— Что это за фокусы? — неожиданно окрысился Большегонов. — Вы этим пугалом хотите запугать немцев? У нас не Голливуд. И спецэффектами мы их не возьмем!

— Это не фокусы, товарищ полковник! — серьезно произнес монах. — Это основа нашей будущей армии! У вас есть не захороненные тела павших бойцов?

— Да сколько угодно! — Лицо полковника исказилось злобой. — Три полных рефрижератора — груз двести некому отправлять! Да и некуда — железка под немцами… А похоронной бригады у меня нет — каждый человек на счету!

— Тем лучше, — невозмутимо произнес батюшка. — Придется им послужить Родине и после смерти! Проводите нас к этим рефрижераторам.

— Вы психи, да? Ненормальные? Прошу! — полковник рывком поднялся из-за стола и стремительно вышел из кабинета.

Вслед за ним потянулись вояки вперемешку с контрразведчиками. Они выскочили на улицу и через несколько минут вошли на территорию ГЭСовской узкоколейки. На тупиковой ветке железки стояли вагоны-рефрижераторы заполненные грузом двести. Большегонов лично сорвал с ближайшего вагона пломбу и распахнул тяжелую роликовую дверь. Клубы морозного воздуха вырвались из вагона на улицу, заставив распаренных летним солнцем людей зябко поежиться. И не только от стылого воздуха морозилки… Вагон был забит мертвецами под завязку. Павшие бойцы лежали друг на друге, сложенные ровными штабелями, словно мясные туши.

— Так, — Петр Семеныч довольно потер руки, — свежие покойники! Батюшка, есть шанс, что некоторые будут немного соображать… Не совсем безмозглые куклы получаться.

— Сможешь привязать души к этим телам? — с интересом спросил монах.

— Только которые еще здесь, не ушедшие в чистилище…

— Сорок дней, — согласился батюшка. — До этого срока все возможно.

Полковник, слушая безумный разговор контрразведчиков, с каждым произнесенным словом наливался дурной кровью. Его лицо побагровело от гнева, он едва сдерживался, чтобы не кинуться на юродствующего над героически павшими бойцами монаха.

— Батюшка, давай я уже начну? — предложил Петр Семеныч. — А то нашего полковника того и гляди удар хватит! Вон харя красная — хоть прикуривай.

— Давай, Петя с Богом! — перекрестился монах. — Будем надеяться, что он нас простит, когда придет время отвечать…

— Ответим, батюшка, по-полной! — Петр Семеныч сжал посох покрепче и хрипло выкрикнул:

— Рота подъем! Выходи строиться!

Глава 8

05.07.09

Дальний Восток.

п. Талакан

Амурской области.

В промороженном чреве рефрижератора начали происходить странные вещи: задубевшее тело мертвого бойца, лежащее на верхнем ярусе пирамиды, сложенной из неподвижных человеческих тел, с хрустом вырвало руку из снеговой шубы, наросшей на батарее испарителя. Мертвец, словно в замедленной съемке, скатился по ледяным телам товарищей на пол вагона, а затем спрыгнул на землю. Взглянув в покрытое изморозью белое лицо покойника, так и не удосужившегося открыть смерзшиеся веки, молоденький капитан, сопровождающий полковника Большегонова, в ужасе отшатнулся.

— Это же Санька… Старший лейтенант Скворцов, — дрожащим голосом произнес капитан. — Его же позавчера, во время атаки… Вот и пулевые… Выходит, что его живого в холодильник? — ужаснулся военный. — Артемка, черт! Ты живой! Дай я тебя обниму…

— Не надо! — окрик некромага был подобен удару хлыста. — Он мертв, как и все в этом вагоне!

— Но… Как же это? Товарищ полковник? Он же двигается!

Но полковник, по всей видимости, даже не слышал закатившего истерику капитана — старлей Скворцов оказался не единственным ожившим мертвецом в вагоне.

— Не мешайте работать! — сухо бросил некромаг капитану.

Тем временем из вагона на улицу начали выбираться остальные участники некромагического шоу Петра Семеныча. Один за другим они спрыгивали на платформу и выстраивались в шеренгу.

— Так, товарищи офицеры, — поспешил вмешаться в ситуацию батюшка Феофан, — нам лучше вернуться в штаб! Со всеми техническими вопросами наши специалисты справятся без посторонней помощи.

