись, встала на место. Алекс замутило.

– Не вставай, дорогая. Пережди несколько минут.

– Все было не так, как, по-моему, должно было быть, – сказала она, глядя на Форда.

– Без неожиданностей не обходится, – с мягкой улыбкой ответил он.

– Я так отчетливо слышала Фабиана.

– О ком ты говоришь? – спросил Дэвид.

– О Фабиане.

– О Фабиане? – растерянно переспросил он.

– О нем, мой дорогой; ты, конечно, тоже слышал его?

На лице Дэвида появилось изумленное выражение; он повернулся к Форду, потом снова уставился на нее:

– Ты слышала его?

– Да. И Кэрри. И… – Спохватившись, она покраснела.

– Да ведь ничего не было, дорогая, должно быть, ты все это себе вообразила. – Дэвид снова взглянул на Форда, но тот подчеркнуто отвернулся от него и смотрел только на нее.

– Фабиан говорил со мной, – сказала она.

– А ко мне он не обращался. Единственным, кто подал голос, был мистер Форд. И те двое странных типов; один говорил так, словно его мутит, а другой – как с удавкой на шее.

Алекс опять стала страшно, страшно и одиноко.

– Ты хочешь сказать, что ничего не слышал?

– Он и не мог слышать, миссис Хайтауэр, – рассудительно сказал Форд. – Он не обладает достаточной чувствительностью. – Кашлянув, Форд повернулся к Дэвиду. – Но вы играли очень существенную роль в том, что состоялось этим вечером; вы крепко держали нас на земле, без вас мы бы почти ничего не добились.

– Добились? – недоверчиво переспросил Дэвид. – Чего, ради всех святых, вы добились?

– Я думаю, этот вопрос вы должны задать своей жене, – сказал Форд.

Алекс видела, что Дэвид не сводит с нее глаз.

– Дорогой, – сказала она, чувствуя, что краснеет, – ты не будешь возражать, если я перекинусь парой слов с глазу на глаз с мистером Фордом?

Дэвид посмотрел на нее и перевел взгляд на мистера Форда.

– Может, ты пока приготовишь нам чай?

Он неловко поднялся и почесал бороду.

– Хорошо… я… – Поглядев по сторонам, он на секунду засунул руку в карман пиджака. – Пойду поставлю чайник. – Он вышел из комнаты, и Алекс услышала звук захлопнувшейся двери. Она встала, и пол поплыл у нее под ногами. Качнувшись, она все же утвердилась на ногах и подошла к бару.

– Теперь вы чувствуете себя получше, Алекс?

Она взяла сигарету, обратив внимание, что Форд первый раз обратился к ней по имени.

– Благодарю вас. Думаю, что да. На меня так много навалилось… – Взгляд ее остановился на розе, которую Дэвид положил на боковой столик; легко нагнувшись, она прикоснулась к ней. – Ее в самом деле послал мне Фабиан?

– Порой такое случается. Кто-то по пути ее обуглил.

– Чья-то душа?

– Да, – тихо ответил он.

– Он часто приносил мне розы; может, он вез мне ее из Франции и в катастрофе она обгорела. Могло быть такое?

Форд кивнул:

– Не исключено, – и нахмурился.

– Но вы так не считаете.

– Сегодня вечером вокруг нас были и другие души, мешавшие нам. Герберт, мой учитель, предупреждал нас.

– Что вы имеете в виду?

– Когда мы сомкнули круг, то тем самым открыли канал для связи с потусторонним миром. Я никогда не могу точно знать, кто явится, воспользовавшись им. Сегодня мы надеялись, что это будет Фабиан, но часто являются и другие, иногда совершенно незнакомые. Время от времени и злые души пытаются оказать свое влияние на круг, пытаются завладеть им.

– Злые души?

Форд кивнул:

– Они могут быть очень хитры и изворотливы. Великолепно притворяются. Подделываются под тех, кто ушел от нас: голос, поведение, внешность. Они пытаются воспользоваться энергией, воссоздающейся в круге.

– Почему?

– Для своих собственных целей.

– Вы верите в зло?

Форд помолчал.

– Конечно. Есть добро, и есть зло, миссис Хайтауэр. Они сосуществуют и здесь, и в потустороннем мире, и между ними поддерживается определенное равновесие.

– И кто-то из этих злых… душ… мог опалить розу?

– Возможно. Многое из того, что происходило сегодня вечером, я просто не понял.

– То есть нас постигла неудача?

– Не знаю. Нашей целью было спасти Фабиана, дать ему освобождение от земных пут. Но было слишком много посторонних вмешательств, все перепуталось. И я не могу быть уверен, удалось ли ему освободиться. – Он покачал головой.

– Вмешательство девушки – это вы имеете в виду?

Форд кивнул:

– Частично.

Прикурив, Алекс снова устроилась на диване.

– Она появлялась и раньше. В вашей гостиной. Девушка по имени Кэрри, с которой встречался Фабиан.

Форд кивнул:

– А этот мужчина, утверждавший, что он отец Фабиана? – Он в упор посмотрел на Алекс. – Что-то вроде Джона Босли. Я не понял, почему он появился, но порой случается, что возникают такие скандалисты.

У Алекс снова запылало лицо.

– Доводилось ли вам сталкиваться с душами, – сказала она, – которые хотят вернуться?

– В человеческий облик?

Она кивнула.

– Вы имеете в виду обладание?

– Я не уверена, как это называется. Но кто-то хочет вернуться, потому что у него тут остались неоконченные дела.

Форд посмотрел на часы.

– Многие души чувствуют после смерти растерянность, особенно те, кто ощущает сильное земное притяжение; часто они даже не осознают, что мертвы; лишь когда они пытаются заговорить с теми, кого любили, со своими друзьями, они выясняют, что никто их не видит, никто не слышит, – и вот тогда только они начинают осознавать, что случилось. До этого многие из них пытаются вести себя как и раньше, занимаются какими-то делами, воображая, что все идет так, как было до их ухода.

– И кому-нибудь это удается? – спросила она.

– Продолжать свои дела?

Она кивнула.

– Да.

– И как они это делают?

– Они используют физическое тело и мозг кого-нибудь из живущих. Овладевают кем-то и… становятся хозяевами тела. Вот что мы называем состоянием обладания. – Он улыбнулся. – Есть документальные свидетельства, как души продолжают заниматься своими делами, используя живых людей. Такие случаи зафиксированы в среде хирургов, художников… и композиторов. Моцарт, как известно, стал сочинять великолепную музыку в возрасте четырех лет; можно предположить, что он находился под влиянием души какого-то композитора.

– А как насчет зла?

– Взять Гитлера, – сказал Форд. – Прямых доказательств нет, но есть много свидетельств, что Гитлер и несколько других членов из руководства Третьего рейха находились под влиянием злых сил, которые и руководили их действиями.

– Во время нашей первой встречи вы сказали, что Фабиан хочет вернуться. Именно это вы и имели в виду? То, что у него остались неоконченные дела?