Как я уже писал, в качестве гипотез, объясняющих крах СССР, было выдвинуто несколько предположений. Одной из расхожих моделей гибели СССР является мнение о том, что СССР был безнадежно болен экономически, что СССР будто бы отстал технологически и социализм просто не выдержал забегов наперегонки с капитализмом. Обычно утверждается, что к концу 1991 года советская экономика была в состоянии близком к коллапсу, что не очень далеко от правды. При этом упорно замалчивается тот факт, что к такому состоянию привели советскую экономику эксперименты реформаторов.
Экономическую гипотезу поддерживали марксисты, утверждавшие, что любая общественная система должна доказать, что она более прогрессивна и дает более высокую производительность труда, и одновременно — либералы, поскольку капитализм дает выигрыш в технологии из за рыночного отбора инноваций. Об этом же в печати прожужжали все уши дерьмократы и либералы, последователи экономики.
Вторая гипотеза основывалась на предположении, что подлая элита СССР хотела красивой жизни и предала СССР, сделав все возможное и невозможное (11).
Из первой гипотезы следовало первое предсказание, что капитализм должен дать расцвет экономики в странах, отказавшихся от социализма. Оказалось, что во всех странах, отказавшихся от социализма, уровень жизни резко упал. Особенно он снизился в сельском хозяйстве, которое ни в одной исследованной стране не достигло уровня, бывшем при социализме. Причем, в Болгарии и Польше даже и коммунисты возвращались к власти и стало еще хуже. Подробнее см. (12). Поездки, разговоры с людьми, анализ литературы показывают, что нет расцвета нигде, даже в ГДР, куда забухали миллиарды. Только две страны живут на том же уровне, который был до отказа от социализма — Словения и Чехия. Там просто не сломали полностью прежнюю систему.
Второе предсказание первой гипотезы состояло в том, что обязаны быть четкие признаки кризиса в экономике СССР. Если СССР проиграл технологическую гонку, то перед крахом должны были обнаруживаться показатели такого краха. На поверку оказалось, что никакого краха не было, просто темпы прироста общественного продукта чуть замедлились — прирост производства стабилизировался на уровне 3,5% в год, оставшись тем не менее выше, чем в основных капиталистических странах.
Вот лишь один из примеров подобной логики. Один из участников форума С.Г. Кара-Мурзы рассказывает о своем отце (13). «Он был начальником энергоцеха на КМК — Кировоградском медеплавильном комбинате. 220 подчинённых, начальник среднего звена. Он как-то сказал, что работать становится всё труднее в обе стороны: с рабочими и с министерством. Рабочие — половина пьяницы и тунеядцы. Работать не заставишь. Приходят на работу и валяют дурака. Курят, слоняются. А уволить — нельзя. Хорошие работники смотрят на них, и тоже «разлагаются». Зарплата-то одинаковая. А министерство — всё больше забюрокрачивается. Ничего нельзя быстро решить, любой вопрос, большой и маленький, застревает. А самим, без министерства — это как бы в чёрную. Вот как сейчас налоги не платить. Все делают, но…»
В этом рассказике есть несколько характерных для заманипулированного человека черт. 1. Полная уверенность, что прогресс определяется интенсивностью труда. 2. Уверенность, что путем дифференциации зарплат можно увеличить трудовую отдачу и производительность труда. 3. Уверенность, что в СССР все было забюрократизировано.
Но давайте посмотрим, так ли это на самом деле.
1. Основой прогресса страны является как раз не увеличение интенсивности или продолжительности труда, а технологический прогресс, определяемый развитием науки. Вот лишь несколько примеров. Строительство железных дорог в Америке позволило за период с 1870 по 1913 год сократить транспортные расходы на 40% со среднегодовым темпом снижения всего 3% (14). Далее. В 1930-е годы трехминутный разговор между Нью-Йорком и Лондоном обходился в 300 долларов по сегодняшним ценам, а в 1996 году это можно было уже сделать менее чем за 20 центов. В 1870 году каждое слово в трансатлантической телеграмме обходилось в 70 долларов в пересчете на сегодняшние цены. В течение следующего десятилетия цены сократились, однако переслать сообщение из 20 слов все еще стоило около 200 долларов. В 1996 году 20 страниц текста можно переслать по электронной почте примерно за 1 цент (15). А ведь если следовать логике, приведенной выше, то прогресс в телефонной связи надо было обеспечивать увеличением числа или продолжительности рабочего дня барышень-переключателей на телефонных станциях или увеличением числа телефонных станций.
