— Я попадал в полицейский участок. Судья был очень суров, но меня ни разу не приговаривали к тюремному заключению. Так что постарайтесь успокоиться.

Последовала долгая пауза, во время которой Байлс стоял у стола, опираясь руками о подоконник. Его взгляд, устремленный на Г. М., выражал слишком много эмоций, чтобы их описывать.

— Я уже дважды говорил вам, что вы старый сукин сын. Но я никогда не осознавал, какой вы замечательный сукин сын. Спасибо. — Он сел. — Я присоединяюсь к команде лжецов.

— Отлично! — просиял Хауард Беттертон.

Внезапно тон Байлса изменился:

— Но я все еще не понимаю, зачем Мэннинг проделал этот трюк! Почему он практически признался, что украл деньги, хотя он их не крал? Почему он очернил себя без всякой на то необходимости?

— Это я и собираюсь вам рассказать. — Г. М. взял очередную сигару и посмотрел на Беттертона. — Кристал Мэннинг давно пора принести кофе. Не возражаете помочь ей?

Беттертон нахмурился:

— Но в такой момент…

Сай видел подобное раньше. Словно по волшебству, сонная груда костей и мяса пробуждалась и наносила удары с мощью тарана.

— Выметайтесь, сынок, — приказал Г. М.

— Как хотите, — подчинился Беттертон и вышел, не теряя достоинства.

Г. М. склонился над столом, глядя на Байлса:

— Мэннинг поступил так, потому что это был единственный способ достичь того, к чему он стремился, — разоблачить негодяя, который потом пытался убить его.

В глазах Байлса мелькнуло подозрение.

— Но этого человека не смогут осудить за попытку убийства, — возразил он. — Вы говорили с лейтенантом Троубриджем? Если жертва не желает давать показания…

— Знаю. Дело придется замять. — Г. М. понизил голос. — Но не могли бы вы, я и Троубридж, сугубо неофициально, вывалять эту особу в грязи?

— Погодите! — с тревогой запротестовал Байлс.

В этот момент кто-то постучал по плечу Сая. Это оказалась Эмили, горничная Мэннингов, с осунувшимся от бессонницы лицом.

— Мисс Кристал хочет вас видеть, — шепнула она.

— Сожалею, но я занят.

— Мисс Кристал говорит, что это очень срочно. — Эмили сжала его плечо.

Если бы это был кто угодно, кроме Кристал…

Терзаемый любопытством Сай последовал за Эмили из комнаты.

Г. М. продолжал бормотать, склонившись вперед.

— Но кто этот несостоявшийся убийца? — осведомился Байлс. — И как, во имя сатаны, Мэннинг выбрался из бассейна?

— Слушайте, — сказал Г. М.

Глава 18

— Кто это сделал, Сай? — послышался голос.

Медленно двигаясь по направлению к кухне, Сай прикасался к ноющей голове и глазам, которые казались наполненными песком. Во всех прочих отношениях он чувствовал себя почти неестественно бодрым.

В просторной кухне, чье сверкающее белизной оборудование радовало глаз при свете, проникающем из обращенных на восток окон, Сай сел за стол и закурил сигарету. Перед ним находился массивный серебряный поднос со столь же массивным кофейным сервизом.

— Я приготовила кофе, — сказала Кристал после первого вопроса, на который не получила ответа. — А потом просто сидела здесь и думала. Кофе не очень горячий.

— Это не важно. Выпьете чашечку?

— Нет, спасибо.

Сай заметил, что Беттертон не заходил в кухню — очевидно, адвокат вышел подышать свежим воздухом. Взяв кофейник, он налил себе чашку черного кофе и быстро ее выпил.

— Ваш отец оправдан по всем обвинениям, Кристал, — сообщил Сай.

— Знаю. Я слышала большую часть разговора, стоя за дверью, — призналась девушка. — Вы быстро работаете! А кажетесь таким ленивым…

— Часть работы хорошего репортера, — объяснил Сай, — состоит в том, чтобы разузнать то, что должно произойти, и действовать с быстротой молнии, прежде чем это случится. Вы когда-нибудь слышали о человеке по фамилии Расселл из лондонской «Таймс»?

— Нет. Кто он?

— Сто с лишним лет назад он был чопорным субъектом с бакенбардами.

