Последний прыжок – и она на руках у Тони. Посадив свою принцессу на каменный трон, он принялся потрошить холщовую сумку: новые туфли для плавания, маска, фрукты, пушистое полотенце… Люсия встала на камень, сняла шорты и майку и, оставшись в любимом купальном костюме цвета морской волны, довольно осмотрела свое тело. Солнце и ветер будто пытались заглянуть, незаметно проникнуть – кто быстрее – за тонкую синтетическую ткань, туго облегающую ее грудь и бедра. С трудом удержавшись на высоком, узком постаменте в позе цапли, она метким броском отправила узкие лоскутки в груду вещей, образовавшуюся у ног Тони. Некоторое время хлопотливый ученый, не вставая с колен, удивленно смотрел на прилетевшие трусики, пока Люсия хохотала за его спиной, но затем последовал ее примеру, помялся с ноги на ногу, думая, требуется ли от него сейчас что-нибудь столь же лихое, но решил не бросаться в воду сломя голову. С чувством умиления он застегнул на ней резиновые башмачки – единственный предмет одежды, быстро обулся сам и первым вошел в прозрачные яркие волны.

Вода была настолько насыщена сине-бирюзовой гаммой, что казалась желеобразной. Оптический обман. Люсия немедленно в этом убедилась, шагнув в теплую, жидкую, мягкую безграничность. Хотя Тони взял на себя миссию первопроходца, делать шаги было боязно: под ногами роились острия кораллов, волны сбивали с ног, дно стремительно уходило вниз. Один неосторожный шаг, и придется ходить с уродливым пластырем. Немного вперед и вниз, оттолкнуться и – плыть!

Она вот-вот растворится, станет совершенно прозрачной, ее эмоции вольются крохотной каплей в огромную, вечно кипящую морскую душу. Люсия перевернулась на спину, зажмурилась и вспомнила дом своей матери, родное Средиземноморье. Здесь, в Эйлате, спокойнее – то ли вследствие действительных природных различий, то ли оттого, что рядом ее широкоплечий друг… Открыв глаза и с трудом привыкнув к граду ослепляющих лучиков, она поискала на сверкающей глади его темноволосую голову. Не заставив долго волноваться, Тони вынырнул совсем рядом, и они подняли вокруг себя фонтан брызг. Необыкновенная соленость воды позволяла здесь держаться на плаву часами, ничуть не уставая, но стоило выйти на сушу, как морская соль начинала въедаться в кожу и вызывать зуд. Люсию это раздражало и смешило одновременно. Она не чаяла, когда доберется до душа, и проклинала свое необдуманное решение купаться вдали от всех благ цивилизации, а Тони хотелось съесть всю соль, которая от соприкосновения с ее кожей стала для него слаще меда… И надо признаться, ему это почти что удалось.

Сидя в прибрежном ресторанчике, он то и дело посматривал на часы. Из какого каучука сделан этот дурацкий бифштекс! Сейчас уйдет последний катер с аквалангистами!

– Милая, ты не могла бы жевать быстрее? – Непонимающий взгляд над тарелкой. – Ну, последний кусочек! Умница! – Он схватил ее за руку и поволок к выходу…

Их катер стремительно уходил в море. Романтика исчезала столь же быстро, как солнцезащитные зонтики на берегу. Так думала Люсия, а Тони готовил снаряжение. Такое же лицо у него было, когда он читал свой доклад в Тель-Авиве. Каждый, к сожалению, живет в своем, только ему ведомом мире. Даже любовь здесь бессильна. Она собрала волосы в узел на затылке, чтобы ветер не превратил их в мочалку в первые же полчаса, и стала грустно рассматривать пенистый веер за кормой.

В облегающем резиновом обмундировании Люсия была похожа на инопланетянку, по крайней мере на существо неземной красоты. Так казалось Тони, да и не только ему. Этого не могли не заметить все, кто был на катере.

– Будьте осторожны! У вас такая красивая жена. Морской царь непременно попытается украсть ее, – пошутил по-английски усатый пожилой инструктор.

Тони, лишь догадываясь, о чем идет речь, вежливо улыбнулся. Катер заворачивал ближе к берегу. Мотор стал тише, плеск волн – размереннее.

– Никуда от меня не убегай, поняла? Дыши ровно: вдох-выдох, – посоветовал он, несколько сомневаясь в собственных познаниях.

