Нагумо, наблюдавший с мостика своего флагмана, увидел бомбардировщик, направлявшийся прямо на «Хирю». Он затаил дыхание, когда тот, находясь под мощным огнем истребителей «Зеро», сбросил торпеду. «Мародер» вспыхнул, перевернулся и упал в воду. Вслед за этим его торпеда поразила «Хирю» в районе миделя.

В результате яростного огня по самолетам вода покрылась их обломками, однако по мере того, как все больше бомб и торпед попадали в корабли японцев, обстрел стал ослабевать, поскольку на кораблях были вынуждены бороться с возникающими пожарами. На горизонте появились новые группы самолетов, которые приближались с двух направлений. Это были военно-морские торпедные бомбардировщики TBF «Эвенджер», летящие с военно-морских авиабаз в Лонг-Бич, Сил-Бич и Лос-Аламитос. Командовавший военно-воздушными силами Макартура на острове Трэжер генерал «Гэп» Арнольд направлял в бой все новые и новые самолеты с близлежащих аэродромов. Часть самолетов направлялась к Лос-Анджелесу, где они поступали под командование центра управления авиацией на военно-морской авиабазе в Лос-Аламитос к югу от Лос-Анджелеса. Там армейские и морские штабные офицеры изучали сообщения о ходе боевых действий и отправляли в бой новые части. Когда самолеты возвращались из боя, их направляли на рассредоточенные аэродромы для дозаправки и пополнения боезапаса. Всего за несколько месяцев, которые были у Макартура на подготовку, его офицеры из авиации создали сеть центров управления авиацией, чтобы координировать воздушные сражения[84].

Удивление Ямамото сменилось изумлением: как американцам удается действовать так эффективно? Расчеты, основанные на действиях американцев в Мидуэе, оказались явно несостоятельными. Они научились проводить хорошо скоординированные атаки, самые худшие последствия которых испытали на себе один из авианосцев и несколько подразделений бомбардировщиков. Ямамото хотел подойти ближе к берегу, чтобы привести в действие план по обстрелу линкорами береговых объектов, но воздушные удары уже начали приносить результаты, всего за тридцать минут сражения, когда корабли находились за 200 морских миль (370 км) от линии, с которой могли оказать поддержку артиллерийским огнем. Он надеялся на большую внезапность, но американцы проявили неплохую способность предугадывать его действия. Он знал, что повреждение еще нескольких авианосцев является лишь вопросом времени. Поэтому он приказал оперативной группе двинуться на юго-запад, чтобы выйти из зоны досягаемости самолетов противника. Там он смог бы планировать дальнейшие действия, исходя из эффективности проведенной атаки, которую можно было оценить, основываясь на донесениях экипажей самолетов и данных аэросъемки. Сражение разворачивалось неудачно. Он знал, что не может уступить победу американцам.

Президента разбудили в 07:10 по вашингтонскому времени, когда донесение о контакте с противником было передано в Департамент военных операций. Столкновение, которого он боялся, произошло в точности, как было предсказано, и теперь парни Макартура должны были остановить японцев. Донесения о ходе учений и подготовке к обороне обнадеживали, но он слишком хорошо знал, какой эффект для страны и его политической карьеры будет иметь очередное крупное поражение. Последние контакты с союзниками проходили достаточно жестко. Черчилль был непреклонен относительно необходимости немедленной помощи и оценивал ситуацию в Европе как катастрофическую. Ночные бомбардировки оказались неэффективными, потери стали быстро возрастать, после того как немцы улучшили систему обороны. Силы в Северной Африке были истощены, в результате упорного сопротивления немцев войскам Монтгомери, а ночные налеты немцев на британские города участились, как ответ на бомбежки Германии. Самой тяжелой была ситуация на море. «Волчьи стаи» немецких подводных лодок, численностью до двадцати единиц, наносили небывалый урон судоходству. Россия была в отчаянии. Нацисты подошли вплотную к Москве, после героической и отчаянной обороны пал Сталинград. Налеты на Германию с запада были незначительными, шансов на открытие второго фронта не было. Это придавало Гитлеру уверенности, позволяло изменить пропорции в распределении войск и перебросить дополнительные части для наступления на Советский Союз. Сталин туманно намекал на потенциальную возможность заключить сепаратное соглашение с Германией, если союзники в ближайшее время не помогут ему.

