Увы, катастрофическое разрушение СССР почти стёрло из нашей памяти эту великую историю…

ЧТО Ж НЫНЕ?

И сегодня значительная часть жителей Армении старше 30 лет не просто знают, понимают русскую речь, но и активно общаются на русском языке, смотрят русские фильмы, читают московские газеты, журналы, предпочитают российские телеканалы, слушают радио на русском.

Русский театр, русская музыка, русская литература полнокровно живут в Армении. В Ереване можно услышать русскую речь по любому поводу. Десятки улиц городов Армении по-прежнему носят русские названия. Русский язык преподают как обязательный предмет во всех школах Армении – скоро уже два века.

Ощущение такое, будто мы по-прежнему находимся в общем пространстве. И языковом, и государственном. А ведь Армению от Российской Федерации отделяют сотни километров грузинской территории. Поэтому армяно-российские связи подвержены постоянному воздействию, давлению. Ведь весь товарооборот, все перевозки людей и ресурсов производятся через Грузию. И это не только значительно осложняет их осуществление между Россией и Арменией, но и приводит к удорожанию ввозимого и вывозимого в разы. Что делает, в частности, многие виды высококачественной армянской продукции неконкурентной на российском рынке. И всё из-за больших транспортных расходов, таможенных пошлин и других вынужденных «накладных» трат по пути в Россию через Грузию.

И по-прежнему значительное число армян воспринимают русских как родственный народ, переживают по поводу ослабления духовных и братских отношений между нами, произошедшего за последние 20 лет, радуются каждому проявлению их возрождения.

В горечи нашего времени, когда корысть и погоня за маржой от всего стали главенствовать в повседневной жизни на постсоветском пространстве, возможно ли поверить, что директор одного из чудом уцелевших в Армении домов творчества писателей готов предоставить любому русскому литератору самые благоприятные условия для работы над новой книгой? Бесплатно.

Построивший этот дом на знаменитом курорте Цахкадзор, сберёгший его от олигархического и иных захватов, бессменный директор этого великолепного гостиничного комплекса Мовсес Манукян свой бескорыстный проект уже осуществляет. И просит передать писателям России: «Добро пожаловать творить – в Армению!»

P.S. В Закавказский корпункт «ЛГ» обратился армянский художник-ювелир Акоп Циликян с просьбой о содействии в безвозмездной передаче Патриарху всея Руси произведений церковной живописи, похищенных из православных храмов России и вывезенных в Турцию в 90-е годы, ныне выкупленных Циликяном у стамбульских антикваров. 

Урок толерантности

Литература

Урок толерантности

РАЗБОР ПОЛЁТОВ

Лев ПИРОГОВ

С нашей литературной жизнью стряслась неприятность: газета «НГ-ExLibris» опубликовала отрывки из статьи критика Ефима Лямпорта «Старый окурок».

Об Окуджаве. И хотя газетную публикацию стыдливо переназвали, авторское название сохранено мелким шрифтом. Да ещё и выпуски из  текста обозначены отточиями в угловых скобках – вопреки общему газетному правилу резать и не оглядываться. Следуя этому лукавому указателю, будем ориентироваться на полный текст скандальной статьи и мы. Чего ведь только не найдёшь в Интернете...

ГОВОРЯТ, У БЕЯ ПОД НОСОМ ШИШКА?

Ефим Лямпорт стремится разрушить расхожее мнение об Окуджаве – замечательном поэте и человеке, заместив его собственным, с пылом-жаром да с прогорклым жирком, мифом: о «бухгалтере-растратчике из районной бани», литературном проходимце и мелком стяжателе – «старом окурке». Так якобы называл Окуджаву Юрий Нагибин.

Так, да не так.

Юрий Маркович говорил эдак: я живу широко, доходов своих не скрываю, а Булат прикидывается окурком.  Только-то и всего.

Эту беззлобную товарищескую обмолвку Лямпорт выжимает досуха. Мол, и выражение лица у подсудимого недопустимо кислое (этакой кислятиной из пепельниц невытряхнутых несёт), и шмотьё, из загранпоездок привезённое, он, такой-сякой, по комиссионкам распихивал...

Ой-ё-ёй.

Говорят, Юрий Антонов вообще был «самым богатым человеком в СССР», пока не поссорился с Пугачёвой, – что ж теперь по Абрикосовой не ходить?

Но то Антонов, аксессуар эпохи.

А тут – святыня.

С неё и спрос больше (по комиссионкам – не сметь! выражение лица иметь бравое, вдохновляющее!), и бьют за неё больнее: «Поднявший меч на наш союз достоин будет худшей кары».

Кара воспоследовала. Лямпорту ответили в том же «Экслибрисе», ответили в «Известиях»... как говорят в задушевной атмосфере застолья, «дай бог не последняя». Процесс пошёл.

Ответили, впрочем, слабо: вторым номером, на эмоциях, а благие эмоции («Над внешностью старого, больного поэта, прошедшего через сиротскую нищету и окопный голод, над его сединами и морщинами вечно юный Лямпорт изгаляется с каким-то ликующим садистским усердием», – Анатолий Макаров в «Известиях») всегда слабее, неубедительнее разрушительных («Мятые трёшки и пятёрки в карманах, ужас ревизии исходит вместе с запахом пота; корочка хлеба с горчицей под наскоро залуженную в подсобке рюмочку-коротышку», – Лямпорт о своём «бухгалтере»). Следуя высокому правилу «не надо ковыряться в дерьме, чтобы понять, что это дерьмо», никто из защитников не составил себе труда разобраться в том, что Ефим Лямпорт написал по сути, за вычетом комических инвектив.

А написал он в своём пасквиле много верного.

Вперемешку с дымовыми завесами.

EXEGI MONUMENTUM

Окуджава предстаёт у Лямпорта исключительным достоянием шестидесятнической тусовки «профессиональных интеллигентов». Он и неприятен-то автору пасквиля (изгнанному, согласно легенде, из страны и «профессии» пресловутой тусовкой за кощунственный отзыв о Георгии Владимове) именно в этом качестве.

О тусовке Лямпорт пишет правильно. Например:

«Честная служба государству имеет своё собственное достоинство, и многие бывшие интеллигенты нашли это достоинство на советской службе... Пока существовало полновесное «советское» – в 30–50-е годы – ему служили по убеждению. Не только из страха или корысти. Демонтаж принципов советской системы оставил совслужей буквально ни с чем... Осталась государственная кормушка с советской эмблемой, а за ней почти ничего. Обломки. Кормушку совписы оставлять не хотели ни за что. А служба пустой вывеске с серпом и молотом их попросту свела с ума. Они уже больше не знали, кто они, что и зачем. Мысли и поступки возникали самые причудливые. Искали корни, идейных покровителей, духовных вождей. Попадали всё больше на службу к иностранным разведкам, находили (политическое) убежище в «Берёзках» и комиссионках».