Игорь Корябин НАХОДКИ И ПОТЕРИ

Давненько уже вышел я из детского возраста, а потому давненько не наведывался в Детский музыкальный театр имени Наталии Сац. Как журналист и критик, пишущий о проблемах оперного театра, я прекрасно понимал априори, что новый музыкальный материал, недавно предложенный вниманию прессы в стенах этого театра, явно выпадает из поля моих интересов. Однако любопытство пересилило — и я стал одним из первых зрителей постановки новой оперы Ефрема Подгайца "Принц и нищий". Увиденное и услышанное укрепило меня во мнении, что проблема современного детского оперного репертуара никуда не делась. Просто на фоне девальвации художественных вкусов широкой публики и всеобщей "мюзикализации" страны, которую ей принесли независимый театрально-зрелищный бизнес и рыночная экономика, эти проблемы, как ни печально, не кажутся сегодня такими уж злободневными.

В масштабах Москвы Детский музыкальный театр имени Наталии Сац в наше откровенно "попсовое" время является едва ли не единственным островком классического музыкального воспитания современного подрастающего поколения.

И для этого весьма уважаемого театрального учреждения проблема детского оперного репертуара заключена не в режиссерско-постановочном, не в литературно-драматургическом и не в сценографическом аспектах. Нынешняя премьера однозначно убедила, что по каждой из названных составляющих премьерного спектакля претензий к постановщикам никаких нет.

Главный режиссер театра Виктор Рябов, являющийся совместно с Роксаной Сац и автором остроумного и весьма актуального либретто, поставил замечательный спектакль, очень яркий, необычайно динамичный и подчеркнуто крупноплановый. В этой работе скрупулезная психологическая проработка характеров персонажей невольно перерастает в образно-назидательную дидактику проявления отношений к таким вечным философским категориям, как добро и зло, хорошее и плохое, бедность и богатство, жестокость и доброта, сострадание и справедливость, любовь к ближнему и цена подлинной дружбы. Уверен, этот увлекательнейший спектакль просто не может не понравиться детской аудитории, которой он адресован: его визуальное воплощение абсолютно ненавязчиво и вполне доходчиво, а злободневные аллюзии с современностью вовсе не выглядят чрезмерными.

Либретто по одноименной повести Марка Твена отказывается от отягощающих сюжет бытовизмов и историзмов: для его авторов важна лишь социальная рокировка двух молодых людей —нищего Тома и английского принца Эдуарда, приводящая каждого к неожиданным открытиям на пути постижения жизненной реальности. И не так уж важна даже сама подлинно-историческая локализация сюжета, хотя именно на ее основе Анатолий Нежный создал потрясающую живописную сценографию "под эпоху", а Анна Нежная разработала дизайн чудесных реалистических костюмов. Главное для создателей литературно-драматургической основы спектакля — взаимодействие диаметрально противоположных архетипов молодых людей и их связь с другими четко очерченными социальными архетипами в образах матери, отчима, подруги, представителей власти и королевского двора. Столкнувшись в начале спектакля, юношеские характеры Тома и Эдуарда в финале претерпевают качественную трансформацию на более высокой ступени обогащения своего жизненного мировоззрения. В силу сказанного выше, к несомненным достоинствам обсуждаемой постановки следует отнести прежде всего нравственно-психологическую содержательность и подлинную сценографическую зрелищность.

Остается добавить, что в целом певцы-солисты в рамках предоставленного им музыкального поля создали запоминающиеся, выразительно яркие вокально-драматические образы, в первую очередь это касается партий протагонистов, порученных тенорам (Том — Максим Сажин, Эдуард — Максим Усачев). Объединяющим началом нового театрального проекта стал его музыкальный руководитель и дирижер Константин Хватынец.

