Когда за стеклянными дверьми мой взгляд поймал знакомый джип, паркующийся у обочины, сердце ёкнуло. Ну, что ты, Вилка, так тоже нельзя! Кто кого силы пьёт — ты его или он твои? Всё взбудораженная, как будто это твоя жизнь в опасности!

Я вскочила и кинулась к дверям. Они распахнулись и в зал вошёл Аскольд с другом.

За его спиной маячила… Люба.

— А! Я подозревала! — зашипела она, увидев меня, — ты уже тут как тут!

— Люба, она здесь работает, — тихонько усмехнулся Аскольд, не отрываясь глядя на меня.

По его взгляду я поняла, что он совсем ничего не знает ещё.

И, не обращая внимания на рвущуюся ко мне Любу, которую друг Аскольда, кажется, Ярослав, удерживал за руку, приступила к делу.

— Я тебя ждала! — быстро заговорила я, — слушай, надо очень срочно поговорить. О ВЧЕРАШНЕМ. Пойдём на кухню. Или в кабинет Кемаля…

— Ярик, пусти меня! — рявкнул Люба, вырываясь, — ты слышишь, что она говорит? Ты видишь, она прямо при мне моего мужа пытается увести! Наглая, шлюха!!!

— Ярик, успокой. — через плечо бросил Аскольд и повёл меня на кухню.

— Асик! — крикнула умоляюще вслед Люба, но он проигнорировал.

— Что случилось? — нахмурился Аскольд, едва мы оказались на кухне.

От его взгляда все девчонки, что отдыхали тут, мигом улетучились. Но я увлекла его в тесную подсобку, чтоб не услышали даже повара. Подсобка была настолько тесной, что мы были вынуждены почти прижаться друг к другу.

— Вилка… — Аскольд жарко задышал мне в лицо, резво обнимая, — ты такая выдумщица! И такая отчаянная: прямо при жене под боком…

— Тебя разыскивает милиция, — с места в карьер выпалила я, не обращая внимания на его страсти, — свидетели составили твой фоторобот.

— Какие свидетели, никого же не было? — вмиг посерьёзнел Аскольд.

— Кого-то мы, всё-таки видимо пропустили…Есть ещё такая категория бабок, которые всё и всегда видят в дверной глазок…

— Да, вот глазки не догадался залепить, — озадаченно проговорил Аскольд, — когда иду на дело, всегда так делаю, но тут и подумать не мог, что всё так серьёзно и со жмуриками будет. Тебя тоже ищут?

— Нет, меня не опознали, но сообщили, что ты был не один.

— Слава Богу, что не опознали, — выдохнул Аскольд, — не переживай, Вилочка, тебе ничего не грозит.

— Да я о тебе переживаю! — воскликнула я, а потом спешно понизила голос, чтоб не привлекать внимания.

— И обо мне не парься, не в таких передрягах бывал, — голос его вдруг стал нежным, — как мне приятно, что ты заботишься о моей безопасности…

— Почему у тебя телефон не отвечал? — рявкнула я, — всё утро звонила…

— А чёрт его знает… А! Выходил к соседу. Но непринятых звонков не было.

— Я с твоей Любаней поговорила, — буркнула я, — она у тебя дура непробиваемая, даже выслушать не захотела.

— Я уже и сам об этом задумываюсь… — кивнул Аскольд, — пора с ней завязывать.

Скажи, Вилка, хочешь быть моей женой?

Я остолбенела. Вот это предложение…И обстановка весьма романтичная, располагает!

— Короче так, — он, видимо, принял моё молчание за согласие, — сегодня же я посылаю Любку к… матери, а ты переезжаешь ко мне, договорились?

— Асик, я не говорила, что хочу…

— Я вижу, что мы оба хотим этого, — он вдруг схватил меня и стиснул в объятиях, начал целовать, зарывшись лицом в мои растрепанные волосы, — я знаю, у тебя никого нет. А ты мне очень дорога. Нам будет отлично вместе, девочка моя…

— Асик, подожди, подожди… — я попыталась отстраниться, но упёрлась спиной в полку с коробками.

— Чего ждать, Вилка, — он жадно блуждал руками по моему телу.

Блин, ситуация выходит из-под контроля. Я попыталась «попить» его и едва не захлебнулась от такого напора. А ему — хоть бы хны.

— А, тварь! — распахнулась дверь, и чья-то рука цепко схватила меня и с силой дёрнула наружу. Так, что даже Аскольд не смог удержать.

