Что-то было не так. Кроме того, гасконец мог поклясться, что голосок, отвечающий ему из-за по-прежнему запертых дверей, несомненно, ему знаком.

— И все-таки я прошу вас впустить меня в дом, — сказал он. — Если за домом следят, то лучше мне не стоять здесь у дверей на виду у всех. Откройте мне, милочка.

«Надо разобраться во всей этой загадочной истории», — подумал он про себя.

После недолгого молчания голосок ответил:

— Раз вы настаиваете, господин д'Артаньян, то, наверное, у вас есть для этого причины. Я их не знаю, но, видно, случилось что-то важное, раз вы рискнули появиться здесь. Ведь не из-за бедной же простой девушки вроде меня вы подвергаетесь опасности.

«Час от часу не легче», — подумал д'Артаньян, которого последние слова служанки привели в полное замешательство.

— Открывайте же, — сказал он, чтобы что-нибудь сказать.

За дверью загремели засовы, и через несколько мгновений д'Артаньян встретился лицом к лицу со служанкой, которая так тревожилась за него, но тем не менее так долго продержала его на улице.

— Кэтти! — воскликнул наш герой, замерев на пороге. Теперь пришла его очередь.

— Господин д'Артаньян! — эхом откликнулась девушка, к счастью, не замечая удивления и разочарования мушкетера и истолковывая его возглас по-своему.

Отсюда ясно видно, что Кэтти не забыла красавца гасконца, которого видела последний раз больше года назад в своей старой кофте и старой юбке, когда он в предрассветный час спасался из дома разъяренной миледи, неосторожно раскрыв ее страшную тайну.

— Что же вы стали в дверях? Заходите скорее! — С этими словами Кэтти втолкнула д'Артаньяна внутрь и поскорее затворила двери.

— Кэтти, ты здесь! — вырвалось у д'Артаньяна. Однако осторожный гасконец уже понял, что ему не следует с порога расспрашивать о мадемуазель де Бриссар.

— Конечно, где же мне еще быть? — отвечала хорошенькая камеристка. — С тех пор как один из ваших друзей, господин Арамис, помог мне поступить в услужение к госпоже де Шеврез, я неотлучно нахожусь при ней.

«Ах вот оно что, — сказал себе д'Артаньян, наконец сообразив, куда он попал. — Мальчишка привел меня туда, куда и должен был привести, а я, кажется, сделал глупость».

Вслух же он произнес:

— Твоя госпожа, верно, дома, Кэтти?

Тень разочарования скользнула по лицу девушки.

— Ах, ну конечно, вы ведь еще сразу сказали, что хотите ее видеть! Но ее нет дома, — добавила она с оттенком легкого злорадства.

Д'Артаньян еле сдержал вздох облегчения.

«Вот так штука», — подумал он мгновение спустя. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но в его быстро соображавшей голове уже созрел нехитрый план, позволявший с честью выпутаться из неловкой ситуации, в которую он попал.

Еще минутой раньше он уже было решил, что обменяется учтивыми приветствиями с герцогиней де Шеврез, передаст ей привет от королевы, не преминув упомянуть о своих лейтенантских галунах, и, сославшись на срочные дела, поскорее откланяться. Иными словами, д'Артаньян думал сделать вид, что он зашел к герцогине по пути, будучи в Туре по делам королевской службы.

Однако отсутствие хозяйки избавляло его от светских разговоров. Впрочем, предстояло выяснение отношений с Кэтти.

— Наверное, случилось что-то важное, о чем вы хотите известить госпожу? Вам надо подождать ее. Боже, уж не случилось ли что-то дурное с королевой?! — всплеснула руками девушка.

— Ее величество находилась в добром здравии, когда я покинул Париж, а я не терял времени в дороге, — отвечал д'Артаньян, обводя взглядом покои герцогини и обдумывая пути к отступлению.

— Но ведь вы знаете, что о вашем визите наверняка донесут кардиналу, тревожно продолжала девушка. — Он и так, наверное, теперь разгневан на вас за то, что вы проникли в тайну миледи, — ведь она была его шпионкой и, верно, не простила вам до сих пор.

— А знаешь, Кэтти, ведь миледи больше нет на свете, — сказал д'Артаньян.

— Это правда?! Нехорошо так думать, но только теперь я стану спать спокойно. Она была страшный человек, и все это время я боялась ее мести.

