Алекс так и не поняла, что разбудило ее – то ли холод в комнате, то ли запах готовящейся пищи, убийственные ароматы жареного.

Несмотря на холод, она чувствовала себя куда лучше и спокойнее. А действительно ли приезжал Дэвид, подумала она, или же он был частью какого-то ужасного сна? Она вдохнула аромат, доносившийся из кухни, и подумала о том, как любил яичницу Фабиан – и всегда с цельными желтками; в детстве бывали времена, когда он несколько дней подряд не ел ничего, кроме яичницы.

Необычный запах для субботнего вечера в Челси – страны кулинарного искусства; она бросила взгляд на часы. Десять. Запах становился все явственнее, и Алекс поняла, что проголодалась – за завтраком она съела всего лишь одно яблоко и сухарик. Интересно, кто из ее соседей кухарит, подумала Алекс и подошла к окну. К ее удивлению, оно было плотно закрыто. Она застыла на месте, пытаясь понять, откуда мог взяться такой сильный аромат, и тут услышала позвякивание тарелок и шипение чайника – совсем рядом, словно они доносились из ее кухни.

Она вышла в холл и увидела, что на кухне горит свет.

Звуки долетали именно оттуда.

Алекс рывком преодолела двадцать футов и остановилась в пустой кухне, заполненной запахом яичницы. Она открыла окно и перегнулась через подоконник, но уловила лишь знакомые ночные запахи окрестностей: мусора, сырой травы, дизельных выхлопов и слабый аромат карри. Она закрыла окно.

Запах не исчезал.

Алекс увидела, что дыхание опять вырывается облачком пара, а запах усиливается еще больше, и ее охватил страх. Она быстро вышла из кухни, закрыла за собой дверь и, оказавшись в гостиной, схватила телефонный справочник.

Менклитоу, Менли, Мейн. У нее дрожали пальцы. В списке было семнадцать Ф. Мейнов. Она знала, что человек живет на Чалкот-роуд, но абонента с таким адресом тут не было. Когда она набрала номер справочной и заговорила, голос был сдавленный и высокий. Оператор разговаривала весьма любезно и, как могла, старалась ей помочь.

– Простите, дорогая, – сказала она наконец, – он значится лишь в старом справочнике.

– Вы можете связаться с ним и попросить, чтобы он позвонил мне?

– Извините, не могу. Тут стоит пометка: «Никакой связи». У меня даже нет его номера.

Вернувшись в холл, Алекс со страхом посмотрела на дверь кухни, чувствуя, как из-под нее тянет ледяным воздухом. Она сорвала с вешалки пальто, накинула его, схватила со стола ключи и торопливо вышла, заперев за собой дверь.

10

Мимо Алекс прошли подвыпившие бизнесмены; должно быть, они здесь на какой-то конференции, решила она, взглянув на именную табличку, которую один из них забыл снять с лацкана.

– А тут есть аппетитные пышечки, Джимми, – произнес кто-то с шотландским акцентом.

Алекс вошла в офис и, закрывая за собой дверь, услышала взрыв хохота на улице. «Возможно, в мой адрес», – подумала она.

Внутри было тихо, неестественно тихо. И темно. Лишь беспорядочные полосы света, падавшие из витрины массажного салона по другую сторону улицы, отсвечивали на стенах и мебели, производя странный эффект.

Она вгляделась в темноту на лестнице, включила свет, темнота тут же рассеялась, и она оказалась в знакомой обстановке – стены и ковер мягкого серого цвета, пурпурные стеклянные абажуры.

Алекс прошла через тихую затемненную приемную и стала подниматься по лестнице. На потолке она увидела качающиеся тени, и на мгновение ей расхотелось подниматься – показалось вдруг, что тени ползут прямо к ней. И все же она решила добраться до площадки, там находится следующий выключатель. Алекс не сводила глаз с тени: тень шевельнулась, когда она двинулась; когда остановилась, замерла и тень.

Идиотка, подумала она про себя, наконец осознав, что это была ее собственная тень.

