На недавно проходившем съезде коммунистов один оратор сказал, что коммунисты 27 марта, в день массовой демонстрации, показали Епьцину пятисоттысячный кулак, но сторонники нашего движения постоянно показывают правящему режиму миллионный кулак — мы все выступаем против правительства, которое спаивает свой народ. И не поддержим никакое другое правительство, которое не объявит беспощадную борьбу алкогольному геноциду.

К сожалению, энтузиасты трезвости пока еще не оформили свою партию, хотя с самого начала пятой трезвеннической волны являемся политической организацией. И смею утверждать, что в России нет более сплоченной и более могучей организации, чем Союз борьбы за народную трезвость. И у нас нет разногласий, нет раскола — мы идем под единым знаменем, на котором как пламя горит лозунг: «За трезвость».

Во главе Четвертой волны трезвеннического движения стояли такие гиганты, как Толстой, Достоевский и вся национальная творческая интеллигенция. Один Толстой написал тринадцать статей о борьбе за трезвость и Письмо царю. Достоевский обращался к народу со статьями и со словами, полными гнева и боли: «Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его». Мы не знаем ни одного видного писателя, ученого, который бы не встал под знамена Четвертой волны трезвеннического движения. И потому она закончилась в 1914 году принятием сухого закона. Между тем, тогда в России производилось 4 литра абсолютного спирта на человека. Ныне, повторяю, мы имеем 25 литров на человека, в том числе нечистого, производимого подпольно мерзкими негодяями-убийцами, с которыми кстати не ведется почти никакой борьбы. И хотя Пятая волна вздыбила миллионную массу, и многомиллионную тех, кто нам сочувствует и поддерживает, но я с горечью должен признать, что писателей среди нас почти не видно. Они все поголовно пьют и не желают бороться с пороком, которому сами подвержены. И когда я написал книгу «Унесенные водкой» о пьянстве современных русских писателей, то на меня обиделись все писатели. Между тем, писатели — голова нации, их голос может услышать весь народ, и потому, что они молчат, наше движение до сих пор не добилось решающего результата, — то есть, запрета на производство и продажу спиртного.

И все-таки, результаты у нас есть. Нынешняя борьба за трезвость ведется на более высоком. научном уровне, чем она велась в начале века. Тогда писались статьи, обращения, собирались конференции, съезды. Было опубликовано много брошюр, плакатов, листовок. Но в то время не знали научного метода борьбы с алкоголизмом. Не могли ответить на вопрос: почему люди пьют? И уж совсем не знали, как можно отрезвить алкоголика. И даже Лев Толстой ошибочно полагал, что люди пьют, чтобы заглушить совесть. В наше время мы получили глубоко научный и единственно верный ответ на вопрос: почему люди пьют. Нам этот ответ дал питерский физиолог, последователь учения Павлова Геннадий Андреевич Шичко. Он показал, что человек становится алкоголиком и зачастую погибает от вина потому, что ему с детства закладывается программа винопития. Он с младенчества видит, что все люди пьют, и отец его пьет, и даже мать, и от выпитой рюмки все улыбаются, поют песни — значит, вино это хорошо, и он когда вырастет, тоже будет пить.

Эта программа потом закрепляется книгами, которые тоже говорят: вино, вино, оно на радость нам дано. А книги пишут умные люди, они-то уж знают. А в наше время еще и кино, и телевидение, где тоже едва ли не ежечасно внедряется мысль о пользе и необходимости потребления спиртного.

Программа винопития внедряется настолько дружно и массированно, что человеку нужен глубокий и самостоятельный ум, чтобы ей противостоять. Таким умом обладают немногие, и вот получается, что пьют почти все, а у тех, у кого организм особенно предрасположен к привыканию, тот и становится алкоголиком. И погибает в цветущем возрасте.

На базе своего открытия Шичко разработал методику отрезвления человека и отрезвлял самых глубоких алкоголиков. Если говорить просто и коротко: он разрушал в сознании винопитейную программу и на ее месте выстраивал трезвенническое убеждение. Вычислил, что на это ему хватает десять трехчасовых занятий. И группу он формировал из двадцати человек — не больше. И результат он получал удивительный: отрезвлял 75–80 процентов слушателей.

Не стану тут говорить, какие тернии испытал этот человек, пытаясь внедрить свой метод. Его считали несерьезным, и никто ему не помогал. В 1986 году академик Углов, а вслед за ним и редактор журнала «Наш современник» Викулов предложили Мне написать о Шичко очерк. Я такой очерк написал, он был напечатан в журнале, а затем на его основе я написал книгу: «Геннадий Шичко и его метод». Книгу удалось напечатать массовым тиражом, и она поныне служит отрезвителям основным пособием. А отрезвителей у нас сейчас уже несколько тысяч, и каждый из них в год отрезвляет не одну сотню человек. Например, питерский отреэвитель Юрий Соколов, непосредственный ученик Шичко, за десять лет отрезвил около тридцати тысяч человек, в Ижевске успешно работают супруги Январские. На их счету уже более десяти тысяч человек.

По моей статистике — конечно, весьма приблизительной, по-методу Шичко в России отрезвляется не меньше миллиона алкоголиков в год. А инструкторы, работающие по этому методу, есть почти во всех бывших республиках, Советского союза.

Кто желает включиться в борьбу за трезвость, обращайтесь ко мне — телефон вам скажет мой коллега Женатов Александр Павлович, а я вам помогу подобрать необходимую литературу, которая поможет не только самому стать абсолютным трезвенником, но отрезвлять и других по методу Шичко, Метод этот не медицинский, разрешен Министерством здравоохранения, им может овладеть каждый грамотный человек, пожелавший помогать несчастным людям попавшим в алкогольную зависимость.

Есть в нашем распоряжений и еще один метод — Довженко; Но я являюсь убежденным противником этого метода, хотя к нему и прибегают, пожалуй, больше людей, чем к методу Шичко. Метод Довженко основан на страхе. Вам прочтут пространную лекцию о вреде алкоголизма, потом предложат вам код — то есть, договорятся с вами, на какой срок, вы хотите бросить пить. Вы, к примеру, назовете срок полгода. И тогда вам скажут: ну, вот, если вы за эти полгода выпьете хоть каплю, вы умрете, или станете калекой или еще что-нибудь. В сознание человека внедряют страх, и он под этим страхом живет назначенное ему время. Такой закодированный человек с нетерпением ждет истечения срока, а затем напивается до потери сознания и становится еще большим пьяницей, чем был.

Но ради справедливости заметим, что некоторые люди, получив передышку, и вовсе бросают пить, И таких людей я хотя и редко, но все-таки, встречал.

Метод Довженко проще, с человеком работают всего лишь день, но поскольку в нем нет серьезной основы, и действует он лишь на время, я его не рекомендую.

Не хотелось бы заканчивать Свое сообщение на минорной ноте, но вынужден сказать, что борьба наша пока еще не может противостоять той массированной алкогольной атаке, которую повели на Россию хозяева нашей новой жизни. И все-таки, хочется верить, что во первых, наше сопротивление будет нарастать, и вы, мои слушатели, тоже встанете в ряды борцов за трезвость, а во вторых, настанет же, наконец, время, когда к власти придет национально-патриотическое правительство и активно будет решать проблему алкоголизма.

Не может, не должен русский народ погибнуть от спиртного зелья, как погибли индейцы Америки. Порукой тому наша великая культура и могучий инстинкт самосохранения, который всегда срабатывал в годины испытаний.

Иван Владимирович Дроздов,

вице-президент

Международной

Славянской академии.

Источник: газета «Соратник» № 5, май 2002 г.