Имеется очень сильная корреляция между ростом производительности труда и средним годовым приростом в ВВП за период 1870-1979 годы (16). Кроме того, имеется прямая зависимость среди лидирующих, но не догоняющих, стран между ростом производительности труда и темпами прироста ВВП.
Эта зависимость выполняется в меньшей степени для стран догоняющего развития, но СССР к 80-ым годам стал приближаться по уровню жизни к лидирующим странам, и для его экономики наука стала играть все большую роль.
Прирост ВВП развитых стран на 95% достигается за счет научно-технического прогресса. В СССР эта доля составляла 75%. Но!!!!! К 1995 году прирост ВВП за счет науки в России составил только 5%! (17)
Имеется четкая положительная связь между богатством страны и качеством ее науки. Чем богаче страна, тем более качественную науку она делает. Или чем более качественную науку она делает, тем богаче страна. Бывший президент США Клинтон говорил: «Мы имеем хорошие университеты не потому, что мы богаты, а мы богаты потому, что имеем хорошие университеты».
В основных развитых странах Запада в 1979 году существенная корреляция (связь) между душевым ВВП и числом публикаций на душу населения (r=0.766) (18). Еще большая корреляция обнаруживается между величиной относительного индекса цитирования и душевым ВВП для 1979 года (r=0.94) (19). Фраме (J.D. Frame (20)) обнаружил очень сильную корреляцию между числом патентов на душу населения и душевым ВВП. Коэффициент корреляции между процентом ВВП, тратящегося на науку, и душевым ВВП в 1985 году составил 0.739. Эта закономерность выполнялась и для 1965 года (r=0.677)(21).
2. Посмотрим, увеличилась ли теперь производительность труда в России с ростом дифференциации доходов после отказа от социализма с его уравнительными тенденциями. Оказывается, нет, не увеличилась. Более того, она существенно упала. Таблица 5.2. в книге Кудрявцева с соавторами (22) убедительно показывает, что в большинстве отраслей промышленности России, за исключением угольной промышленности и быстро исчезающего в России машиностроения, производительность труда упала в 1,5-2,5 раза. Количество продавцов в торговле резко увеличилось, а товарооборот упал по сравнению с СССР. Я уже писал об этом в ряде своих статей (23-26).
А вот еще одно вопиющее свидетельство о состоянии железнодорожного транспорта в нынешней России и производительности труда. Газета «Гудок» пишет, что, по данным департамента локомотивного хозяйства ОАО РЖД, к 2005 году средний износ тягового подвижного состава составил 70%. К 2010 году выработают срок службы и должны быть списаны от 50 до 90% всех локомотивов. Резко упал выпуск локомотивов. Так, в 1985 году было выпушено 1285, а в 2002 году — 43. А для кардинального обновления парка необходимо, по словам газеты, закупать до 1000 локомотивов в год. В России нет производства электровозов постоянного тока и магистральных грузовых тепловозов. С большим трудом промышленность России сумела разработать тепловоз с асинхронным двигателем (27). Должен отметить, что при обсуждении моей статьи на форуме С.Г. Кара-Мурзы меня немного поправили. Оказывается недавно Новочеркасский электровозостроительный завод (НЭВЗ) выпустил локомотив постоянного тока 2ЭС4К «Дончак». Этот предсерийный образец проходит испытания (28). Появились и магистральные грузовые тепловозы 2ЭС25К «Пересвет» Брянского машиностроительного завода (29) и 2ТЭ70 Коломенского завода (30).