В темноте она нащупала выключатель, быстрым нервным движением пальца нажала его, вздрогнула, когда вспыхнул свет, и одолела следующий марш. Дверь кабинета Джулии была открыта, там стояла непроглядная тьма. Нервничая, Алекс не сразу нажала выключатель – замешкалась на пороге. И опять испытала облегчение при возвращении в нормальный мир. На секунду она вышла из себя, увидев, что черная пишущая машинка «Оливетти» стоит без чехла. Джулия вечно оставляет ее в таком виде. Почему она не следит за порядком? Вот он, серый пластиковый чехол, рядом с проволочной корзинкой. Алекс аккуратно расправила его, и тут ее внимание привлекла рукопись, лежавшая на столе. Половину титульного листа занимало заглавие: «Предвидение жизни – сила моя и других». Она вроде бы велела Джулии отослать ее обратно, вспомнила Алекс; стараясь подавить раздражение, взяла рукопись и отнесла к себе в кабинет. В понедельник она поговорит с ней.

Внизу на улице пьяницы толпились у дверей массажного салона, вглядываясь в занавешенные витрины. Алекс опустила жалюзи, отошла от окна, поеживаясь от холода, включила калорифер и вытащила досье с адресами. Набрав номер, она приготовилась ждать, зная, что он долго не подходит к телефону. Наконец с облегчением услышала щелчок снимаемой трубки и уже собиралась заговорить, когда поняла, что телефон продолжает звонить.

Кто-то снял отводную трубку.

Вскочив, она застыла на месте, парализованная страхом.

Кто? – промелькнуло у нее в голове. Кто? Уборщица? Нет, невозможно. Кто-то из ее партнеров? Нет. Она прислушалась, надеясь уловить какие-нибудь звуки: дыхание, покашливание; телефон продолжал звонить, но она ощущала чье-то присутствие, осознавала, что этот человек ждет и слушает. Кто? Кто? Кто? Сердце билось, заглушая звонки, под ухом закололо: так сильно она прижала трубку. Телефон звонил, но никто не отвечал. Опасливо повернувшись, она посмотрела сквозь открытую дверь в коридор. Звонки раздавались по всему офису. Кто-то шевельнулся в конце коридора. Или ей почудилось? «Закрыть дверь, – сказала она себе. – Закрыть дверь!» Ключ был снаружи.

Она осторожно положила трубку на блокнот и на цыпочках подкралась к дверям. Звонки продолжались. Она попыталась бесшумно извлечь ключ, но руки тряслись, и он отказывался повиноваться. Наконец он упал на пол, звякнув о плитки, и отлетел в сторону с таким звуком, словно столкнулись две машины.

– Нет, – произнесла она громко, – нет, нет.

Встав на колени, Алекс стала шарить по полу рукой.

Найдя ключ, она зажала его в руке, повернулась и опасливо уставилась в темноту коридора, ведущего на лестницу; слушая, как продолжает звонить телефон, она нырнула в свой кабинет, захлопнула дверь и прислонилась к ней. Потом попыталась вставить ключ, но руки не слушались, и он снова упал.

– Нет, – сказала она. Подобрав ключ, вставила его в скважину и попыталась повернуть. Ключ не шевелился. Тогда она так резко повернула его, что он согнулся. – Пожалуйста, закрывайся, прошу тебя. – Она попыталась протолкнуть ключ, и внезапно он легко, без усилий повернулся, и язычок замка почти бесшумно вошел в гнездо.

Алекс прислонилась головой к двери, чувствуя облегчение; сердце билось с такой силой, словно кто-то колотил ее кулаком по ребрам. Она обливалась потом, с трудом переводя дыхание.

– Хэлло? Хэлло? – прозвучал еле слышный голос, смахивающий на далекое радио. – Хэлло? Хэлло?

Она схватила трубку, словно это был кусок пищи, которой она не видела уже неделю.

– Хэлло?

Она услышала знакомое посапывание в трубке.

– Алекс? – не веря своим ушам, чуть ли не шепотом пробормотал Филип Мейн.

Внезапно она снова ощутила чужое присутствие, и ей захотелось затаиться, не подавать голоса.

– Да, – тоже шепотом произнесла она.

– Хэлло?

– Помоги мне, – чуть громче прошептала она, ощущая свою полную беззащитность: дверь достаточно прочная, но она не остановит того, кто захочет сюда ворваться.

– Это ты, Алекс?

– Да, – вырвалось у нее, и она с трудом узнала свой сдавленный голос.

– С тобой все в порядке? – спросил он мягко, слегка встревоженно.