– Он сказал, нужно по-новому позиционировать меня на рынке, – хлюпала она. – Никаких тебе «Кампани» и «Элль». Мол, у него есть для меня потрясающий контракт с «Домашней хозяйкой».

Через неделю Надя поехала в студию делать новые фотографии для портфолио. Сексапильно надутые губки Нади девяностых сменились солнечной улыбкой. Снимок в откровенном черном платье – фотографией Нади в свитере от Фэйр Айл и брюках, которые смело можно было бы назвать слаксами. Надю «мама-фицировали». Теперь ее ждут только съемки для каталогов. И никаких фотосессий в нижнем белье. Яслин не могла признаться Речел и Кэрри Эн, что недавно получила новую роль в рекламном ролике – ей предстоит сыграть мамашу.

Каждый раз, когда Яслин показывала Кэрри Эн новую морщинку, та хохотала.

– Я была похожа на мопса, прежде чем стала выглядеть так, как сейчас, а скоро опять стану вылитым мопсом. Не забивай голову, Яслин. Такой красавице, худышке, очаровашке, как ты…

Ага, думала Яслин, это тебе так кажется. А ее критический взгляд модели видел одно: она увядает. Кожа вокруг глаз натянулась. Губы стали тоньше. А вот талия – нет.

Сидя у бассейна и глядя на шведских близнецов, которые напоминали ей, какой она была когда-то, Яслин ущипнула кожу на животе большим и указательным пальцами и надула щеки – продемонстрировать, как она раздулась после птичьего обеда. На обед она ела водяной кресс и рубленые помидоры.

– Ради бога, прекрати, – застонала Кэрри Эн, завидев ее гримасы. – Хватит строить из себя Робина-Бобина. Я, например, уснула вчера днем, когда решала кроссворд, а когда проснулась, не могла найти ручку – она застряла у меня под буферами. – Кэрри Эн потрясла грудями размера Е, чтобы подтвердить свои слова. – А тебе, подружка, – проговорила она, – надо подналечь на пирожные.

Яслин послушно засмеялась. Но когда Кэрри Эн вернулась к своей книге, опять тайком пощупала живот. Может, со стороны она и не кажется толстой, но раньше она явно была стройнее. Ее прямо-таки разнесло. Она даже не видела лобковую кость, лежа на спине и глядя вниз.

Яслин нахмурилась. Слава богу, лишний жир хоть не трясется. Фигура до сих пор упругая. Наверное, благодаря йоге. Аштанга-йога. Гвинет Палтроу тоже ей занимается. Кстати, о йоге…

– Пойду-ка я в номер ненадолго, – сказала она Кэрри Эн. – Надоело жариться на солнце, хочу вздремнуть.

Оказавшись в спальне в одиночестве, Яслин сделала сто пятьдесят скручиваний, подложив на жесткий холодный плиточный пол под спину всего лишь тоненькое пляжное полотенце. Дойдя до ста пятидесяти, она решила заставить себя сделать больше. Но сто пятьдесят второй раз пригвоздил ее к полу. Ощутив невыносимый спазм в животе, она откинулась на тонкую подстилку и стала задыхаться.

– Проклятье!

За первым спазмом последовала волна боли. В какое-то мгновение Яслин чуть не потеряла сознание. Чернота нахлынула из уголков глаз, затуманив зрение. Она почувствовала, как ее тело прогибается вниз, хотя лежала на полу абсолютно неподвижно.

Наконец у нее получилось сесть, облокотившись о кровать Кэрри Эн. Ей стало страшно. Слишком долго пробыла на солнце, решила Яслин. И перенапряглась почти на пустой желудок. Она залезла на свою кровать, закрыла глаза. И проснулась, только когда Речел и Кэрри Эн пришли принять душ перед ужином.

25

Вечер четверга прошел относительно спокойно. Всего по четыре бутылки пива на брата в пляжном баре. Девушки были достаточно трезвы и не забыли, что надо застолбить территорию у бассейна.

Яслин прижала полотенце крупным камнем с одной из клумб.

– Посмотрим, как теперь его унесет ветром, – процедила она.

– Может, просто попробуем пораньше встать? – предложила Речел.

– Ни за что, – возразила Яслин. – Мы в отпуске. К тому же все так делают.

И правда. Большинство лежаков были уже заняты – на них лежали разноцветные полотенца и сдутые матрасы.

