– Через два месяца закрывается последний, второй энергоблок Игналинской атомной электростанции. Скажите честно, не жалко?

– Нет. Именно потому, что мы имели старую Игналину, экономические группы интересов в течение 20 лет блокировали литовские инвестиции в энергетику. Они буквально не разрешали развивать альтернативные энергетические проекты. Старая Игналина производила энергию дешево, но людям энергия продавалась дорого. Потому что не было рынка. Теперь изменен и основной Закон об электричестве, и методика расчета тарифов за электроэнергию. Эти изменения после закрытия Игналины не дадут энергетикам возможности повышать цены. Закрытие Игналины вынудит нас инвестировать.

– Да, но стоит ли это делать в разгар кризиса? Может быть, поработала бы еще Игналина пару-тройку лет. Ведь ресурс ее далеко не исчерпан?

– Себестоимость производства энергии на Игналине – 6 – 7 литовских центов (1,7 – 2 евроцента), а продает она энергию – за 35 (10 евроцентов). Это – диктат монополии. Вся наша экономика платит такие деньги. И пока нет рынка энергии в стране, имеем мы Игналину или нет, это не имеет никакого значения.

– Ваши российские соседи со стороны Калининграда сейчас затевают свой проект строительства атомной электростанции. Их цель – быстро закрыть энергетическую «дыру» в регионе. Не боитесь, что потенциальные инвесторы после этого не станут вкладываться в новую Игналину?

– Не боюсь. В нашем регионе, я имею в виду балтийские страны и северную Европу, потребность в электроэнергии в ближайшие 15 – 20 лет будет очень большой. Мы считаем, что здесь есть место для, минимум, пяти новых атомных электростанций. Нам хватит рынка.

– Еще во время предвыборной кампании вы дали понять, что не будете внешнюю политику страны ориентировать на США, как это делали предыдущие 18 лет ваши предшественники.

– Ну, не совсем так. Я и тогда, и сейчас заявляю, что Литва будет проводить сбалансированную политику. Что мы будем уважительно относиться и к бывшим партнерам, и к нашим соседям – России и Белоруссии.

– За прошедшие 100 дней вы не указали ни одного внешнеполитического приоритета.

– Приоритет Литвы – интересы Литвы.

– 18-го августа вы позвонили президенту России, чтобы решить проблемы литовских перевозчиков, застрявших на российской границе. За это вас в стране многие критикуют.

– А транспортники довольны! Бизнес доволен! Я за конструктивный диалог со всеми соседями, и с Россией, и с Белоруссией. Я хочу, чтобы в первую очередь развивались экономические отношения. Но я не буду искусственно ускорять эти отношения, они должны развиваться объективно. А риторика… Любым странам, которые будут уважительно относиться к Литве, я буду отвечать тем же.

– Медведев удивился вашему звонку?

– Думаю, что да, но в хорошем смысле этого слова. Он в то время был в отпуске в Сочи, и разговор у нас получился очень приятным.

– Каков был результат?

– Результат был. И не только в вопросах транспорта, но и в вопросах торговли аграрной продукцией. Конечно, не все барьеры сняты, и периодически они меняются. Но в отношении к Литве со стороны России появилась, по крайней мере, объективность. Литва теперь не является исключением. Если теперь Россия вводит какие-то меры, то для всех стран, а не специально для Литвы.

– Вы – первый из балтийских лидеров, который не перевел экономический вопрос в политическую плоскость. Как-то до этого было принято все сводить к политике. И запрет на ввоз польского мяса, и грузинской «Боржоми», и перекрытые трубы.

– Я попробовала этот путь, я хотела узнать мнение российского президента. И я получила ответ, что никакой политики здесь нет. Я хочу верить своим соседям. И надеюсь, что ни у одного руководителя страны нет расчета или мысли начинать новые отношения с недоверия. Я думаю, обе стороны, и Литва, и Россия, заинтересованы в объективном улучшении наших отношений.