— Она была страшный человек, Кэтти, — глухо откликнулся мушкетер, — но теперь ты можешь спать спокойно.

— Я думаю, она сейчас в аду, — убежденно проговорила Кэтти. — Но кардинал — он по-прежнему преследует вас?

— Что ты, Кэтти! Мы теперь с его высокопреосвященством почти друзья. Он даже пожаловал мне чин лейтенанта.

— А, господин д'Артаньян! Я так рада за вас! — порывисто объявила Кэтти, подтвердив справедливость той мудрой пословицы, которая гласит, что истинные друзья познаются не в беде, а в радости: мало кто способен искренне разделить чужую радость, в то время как утешить в горе всегда легче, так как это горе не ваше.

Что касается Кэтти, то, без сомнения, девушка была искренне обрадована. Она разрумянилась и стала еще привлекательнее, чем всегда.

— Так ваши новости добрые? — спросила Кэтти.

— Как тебе сказать… Скорее, я ищу новостей в Туре и хочу поговорить с твоей госпожой. Может быть, она поможет найти мне одного человека.

— Я так и знала, что вы меня совсем забыли, сударь, хотя я о вас помнила все это время.

— Ты несправедлива ко мне, Кэтти. К тому же я вовсе не забыл тебя. Просто я не имел возможности добраться к тебе раньше: сначала была война как ты знаешь, мы осаждали Ла-Рошель. Потом меня собирался повесить комендант этого славного городка. А потом я имел неосторожность проткнуть шпагой кавалера де Рошфора, помешав ему тем самым проткнуть меня. Видишь, я был занят, милая Кэтти. Как только я освободился, я поспешил в Тур.

— Нас, бедных девушек, так легко сбить с толку, — со вздохом отвечала Кэтти. Однако в тоне ее было немало кокетства. — Так вы приехали в Тур один?

— Конечно, если не считать моего слугу. А с кем еще я должен был приехать, по-твоему?

— С господином Арамисом, конечно.

«Вот так штука, — подумал д'Артаньян. — Наш скрытный Арамис снова в центре какой-то интриги, о которой мне ничего не известно».

Чтобы удостовериться в том, что его догадка правильна, он спросил:

— Он все-таки обогнал меня?

Видя, что Кэтти не выказывает никаких признаков удивления, гасконец заключил, что ей известно о том, что Арамис в Туре.

— Он отправился в Тур раньше меня, — добавил мушкетер.

— Понимаю, сударь. Вы не хотели ехать вместе, чтобы не возбудить подозрений. Выходит, вы прибыли в Тур только сегодня?!

— Откуда ты узнала это, Кэтти? — спросил д'Артаньян, решивший разузнать как можно больше.

— Потому что записку от господина Арамиса моя госпожа получила вчера, то есть он прибыл на день раньше вас.

— Ты просто золото, Кэтти, — сказал д'Артаньян. — Но ты не должна никому, кроме меня, говорить об этой записке, в противном случае ты погубишь и свою госпожу, и Арамиса, и, возможно, меня.

— Ну, конечно, сударь. Но от вас-то мне нечего скрывать, — так же простодушно отвечала Кэтти, и мушкетер почувствовал нечто похожее на угрызения совести. — Поэтому-то я и была так удивлена и встревожена вашим появлением. Я подумала, что что-то случилось с госпожой и господином Арамисом.

«Ну, конечно! Как я не догадался раньше! Арамис назначил ей свидание вот почему ее нет дома! — решил мушкетер. — Однако не стоит злоупотреблять доверием славной Кэтти. Оставим Арамису его интриги и любовные дела и ретируемся, сохранив лицо».

— Успокойся, Кэтти. Думаю, что ни с Арамисом, ни с герцогиней не случилось ничего плохого. Не этим жалким школярам тягаться в искусстве интриги с нашим достойным аббатом. Дело в том, что он даже меня не посвятил во все детали своего плана, поэтому я и рассчитывал застать дома госпожу время уже довольно позднее.

— Так что же, вы так и уйдете? — грустно спросила Кэтти.

— Я, наверное, пробуду здесь еще какое-то время и увижу тебя снова.

— Вы, верно, остановились в одной из этих гостиниц, где на завтрак, обед и ужин подают все того же холодного зайца? — участливо спросила девушка.