Найти шоссе под лавинным снегом толщиной около 10 м — уже одно это является непростой задачей. Все дорожные знаки и ориентиры занесены. Тракторист ведет свое фырчащее чудовище в невыразительном белом океане, ежеминутно сознавая, что, может быть, он находится над дорогой, а может быть, сейчас провалится в пропасть. В Рио-Бланко в целях безопасности тракториста в начале зимы разбрызгивали красную краску на снежный вал, прилегающий к склону. Этот яркий вал указывал водителю место, где он находится. Было очень интересно наблюдать за его работой. Он управляет рычагами двадцатипятитонной машины с легкостью пианиста. Одним дюймом ближе, и бульдозер не сбросит снег с дороги. Одним дюймом дальше, и бульдозер перевернется. Я видел, как Чимачо и Мантека убирали снег в течение восьми часов, не сделав ни одного лишнего движения.

Как бы ни были хороши снегоочистители, смысл событий 1961 и 1962 гг. был очевиден: перевозка людей и материалов по шоссе в Рио-Бланко по расписанию осталась невозможной, даже когда мы добавили к снегоочистителям замечательный небольшой механизм, называемый трактором с малым давлением на грунт. Это просто бульдозер на очень широких гусеницах, способный строить дороги из одного снега на 35-градусных склонах, в то время как его обычный собрат сооружает их из грунта. По созданным таким образом снежным дорогам пошли караваны вездеходов. В результате этого усовершенствования стало возможно доставлять рабочих к шахте в такое место, куда раньше никто не рискнул бы добираться зимой, за исключением разве какого-нибудь идиота на лыжах.

В 1964 г. президент «Серро корпорейшн» Кениг прибыл взглянуть на наши забавы. За эти годы он стал лыжником, так что мог посмотреть на все сам. Он сказал: «Монти, не готовы ли вы с вашими ребятами перестать упражняться и перейти к делу?»

Я ответил: «Да, хозяин».

Окончательный план работы меднорудного предприятия Рио-Бланко имеет мало общего с первоначальным. Из первых мучительных лет экспериментов было извлечено то, что я несколько пышно назвал доктриной независимости. Каждая действующая точка в ущелье — крепость, укомплектованная, вооруженная, оснащенная и снабженная так, что она способна продолжать свою деятельность в течение тридцати дней вне зависимости от погоды или лавин, тогда как даже Шторм Столетия длился только семь дней. Руда пойдет с шахты на обогатительную фабрику по туннелю, электроэнергия поднимется в ущелье по подземному кабелю. Обогащенная руда и пустая порода потекут вниз по трубопроводу, проложенному под землей. Люди и материалы будут перевозиться по шоссе, когда позволит Природа. На противоположной от Лагунитас стороне ущелья сейчас стоит огромное красивое здание, которое лавинщики сразу окрестили «Хилтоном» Рио-Бланко. Здесь поселятся пятьсот человек, которые будут работать в шахте и на обогатительной фабрике и всегда смогут в полной безопасности передвигаться по туннелям. Их семьи будут жить под пальмами в Саладильо.

В своем отчете Энгельгардту после «бомбы замедленного действия» 1961 г. я писал:

Это было правильное пророчество.

Попутно я узнал еще кое-что о человеческой натуре. Если вы хотите, чтобы ваши люди не боялись снега, учите их кататься на лыжах. Если вы сможете наслаждаться снегом, вы будете еще и уважать его, но уже не будете его бояться.

Глава 13. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Осенью 1967 г. меня пригласили на встречу охотников за лавинами, состоявшуюся в доме главы лавинной службы в Скво-Вэлли Уолли Белленджера. Я испытывал странное ощущение. Если не считать нескольких старых работников, таких, как Уолли, Лерой Хилл, Дик Рейтер и Боб Бек, большинство было мне незнакомо. Это были охотники за лавинами третьего поколения, выпускники школ снега и лавин, основанных при мне в Алте и Скво-Вэлли. Они были молоды, упорны, энергичны, их нервы еще не были истрепаны слишком многочисленными встречами с опасностью, а уверенность в себе не поколеблена слишком многими неверными решениями (эти неверные решения потом преследуют вас, даже если все окончилось хорошо).

Собрание было похоже на встречу горцев во времена трапперов. После него они, как некогда трапперы, разбредутся по разным уголкам Запада, чтобы снова приняться за свое увлекательное и опасное ремесло. Возможно, для некоторых из них эта встреча будет последней — ведь столкновение с отрядом индейцев, вышедших на тропу войны, или с лавиной приводит к одинаково печальным последствиям.

Как и все специалисты в любой области, собравшись вместе, они разговаривали о своей работе, в то время как их жены и подруги накрывали на стол. Я провел восхитительный час, слушая их рассказы, обмениваясь с ними профессиональными тайнами и убеждаясь в том, что они пользуются моим профессиональным жаргоном: интенсивность снегопада, показатель оседания, мягкая снежная доска, коэффициент интенсивности осадков, перевернутый буран, немедленное обследование, стабилизация склонов путем их использования, осечка, спусковой механизм лавины; территория, обслуживаемая подъемниками; фрамус фрументума; факторы, способствующие лавинообразованию; стрельба вслепую, лавины наивысшей силы, обкатка склонов на лыжах, прогнозирование опасности, перекристаллизация снега, снежная служба и многие другие термины, вошедшие в обиход лавинщиков. Никто уже не помнит, кто ввел их в употребление, да и почему они должны помнить?

Пока я слушал, я не мог не вспомнить, что двадцать лет назад во всем Западном полушарии был только один профессионал-лавинщик — я — и что располагал я только оставшимся от войны анемометром. Каких-то десять кратких лет назад я знал, чем занимается каждый охотник за лавинами, поскольку, чтобы пересчитать их, хватило бы пальцев на руках.

По любым меркам, а в особенности если учесть количество талантов и средств, вовлеченных в борьбу с лавинами, прошедшие двадцать лет — с 1946 по 1966 гг. — были весьма продуктивными. В Западном полушарии от Грендюк на севере Британской Колумбии, через Скво-Вэлли, Кристал-Маунтин и Алту до Рио-Бланко в Чили с большой пользой действуют прекрасно обученные и хорошо экипированные охотники за лавинами. Под их защитой двадцать две тысячи лыжников могли наслаждаться катанием на лыжах во время беспрецедентного в, истории снега и лавин бурана, длившегося более месяца и вызвавшего массу лавин. При этом лыжники даже не подозревали, что существуют какие-то сложности. Благодаря охотникам за лавинами южноамериканский горнолыжный курорт смог восстать из руин после Шторма Столетия. Там был проведен знаменитый чемпионат мира по горнолыжному спорту. А шестьдесят отважных шахтеров смогли с честью выйти из бойни в Лагунитас.

Благодаря методам, разработанным в Западном полушарии с помощью наших европейских коллег, два огромных промышленных предприятия на противоположных концах полушария бесперебойно поставляют медь, а прекрасное горное шоссе остается открытым в течение всего года. За последние двадцать лет ни один лыжник в Западном полушарии не был убит лавиной, если только сам он не допустил грубой ошибки, например прошел за знак «Территория закрыта». Мне повезло — я тоже сыграл свою роль в этой работе. Я любил каждую ее минуту: триумфы и поражения, разочарования и полупобеды, споры и дискуссии, спасательные работы, оканчивавшиеся слезами или выпивкой в ближайшем баре, — все ее яркие события и тяжелую повседневную работу.