Разъярённая Любаша метала молнии, даже повара попрятались. Сзади маячил Ярослав и что-то умоляюще бормотал Кемаль.

— Я так и знала, что ты подкарауливать будешь, чтоб потрахаться! Сучка! Бл. дь!

— Люба, заткнись! — приказал Аскольд, всё ещё бурно дыша.

Я попятилась, но Люба кинулась ко мне и, глядя на её когти, мне захотелось вдруг заорать. Но Ярик ловко перехватил её за поясницу и приподнял. Люба нелепо засучила ногами и стала извиваться, на сей раз грозя когтями уже ему. Тут уж Аскольд подоспел на помощь и ловко скрутил ей руки.

— Ярик, отнеси её в машину! — приказал он, — я сейчас приду…

— Нет! — громко запротестовала я, — ты тоже иди! Уезжайте вместе. Потом поговорим…

— Хорошо, — жёстко кивнул Аскольд, — сегодня же, Вилка, я заеду за тобой, будь готова.

Люба взвизгнула, понимая, что происходит.

Я похолодела. Он больше мне не подчинялся. Доигралась…

Кемаль сунул ему в руки документы, и Аскольд быстрым шагом устремился к выходу, следом за Ярославом, несущим свою беснующуюся жертву.

Хлопнула дверь, а я от внезапной потери сил опустилась на пол.

— Ого, — озадаченно произнёс Кемаль, глядя на меня с уважением, — окрутила-таки?

Ну… Полагаю, ты теперь уволишься?

— Кемаль, я…

И вдруг раздался оглушающий грохот, стены покачнулись, посыпалась посуда. А в следующий миг с зала донеслись крики, визги, поднялся переполох. Кемаль побледнел, как стена за его спиной и ринулся в зал. Я — на подгибающихся ногах поковыляла за ним.

«Дивная долина» представляла собой жуткое зрелище… В зале стоял пылевой туман, всё валялось, столики перевёрнуты, повсюду кучи разбитого стекла… Посетители кричали, вцепившись друг в друга. К счастью, никто, кажется, не пострадал — их и вправду было мало в этот предобеденный час, и все сидели, к счастью, довольно далеко от входа. А стена, выходящая на проспект, была полностью разрушена. И сквозь этот, зияющий рваными краями, пролом, я увидела огромный пылающий у дороги костёр. Тут же завыли милицейские сирены.

Я прижалась к стене, ничего не видя и не слыша, словно весь мир вокруг меня исчез в одно мгновение. Остались только я и эта груда пылающего металла, пульсирующая болью в моей голове.

Это горела после взрыва машина Аскольда…

ГЛАВА 22

— Трое! Двое мужчин и женщина, — бойко рассказывала какая-то тётка, — они только сели в машину, тут она и рванула! Я как раз из магазина выходила, поэтому увидела.

Несколько прибывших на место машин «Скорой помощи» собирали пострадавших прохожих, милиция работала на месте происшествия. В толпе зевак звучали слова «бомба», «теракт», «криминал»… Меня жутко тошнило, я едва боролась с подступающими приступами.

Аскольд погиб… Они всё-таки добрались до него! Почему они его убили прежде, чем выяснили, кто его сообщница? Господи, они приняли Любу за неё… Обставили всё так, будто бы это обычные криминальные разборки, Аскольд был известным местным авторитетом. Был… Я не смогла уберечь его…

Слёзы навернулись на глаза.

Кемаль потерянно, словно призрак, бродил по залу, стеная о разрушениях, а мне стало так мерзко и больно, что я оттолкнулась от стены и двинулась к проёму, перешагнула через край и пошла сквозь оцепление. Врачи кинулись ко мне, но я отстранила, да они и сами убедились, что со мной всё в порядке и занялись гораздо более пострадавшими, чем я. Какой-то милиционер попытался что-то спросить у меня, но сзади прозвучал прерывистый голос моей сменщицы Ольги:

— Это Виолка, она тут просто работает…

И милиционер отстал от меня. Пусть нас всех ещё будут допрашивать, но не сейчас.

У меня просто нет на это сил. Я плелась по проспекту, люди расступались, шарахались, видно вид у меня был безумный… А мне было так плохо, что я едва не теряла сознание. С трудом удерживаясь на ногах я знала лишь одно: мне надо дойти. Всё равно куда. Уйти подальше отсюда.

С проспекта я свернула в боковую улочку, ведущую к парку. Дойти до метро сил уже не хватало. Мешком свалилась на ближайшую скамейку.