С большим трудом монаху удалось увести невменяемых военспецов подальше от железнодорожной платформы. Только за пределами депо офицеры начали понемногу приходить в себя.

— Это немыслимо! — осипшим голосом произнес Большегонов. — Вы меня извините, товарищ генерал-полковник, — нашел в себе силы признать ошибку полковник. — И спасибо… что увели… оттуда… это по-настоящему страшно!

— Не стоит благодарностей, — ответил батюшка. — Неподготовленному человеку очень сложно приходится… Можно получить тяжелейший психологический шок. Это вы меня простите, что вывалил все это… Вот так, без прикрас. Но по-другому вы бы не поняли…

— Да и не поверили бы, — согласился полковник. — Кто же вы, товарищ генерал-полковник? Вы и ваши люди?

— А вот это уже Государственная тайна, — батюшка не спешил раскрывать свои секреты перед простым армейским полковником.

— Я понимаю, — стушевался Большегонов. — Просто все это…

— Все это чудовищно, полковник, — назвал вещи своими именами батюшка. — И мне, как смиренному служителю церкви, вдвойне тяжело заниматься всем этим… Но мы должны что-то противопоставить вурдалакам и ликанам врага. Иначе нас просто сожрут.

В кабинете полковник Большегонов почтительно указал монаху на директорское кресло во главе стола:

— Располагайтесь, товарищ генерал-полковник.

— Так, полковник, давай с тобой договоримся… Тебя как, кстати, звать-величать? — вспомнил старец. — А то мы с тобой и познакомиться-то, нормально не успели.

— Михаил Романович, — козырнул полковник.

— А меня зови батюшкой Феофаном, — предложил монах. — Генерал-полковник слишком пафосно звучит, к тому же пагонов я, как ты видишь, не ношу. Батюшка Феофан — в самый раз! Понял?

— Так точно, батюшка Феофан! — первый раз за день улыбнулся полковник.

— Вот и ладушки! Теперь следующее, Михаил Романович: хоть я и назначен руководить операцией, но обстановкой я не владею. Поэтому буду только консультировать вас по некоторым… э-э-э… необычным вопросам. Командовать будете вы. С нашей стороны в состав Штаба войдут два человека, единственные в мире специалисты по вооруженным силам Тысячелетнего Рейха.

— А откуда у вас такие специалисты? — изумился полковник. — Они же чужаки из другого мира. Внедриться к ним нереально! Только языками и живем. Да и то, одна мелкая сошка попадается…

— Прими на веру, Михаил Романович, спецы экстра-класса.

— Неужели перебежчики? — догадался полковник.

— Не совсем перебежчики, — возразил батюшка. — Они перешли на нашу сторону еще до объявления Рейхом войны. Но ты угадал — они уроженцы того мира. Один из них, капитан Путилов — бригаденфюрер-хунд…

— Псовый генерал? — выпучил глаза полковник. — Эти Псы — сущие звери! Но вояки знатные, этого не отнять! — признал Большегонов. — Один Пес стоит десятка наших рядовых.

— Псов с детства натаскивают в специальных интернатах. Они ж в Рейхе чуть выше обычных рабов…

— Да читал я эту методичку, — сморщился полковник. — Только толку от нее нет! Мы ж своих бойцов не можем так подготовить. А эти зверюги нас на корню режут! Но они хоть люди: безжалостные, прекрасно подготовленные солдаты… Но люди! А эти упыри? Или оборотни? Уму непостижимо! Как с ними бороться? Их даже пули обычные не берут! Они же наших солдат голыми руками на куски… — От избытка чувств полковник сжал пальцы в кулаки так, что хрустнули суставы.

— Вот мы и подошли ко второму специалисту. Он тоже бывший Пес, но заканчивал он службу в Вермахте в другом подразделении, — интригующе произнес батюшка.

Полковник попался на уловку монаха как мальчишка:

— В каком?

— Он вампир, Миша. Один из первых в Рейхе! — огорошил Большегонова монах.

— Черт возьми, батюшка! Настоящий кровосос?

— Увы и ах! Самый настоящий!

— Не ожидал, честное слово! Еще раз приношу свои извинения! — подобрался полковник. — За прием… И прочее…