Рузвельт сидел у телефона и слал курьеров в Пентагон, чтобы получить самые последние сведения о боевых действиях в Калифорнии.

А за пять часовых поясов от Вашингтона Оаху был подвергнут массированным ударам бомбардировщиков наземного базирования из Мидуэя и впервые после Перл-Харбора был атакован самолетами с авианосцев. Однако на этот раз американцы были заранее предупреждены и подготовлены. Как и в Калифорнии, американские истребители находились в воздухе и пытались через ряды японских истребителей пробиться к бомбардировщикам. Новые радары, установленные в Оаху в течение нескольких месяцев, прошедших со сражения в Мидуэе, патрульные подлодки и самолеты морской авиации позволили расширить «поле зрения» Гавайев далеко в море. Когда радары зафиксировали массированное передвижение воздушных сил противника, им поверили, и американцы успели подготовиться. Зенитный огонь также стал гораздо более эффективным. По ряду причин зенитчики на этот раз быстрее пристреливались, и некоторые японские самолеты оказывались сбитыми первым же выстрелом из крупнокалиберного орудия, как только попадали в зону обстрела. Несмотря на тщательную подготовку, а также высокий моральный и боевой дух японских экипажей, несмотря на проводимые в течение месяцев подготовительные налеты, потери оказалось гораздо выше ожидаемых. На удивление, американцы действовали гораздо лучше, чем прежде. Однако, несмотря на это, огонь бушевал по всему Оаху, и практически ни одна его часть не миновала разрушения.

В это же утро, еще до восхода солнца, другая ударная группа заняла позиции для атаки Панамского канала. Пока авианосец «Дзуйхо» разворачивался по ветру, на самолетах уже разогревали моторы. Самолеты имели на вооружении тяжелые бомбы и торпеды. Неожиданно вахтенный предупредил о появлении в воде следов торпед. Быстрый авианосец резко развернулся, чтобы пропустить торпеды, но было уже слишком поздно. Два взрыва потрясли «Дзуйхо», по нему стал распространяться огонь. Эскортные корабли использовали глубинные бомбы против вражеской подводной лодки, выпустившей торпеды, однако это только позволило еще двум подводным лодкам приблизиться и выпустить новые торпеды в поврежденный авианосец. По крайней мере две из них попали в «Дзуйхо», увеличив его крен более чем до 30 градусов и практически предрешив его судьбу. Еще одна из торпед попала в «Мутсуки» В результате мощного взрыва на месте, где еще мгновенье назад находился эсминец, образовался огромный гриб, который стал медленно подниматься в небо[85].

Первые донесения, пришедшие к полудню в Вашингтон, были мрачными, они сообщали о значительных разрушениях и потерях, но появился первый намек на то, что ситуация начинает меняться в пользу Америки. Макартур из своего штаба мастерски руководил непрекращающимися контратаками против трех японских группировок. Как только заканчивался один налет, начинался новый, пока японцы неожиданно не отошли дальше в море, выйдя из зоны досягаемости американской авиации. В результате нападения на Калифорнию сильно пострадал порт в Сан-Диего, пирсы и склады в Санта-Монике. Небо покрылось густым черным дымом, потери, как военные, так и среди гражданского населения, были жестокими. По всему городу можно было услышать сирены скорой помощи, которые смешивались со звуками взрывов. Тем не менее ни Сан-Диего, ни Лос-Анджелес не были парализованы на длительное время. Завалы можно было разобрать, пожары потушить, а большую часть поврежденных объектов восстановить. Японцы так и не смогли приблизиться достаточно близко, чтобы использовать корабельную артиллерию. Согласно донесениям, над сушей и морем было сбито более двухсот японских самолетов, а за некоторыми самолетами, возвращавшимися на авианосцы, тянулся дымовой след. Атака на Оаху прошла еще хуже, а ее результаты были похожи: большинство, а может быть и все, разрушенные объекты могли быть в скором времени восстановлены или заменены новыми. Потери японской авиации оказались очень жестокими, гораздо тяжелее, чем по самым неблагоприятным прогнозам, и японцы не знали почему.