Но если всё так хорошо, спросите вы, то в чем тогда проблема детского оперного репертуара? Да в том, что в обсуждаемом спектакле, увы, нет главного — Ее Величества Музыки, поэтому Ее Высочество Опера в данном случае оказывается "принцессой, нищей во всех отношениях". А впрочем, с точки зрения принадлежности к жанру, никакая это не опера, хотя ее формальные признаки присутствуют — да и разговорных реплик в партитуре практически нет. Однако пение под оркестр, наличие сольных вокальных номеров, ансамблей и хоров так и не выводит опус Подгайца в разряд оперы, пусть даже не в понимании девятнадцатого века, так хотя бы двадцатого! Перед нами типичное для нашего времени "размытие жанров", когда тот или иной опус может называться как угодно, но представляет собой типичный растиражированный мюзикл с подтанцовками.

"Принц и нищий", возможно, и не самый безнадежный в череде бесчисленных мюзиклов, в последнее время наводнивших Москву. Но вся беда в том, что музыка этого опуса с унылой оркестровкой, которую так и хочется назвать банальным "музыкальным сопровождением", начисто лишена мелодического начала, в ее вокальной основе — сплошь мелодекламация и танцевальная "ритмизованность", а сама она подозрительно вторична, монотонна и однообразна, если не сказать, "серийна в сфере тональных звучностей"…

Когда-то лозунг "Всё лучшее — детям" был не просто лозунгом, но новая политическая и экономическая реальность вместе с девальвацией массового музыкально-эстетического вкуса успела изрядно девальвировать и его. Безусловно, Детский музыкальный театр имени Наталии Сац верен этому лозунгу и по сей день, но взращивать талантливых композиторов даже ему не под силу. Хочется думать, что кризис в жанре детской оперы — явление всё же временное, так как если допустить обратное, то будущие поколения зрителей, воспитанные на музыкальных образцах наподобие "Принца и нищего", вообще перестанут ходить в оперный театр, методично пополняя ряды любителей мюзиклов.

Андрей Смирнов ВОЛЯ К ОСНОВЕ

Осно. "Коллекционный сборник. Часть I".

"В древности поэты пели. Печать породила отчуждение слова от голоса автора, от "здесь и сейчас" исполнения как творения каждый раз заново — аудио и видео позволяют вернуться", — говорил некогда Александр Непомнящий.

На ум приходит феномен поющих поэтов, бардов и рок-бардов. Здесь, правда, неизбежен вопрос: имеет ли всё это отношение к музыке, или лучше именовать такое творчество "литературной песней" и т.п.? "Осно", творческий альянс композитора-исполнителя Александра Соколова и аранжировщика, гитариста Павла Трофимова, — особый случай. Группа ведёт диалог со слушателем, используя стихи великих поэтов. Данная пластинка с безыскусным названием — путешествие в мир большого русского слова.

Всего в репертуаре "Осно" около сотни песен на стихи русских и европейских поэтов — от Шекспира, Байрона, Киплинга до Пушкина, Тютчева, Майкова, поэтов Серебряного века

На пластинке — пять песен на стихи А.К. Толстого, также в "соавторах" — Блок, Есенин, Некрасов, Пушкин. Среди моих фаворитов альбома именно "толстовские" — "Пантелей", "Волга-матушка", "Стоги".

По словам музыкантов, "большой поэт, обладая неповторимым колоритом своего творческого гения, диктует свою, определяющую манеру — от мелодии и аранжировки, до ее конечного исполнения. Поэтому, слушая наши песни, различные социальные группы находят именно те, которые им наиболее близки и понятны… Мало желать того, чтобы массовый слушатель научился понимать, ценить музыку гигантов классики: Мусоргского, Чайковского, Скрябина, Моцарта и многих других великих музыкантов, нужен "приводящий" к ним мост. "Умная" песня учит думать, вслушиваться в себя, сопереживать. Затрагивая в своем творчестве социальные, духовные, религиозные, морально-этические аспекты общества и человека, вековой слой времени только обостряет внимание и восприятие слушателя".