— А ты ничего ему не говори. Жду.

Мартин нажал на кнопку отключения и повернулся к Дженнифер, смотревшей на него широко открытыми удивленными глазами.

— Что-то случилось?

В его жизни не раз возникали ситуации, когда он по делам службы уходил из дому, оставляя жену, но сейчас разочарование, прозвучавшее в голосе Дженнифер, вызвало совсем другую реакцию. Мартин почувствовал себя так, словно совершал предательство.

— Ничего особенного.

Он отвернулся.

— Но вы же в отпуске, разве нет?

— Верно, в отпуске. Но этот звонок никак не связан с работой. Небольшая проблема у моего друга. Мне нужно…

Дженнифер покачала головой.

— Не говорите больше ничего.

Она поднялась со стула и, подойдя к Мартину, стала снимать согревающие подушечки.

— Вы не обязаны давать мне какие-то объяснения. Конечно, мне это не нравится, но можно и подождать.

Мартин нахмурился. Ему не хотелось уходить, не хотелось лгать, не хотелось оставлять Дженнифер одну. Она поняла его и не задавала вопросов. Крессида никогда не вела себя так, в ее глазах никогда не теплились сочувствие и симпатия. Все опасения, связанные с появлением в доме Дженнифер, показались Мартину глупыми и недостойными.

— Спасибо, — сказал он.

Дженнифер наклонилась и подала ему рубашку, лежавшую на полу.

— Берегите себя.

Мартин просунул руки в рукава, слегка поморщился от боли и принялся застегивать пуговицы. Закончив, он поднял голову и улыбнулся.

Дженнифер стояла, сложив руки на груди, и внимательно наблюдала за ним.

— Когда вы вернетесь, мы обо всем поговорим. Возможно, вам необходима не терапия, а что-то другое. По-моему, Мартин, в моей помощи вы не нуждаетесь.

Глава 6

Эндрю ждал его в машине.

— Садись, Мартин. Едем к подружке Брикса. Его взяли у нее.

Дорога заняла не более десяти минут, и, пока Уоткинс рассказывал о подробностях задержания, Мартин думал о последних словах Дженнифер. Конечно, она заметила, как легко он управился с рубашкой, и сделала вывод. Но что теперь делать ему?

Мартин нуждался в ней. Хотел делить с ней ночи. Хотел разделить с ней свою жизнь. Ему был нужен настоящий роман с женщиной, которой ни в чем не откажет. Он не мог жить без нее. И Мартин знал, что если не преодолеет свое влечение к Дженнифер, то станет его рабом.

— Да ты меня совсем не слушаешь, приятель! — блеснул наблюдательностью Эндрю.

— Вот этот дом. Квартира на восьмом этаже. Ребята уже там.

На месте преступления шла обычная работа. Мартина все знали и пропустили без вопросов.

— Они были вдвоем, — объяснил Эндрю, указывая на стол с остатками пиршества: бутылка. из-под красного калифорнийского вина, ваза с фруктами, коробка шоколадных конфет.

— Романтическое свидание. Кто думал…

Мартин слушал его вполуха, думая о своем.

Он смотрел на бокал со следами розовой помады и представлял, как Дженнифер делает глоток вина, как облизывает пухлые губы, как призывно приоткрывает их, словно приглашая его попробовать вкус напитка, оставшийся на языке. Он смотрел на надкушенную грушу и вспоминал, с каким аппетитом уничтожала Дженнифер заказанную им пиццу, как сияли потом ее глаза, как разрумянились щеки. Мартин так погрузился в мир фантазии, что чуть не пропустил момент, когда один из детективов обнаружил важную улику.

Помимо всего прочего на столе валялось с десяток мятных пастилок, на обертке которых значилось название недавно открывшегося, но уже успевшего стать модным ресторана «Пасифик Драйв». Буквы «ПД» имелись и на самих пастилках, однако не на всех — на трех конфетах вместо букв стоял знак, изображающий вздыбленную лошадь. Детективы знали, что именно этим знаком метит свою продукцию Эстебан Сантьяго. Вероятно, стремясь расширить рынок сбыта, наркоделец стал добавлять зелье в пастилки, предлагаемые богатым завсегдатаям модного заведения.