Люсия кивнула и горделиво посмотрела в сторону. Вокруг засуетились. Ей было страшновато, но ничего не поделаешь, нужно разделять интересы будущего мужа.

Первые впечатления были не из приятных: уши сдавило, в маску стала попадать вода, дыхание из естественного процесса превратилось в сверхсложную задачу. Захотелось вернуться обратно. Антонио, испугавшись за свое сокровище, решил немного отстать от тренированной компании и задержаться на небольшой глубине. Постепенно Люсия пришла в себя. Они остались одни. Хотя о каком одиночестве можно вести речь, когда тебя окружает такое количество сказочных персонажей, какого не бывает на самом большом карнавале! Завидев подводное царство, забываешь об опасности. Коралловые рифы возвышались, как таинственные города. Кто там в них обитает? Может, эти тупоносые, невзрачные карлики? Или вот те хвостатые, красночешуйчатые принцессы – их настоящие хозяйки?

Морские жители оказались еще прелестнее, чем на самых лучших картинках глянцевых журналов. Но ни одна золотая рыбка не могла затмить для Тони его единственную светловолосую пловчиху – пусть не очень юркую, но такую грациозную в своей медлительности! Она явно сознает себя достойным звеном морской красоты, хотя и увлечена до беспамятства. Действительно, приятно не только то, что все это великолепие существует, но и то, что ты, со своим до боли знакомым телом и узким, сугубо человеческим мышлением, проживаешь эти секунды вместе с природой. Вода сближает и связывает крепче, чем воздух. В своем воздушном пространстве мы такие обособленные. Тони заметил коралловую ветвь удивительной красоты и, взяв Люсию за руку, подплыл поближе, чтобы сфотографировать.

Кораллы напоминали снежные шапки на горных вершинах. Многовековой загрубевший снег. Иногда они были совсем белыми, но чаще – желтовато-молочными, серыми или бледно-коричневыми. Праздничное подводное убранство. Попадались коралловые цветы, похожие на маленькие свадебные букетики. Пологий скат, издалека как пенопластовый, вблизи оказывался россыпями шариков мороженого на изогнутом блюде. Вода сверкала молниями – продолговатыми бликами. На мясистых боках самых обычных серебристых рыбок вдруг расцветали синие цветы. Глупышки тыкались носом в поисках какой-нибудь лазейки и уходили в глубь кристаллических зарослей, становясь опять совершенно неприметными. В некоторых местах вода образовывала разноцветные пласты. На коричнево-зеленом – лужи расплавленного золота, а выше над ними зависли яркие голубые разливы. Рыбы, вклиниваясь в фантастическую прослойку, становились темно-синими, закутанными в паутинку цвета неба. Они совсем не боялись людей, принимая их, видимо, за неживые плавучие предметы или вообще за пустое место. Люсии особенно приглянулась черная рыбка с длиннющим кружевным хвостом и двумя красно-желтыми пятнами у глаз. Если бы она была человеком, то непременно жгучей испанкой. Считают ли ее здесь красавицей? Как не считать! Вон заметалась. Они, пожалуй, тоже умеют танцевать. Нельзя же вилять хвостом только в поисках пищи.

Чтобы не отстать, наблюдательница сделала размашистый лягушачий толчок ногами, и у нее чуть не соскочила ласта. Не зная, что предпринять, Люсия попыталась поправить положение и потянулась к ноге. О ужас! Все слилось в ее глазах в бурлящий ад: она выпустила дыхательную трубку. Только бы не умереть! Господи, почему я не рыба? Как трудно сдерживать дыхание. Тони! Я сейчас умру, помоги же мне!..

Первое, что она увидела, придя в себя, были его руки – сильные, мускулистые. Кисти у него часто как-то смешно и неестественно выпрямлены, точно он ставит преграду между внутренним и внешним или уверяет: «Все в порядке». Тони держал ее за плечи, едва касаясь, боясь сломать, как цветок. Там, в воде, было совсем по-другому: она словно впервые почувствовала силу его рук, его крепкую хватку.

Не переставая кашлять, Люсия подняла голову, посмотрела своему спасителю в лицо и расплакалась. Внутри жгло. Только бы не приставали с расспросами… Вот так сидеть и молчать подольше. Кроме них, на катере никого не было.