Но Яслин все равно заставила Речел бежать к бассейну, не успела та проснуться. Кэрри Эн все еще храпела на кровати под кондиционером.

– Я бы сама пошла, но мне нездоровится. Яслин вскочила и побежала в ванную.

– Тебе надо вылечиться, – сказала Речел. – Ты принимала мои таблетки?

– Мне от них никакой пользы, – посетовала Яслин. – Но все уладится. Просто надо поспать подольше. Иди к бассейну и загорай на здоровье.

Стоило Речел выйти на тропинку, ведущую к бассейну через сад, как сердце ее заколотилось быстрее. Совсем как в пятом классе средней школы, когда они с Яслин насолили каким-то девчонками и те принялись их обижать. На прощанье Джоанна Робертс заявила, что на следующее утро разнесет их с Яслин в пух и прах. Яслин парировала: «И где твоя армия?» Речел разревелась от страха, когда на следующее утро мать не разрешила ей остаться дома.

На самом деле волноваться было нечего. Мама Джоанны Робертс разрешила ей не ходить в школу. Джоанна была удивлена беззаботным ответом Яслин на ее угрозу. Видимо, она решила, что Яслин владеет какими-то видами боевых искусств, неизвестными ей самой.

– Все дело в воображении, – пояснила Яслин (после школы она ходила на курсы актерского мастерства). – Взаимодействие людей основано на восприятии. Если не хочешь, чтобы тебя доставали, надо делать вид, что сама кого хочешь достанешь.

– Угу, – кивнула Речел. Только тогда, да и сейчас, она не верила словам Яслин. Ей казалось, что гораздо разумнее избежать конфликта.

Еще не добравшись до бассейна, Речел знала, что их полотенца снова перенесли. Планировка «Эгейского клуба» была разработана до того, как солнечный ожог начали связывать с раком кожи. Только три шезлонга у пул-бара стояли в тени, и на них претендовали по меньшей мере шестеро женщин. И разумеется, те самые три француженки, что украли лежаки вчера, сейчас дремали на шезлонгах, словно львицы после охоты.

Речел не пришлось спрашивать доисторическое чучело Катрин Денев, куда сегодня делись их полотенца. Она их видела. Полотенца были аккуратно сложены стопочкой на лежаке рядом с француженками. Справа и на самом солнцепеке. Речел быстро собрала их. Ей не терпелось улизнуть, словно маленькой гиене, которая еще слишком слаба и неопытна, чтобы в одиночку претендовать на кусочек львиной добычи.

– Служащий отеля убрал ваши полотенца, – с улыбкой проворковала Катрин Денев. – Я видела, как он их складывал, когда мы пришли к бассейну утром.

– Спасибо, – холодно произнесла Речел. Женщина явно врала.

– Вам нужно вставать пораньше, – предложила француженка.

– Вы правы, – ответила Речел, повернулась и пошла в номер, призвав на помощь все свое достоинство. А скрывшись из поля зрения француженок, пустилась бежать.

– Твой мобильник звонит не переставая! – пожаловалась Яслин, когда Речел вернулась. – И почему ты здесь? Ты же должна сторожить лежаки.

Речел швырнула полотенца на туалетный столик.

– Лежаки уже заняты. Судя по всему, служащий отеля убрал наши полотенца. Может, нельзя занимать лежаки ночью?

– Бред собачий. – Яслин села. – Кто это сказал?

– Ну, никто, только вот та француженка, что была там вчера утром…

– Хочешь сказать, эта старая корова опять умыкнула наши лежаки?

– Она сказала, что мы должны вставать пораньше. И наверное, она права.

– Надо выкладывать полотенца на лежаки вечером, как все и делают. Надеюсь, ты нашлась, что ей ответить. Я не имею в виду «спасибо»!

– Что происходит? – Разгневанный голос Яслин разбудил Кэрри Эн.

– Речел опять отдала этим крысам наши лежаки, – прошипела Яслин.

– Я не отдавала! Но что я могла сделать?

– Я бы в бассейне эту выдру утопила. И вообще, зачем им тень? Они и так похожи на сморщенный грецкий орех. Я бы так ей и сказала. Держу пари, когда она наврала, что полотенца переложил служащий, ты просто пролепетала «спасибо». Готова поспорить, ты именно так и ответила.