Значит, бизнес разрастается, подумал Мартин. Что ж, самоуверенности Сантьяго не занимать, но в данном случае она граничит с безрассудством. Впрочем, при всей ценности обнаруженной улики использовать ее как доказательство вины Сантьяго было невозможно.

Но Мартину хватило и этого. Теперь он знал, что Сантьяго не бросил свое прибыльное дело, а следовательно, находится где-то рядом. Установив канал сбыта, можно проследить всю цепочку и выйти на того, кому пока удавалось ускользнуть от правосудия.

Больше ему здесь делать было нечего, и Мартин, попрощавшись с Эндрю, отправился в Беверли-Хиллз. Довольный успехом, он все же отдавал себе отчет, что чуть было не проморгал улику. Что помешало ему сконцентрироваться? Ответ пришел сам собой — фантазии.

Мыслями Мартина завладела женщина, думать о которой он себе запретил. Мысли о ней мешали работе, отвлекали от важного дела. Но как избавиться от них? Как изгнать навязчивые образы, рожденные неутоленным желанием? Может быть, следует устранить первопричину? Утолить желание.

Роман с Дженнифер, которому Мартин из последних сил противился, давал и еще одно преимущество. Интимные отношения позволили бы ему быть в курсе ее дел, знать, где она находится, что и когда собирается делать. А обладая этой информацией, можно продуктивнее использовать свободное время и полностью сконцентрироваться на деле Сантьяго.

Вместе с тем он сможет дать Дженнифер то, чего она заслуживает. Смерть Брайана подвела Мартина к выводу, что жизнь коротка. Недели, потраченные на посещения «Последней мили», можно было бы использовать куда более эффективно. Но еще не поздно. Если Дженнифер согласится с его логикой, то к концу лета он закончит дело Сантьяго и избавится от неодолимого влечения к этой женщине. А что дальше — там видно будет.

Но согласится ли она? То, как Дженнифер откликалась на его поцелуи, как таяла в его объятиях, свидетельствовало о силе ее желания. Но, быстро вспыхивая, она так же быстро остывала. Ему нужно убедить ее в том, что короткий, ни к чему не обязывающий роман пойдет на пользу им обоим.

Он должен добиться успеха. Или — сойдет с ума.

Вернувшись в особняк, Мартин обнаружил — как и ожидал, — что ни в гостиной, ни в кухне никого нет. Синтии тоже нигде не было, и он решил, что кошка снова предпочла провести ночь в спальне Дженнифер, там, где он и сам с удовольствием устроился бы до утра.

Усмехнувшись, Мартин направился к лестнице, но заметил полоску света под дверью гимнастического зала; Он заглянул. Дженнифер, очевидно только что закончившая упражнения, стояла у стены и вытирала полотенцем влажные от пота руки, шею и лицо. Синтия устроилась в углу.

Мартин застыл у двери, наблюдая за Дженнифер. Черные леггинсы облегали длинные стройные ноги, короткая майка едва прикрывала полную грудь, с соблазнительно торчащими сосками. Мартин не мог не смотреть на нее, он чувствовал, как желание рассасывается по телу, убыстряя пульс, разгоняя кровь…

Дженнифер опустила полотенце и, словно ощутив его взгляд, обернулась к двери.

— А я и не слышала, как вы вошли. Надеюсь, у вашего друга все в порядке?

— Да.

Мартин сделал шаг вперед и закрыл за собой дверь.

— Мне нужно с вами поговорить.

Она кивнула и подошла к скамейке.

— Садитесь.

Мартин сглотнул подступивший к горлу комок и, подойдя, сел рядом с Дженнифер.

— Вы меня обманули. Признайтесь, что занимались сами или вам кто-то помогал.

Она вздохнула.

— Думаю, вряд ли стоит тратить деньги впустую. Я позвоню Фелисити и скажу…

— Подождите, Дженнифер. Мне действительно нужна ваша помощь.

Она внимательно посмотрела на него.

— Зачем? Какую помощь вы имеете в виду?

— Мне необходим ваш курс массажа.

— Но не в такой степени, как считается.

Мартин кивнул.

— Я могу доверить вам небольшой секрет?

— Можете.

Об этом не стоило и спрашивать. Преданная забота о брате характеризовала Дженнифер лучше всяких слов, да и инстинкт подсказывал Мартину, что этой женщине можно верить. Он всегда прислушивался к своему внутреннему голосу и почти никогда не ошибался.