— А-а, — протянула Кристал, теряя интерес.

Она погасила сигарету о белую металлическую крышку стола.

— Но он умел реагировать на происходящее с поразительной быстротой, — продолжал Сай. — Расселл опубликовал условия секретного договора Бисмарка с Австрией, когда на нем еще не высохли чернила. Он отлично поработал в Крыму. Он… не важно. В наши дни не так соревнуются в погоне за сенсациями.

— Ничего не выйдет! — неожиданно воскликнула Кристал.

— О чем вы?

Девушка переоделась в яркое домашнее платье. Ее губы слегка дрожали при утреннем свете.

— О нас с вами, конечно, — ответила она, словно других тем не существовало вовсе. — Вы ненавидите все современное, а я обожаю. Так что у нас ничего не получится, не так ли?

— Вероятно.

Кристал, ожидавшая, что Сай будет развивать эту тему, явно сердилась за то, что он этого не сделал.

— Как я сказал, — снова заговорил Сай, — ваш отец оправдан по всем обвинениям. Кстати, он не шутил, говоря об автомастерской. Боб получит ее — вернее, уже получил.

— Боб обеспокоен, — задумчиво промолвила Кристал. — Помните, как он спросил: «Было половина восьмого, не так ли, когда вы и Г. М. отправились на поле?»

Сай налил еще одну чашку кофе. Слова Кристал живо напомнили ему бейсбольное поле во вторник вечером.

— Да, — кивнул он. — Судя по тому, что ваш отец сказал вашей матери, именно на это время ему назначили встречу в кенотафе. Но, как вы спросили, кто это сделал? Кто назначил встречу?

Кристал, смертельно уставшая, но не желающая этого признавать, уставилась на кофейник.

— Бесполезно спрашивать у каждого: «Где вы были в половине восьмого или немного позже?» — продолжал Сай.

— Почему?

— Потому что все сновали вокруг поля, когда Г. М. произвел свой триумфальный выход и начал расправляться с мячом. Любой мог ускользнуть к кенотафу и вернуться за несколько минут. Ничего не стоило обойти ограду и скрыться за деревьями. Что, по словам Г. М., и сделал ваш отец, уходя от бассейна к кенотафу.

— Значит, любой мог покинуть поле незаметно?

— Боюсь, что да.

— Это не мог быть кто-то из членов семьи! — настаивала Кристал.

— Я тоже так думаю. Но ваша мать…

— Я все еще не привыкла к этому слову. — Плечи девушки поникли. — Когда думаешь о ком-то, как о присутствующем незримо, словно ангел-хранитель, а он потом оказывается настолько привлекательной женщиной, что заставляет тебя выглядеть глупо, как вы сами сказали…

— Я этого не говорил!

— Говорили — не отрицайте! — Викторианская прическа Кристал подчеркивала ее бледность.

— Если и говорил, то имел в виду совсем другое!

— Более того, — продолжала Кристал. — Вы видели, как она относится к моим… моим трем бракам. Я выходила замуж, потому что… черт возьми, я думала, что это может быть забавным, а больше мне все равно делать было нечего!

— Кристал, кто распустил нелепый слух, будто ваша мать была танцовщицей с воздушным шаром или веером? Кажется, Г. М. думает, что это ваш отец.

— Так оно и было! Он рассказал мне, а я, как последняя дура, передала это Джин. Она чуть в обморок не упала! — Кристал переменила тему. — Моя мать думает, что не существует великой любви, кроме ее собственной. Но я знаю, что это не так! Послушайте, Сай, если вы любите меня хотя бы так, как говорите…

Она встала. Сай последовал ее примеру.

— Я говорю не о браке! — Слово «брак» Кристал произнесла почти с отвращением. — Люди только притворяются, что принимают брачные обеты всерьез! Но если бы мы поехали на Бермуды на несколько месяцев и попытались выяснить, действительно ли мы любим друг друга…

— Вы в самом деле этого хотите?

— Да!

— Если вы собираетесь на Бермуды на пару месяцев, — вмешался ворчливый голос сэра Генри, который протиснулся в кухню, сердито глядя на них, — то лучше обратите внимание на то, что происходит теперь.

Придвинув стул к столу, Г. М. спокойно извлек полицейский револьвер 38-го калибра, который засунул за пояс брюк, как пират, и положил его на стол.