– Еще вы встречались с президентом Белоруссии Александром Лукашенко. Не считая краткого обеда с Берлускони, это была первая официальная встреча белорусского лидера с лидером европейским. Вы представляли на встрече только Литву?

– После того, как Европа смягчила санкции и практически сняла изоляцию Белоруссии, я говорила с Белоруссией от имени Европейского союза. Мой визит был согласован и с председателем Европейской комиссии, и с председателем Европарламента, и даже с руководителем НАТО. То есть, все поддержали инициативу, что общаться с Белоруссией надо. Это – новый подход. Изоляция Белоруссии в течение 10 лет не дала никакого результата. Теперь Европа пробует помочь Белоруссии более открыто.

– Думаете, получится?

– Это – наш сосед, сосед Литвы (глубоко вздыхает). У нас были периоды лучших отношений, были периоды похолоднее… Я думаю, что если отношения будут развиваться на основе доверия и благожелательности, то они должны иметь будущее.

– Страны Балтии стоят на пути к евро. Сейчас в условиях кризиса есть альтернатива: девальвация своей валюты, и тогда сроки введения евро откладываются на неопределенный период. Или удержание курса лита, лата и кроны любой ценой, даже в ущерб экономике.

– Мое мнение, евро – не цель как таковая. Евро – это система финансовой дисциплины. Которая очень полезна для экономического развития. Путей у нас есть только два: либо болезненная девальвация, либо тяжелое уменьшение зарплат и решение жить по доходам. Девальвировать в нашем регионе бессмысленно, это будет шокотерапия без терапии.

– Польша, она ведь тоже в нашем регионе. Понизила свой злотый на 20% и ничего, живут. И кризис у них помягче.

– У Польши изначально была другая монетарная политика. Их злотый сразу не был жестко привязан к евро. А у нас и у вас больше половины людей имеют долги не в литах и не в латах, а в иностранной валюте. И значит, в течение ночи их долги повысятся пропорционально. Дальше: все балтийские страны также одалживали в иностранных валютах. А значит, каждой из наших стран придется отдавать больше. Девальвация выгодна, когда нужно повысить конкурентоспособность страны. Но сейчас нет смысла это делать, потому что наши экспортные рынки пока что закрыты. То есть, нам некуда вывезти товар все равно. Короче, есть три причины минимум, почему бессмысленно идти на девальвацию.

– Как вы относитесь к идее единой налоговой политики в Балтии?

– Налоговая политика – это прерогатива Европейского союза. Особенно такая часть, как акцизы и таможенные пошлины. Но НДС каждая страна может варьировать – от 17% до 25%. Рамки – европейские, но внутри есть некоторая свобода. Любая налоговая политика – это всегда атрибут государственности. Так как мы – три независимых государства, мы всегда будем иметь свою частично независимую государственность в виде независимой налоговой политики. Это – объективно.

– Латвия по требованию МВФ повышает свои налоги, Литва ее поддержит? Живете-то рядом…

– Мы уже повышали некоторые свои налоги летом, и с первого сентября некоторые наши налоги повысились. Есть два метода: или повышать налоги или уменьшать расходы, снижать заработную плату. Мы уже два раза повышали налоги, теперь с 1 января мы будем в основном уменьшать расходы.

– Напоследок можно провокационный вопрос?

– Пожалуйста.

– Если бы в августе прошлого года вы были президентом Литвы, вы бы поехали в Тбилиси поддержать Саакашвили? Как это сделал предыдущий литовский лидер Вальдис Адамкус?

– Я не хочу думать «если-если»… Мы и теперь поддерживаем Грузию, но все-таки, зная сейчас выводы комиссии… Я думаю, что все стороны, и Грузия, и другие кавказские регионы, и Россия, должны оценить этот доклад [Доклад комиссии Тальявини о российской грузинской войне. – slon.ru] очень объективно.