- А что мне делать?

- Ехать и смотреть по сторонам, - послышалось от Петра.

- Хорошо, - я был согласен на все, чтобы еще услышать что-нибудь от Ель. - А я там язык буду понимать?

- Цепь дали? - послышалось встречное от нее.

- Ага, - я был уже в получасе езды от района Лысых гор. Время к семи, народ просыпается. - Ель, а что такое Альфа?

- Альфа это близкий нам мир, - Петр решил взять на себя миссию просвещения молодежи.

- Это другая планета? - я спросил наобум, пытаясь сориентироваться это другие вселенные или планеты.

- Кто его знает, - Петра это действительно не интересовало. - Мы просто делаем шаг и там. В нашей классификации это Альфа, а местные называют мир Сотари. Строй помесь нашего феодального с первобытнообщинным.

- Это как? - я подумал, что рыцари у них на мамонтах ездят или у них в вассалах кочевые племена.

- Увидишь, если не повезет, - проявила свою осведомленность Ель. Я сразу оставил этот вопрос. Есть многое другое, о чем стоит спросить.

Мы прошли последний поворот, дальше прямая дорога, и у меня есть еще десять минут.

- А разве это обычно перемещаться между мирами?

- Для нас нет, а для других да, - Петр был в своем репертуаре. - Привыкнешь. Помни, что контрабанда строго карается в обе стороны.

- А что нельзя перевозить?

Ель захохотала.

- Наш человек, - Петр не улыбнулся на ее комментарий, он стал необычно серьезным. - Джек, это тест-вопрос. Контрабандисты всегда спросят, что перевозить, законники, чем карается.

- Так все таки? - упорствовал я.

- Запрещено все, абсолютно все, кроме декларированного и по разрешению, - пояснил Петр. - Останови там, - он показал на здание супермаркета.

Мы с Ель терпеливо ждали. Петр что-то смотрел по навигационному прибору, который извлек из своей матерчатой сумки.

- Точка перехода где-то там, - указал Петр на восток.

Где-то там, так где-то там. Мы покорно шли за ним сначала на задворки этого супермаркета, за которым был пустырь.

- Здесь, - Петр был доволен собой. Он точно определил место.

Я стоял и оглядывался по сторонам. Пустырь. Мусор. Солнце встает. И что спрашивается ждать. Где та самая дверь?

Петр же не знанимался подобными глупостями, он больше думал о насущных делах. Когда он уверенно зашагал в сторону двух покосившихся домиков на краю пустыря, то я пропустил этот момент. Если бы не Ель, то я бы выглядел глупо.

- Джек, пошли, - она дотронулась до моей руки.

Я побежал вслед за Петром, который даже не удосужился проверить идем ли мы за ним.

То что я принял за два покосившихся дома оказалось домом и сараюшкой. Забор, огораживающий это хозяйство, был весьма условным.

- Думаю, что здесь, - Петр никак не менялся, но я почувствовал, что змеюка готова к любому повороту дела.

Петр первым подошел к этому архитектурному недоразумению и постучал в дверь. Потом постучал еще раз, потом еще два раза довольно громко.

- Хозяин дома? - заорал Петр, я вздрогнул.

Ель куда-то пропала. Я оглянулся и заметил, что она повернула за угол дома. Видимо, будет сторожить с черного хода, если он, конечно, есть в этом куцем домике.

Хозяин созволил открыть дверь. Это был наш объект. В семейных трусах, грязной майке и носках хозяин стоял в дверях и сладко зевал.

- Чего вам? - заворчал объект и чуть посторонился. Я сделал шаг в сторону и меня стало видно из-за Петра.

Монаков внимательно на меня посмотрел. Точно он рассматривал рубашку.

- Проходите в спальню, - разрешил хозяин.

Мы потопали вслед за ним в убогое помещение, которое хозяин изволил именовать спальней. Комната проходная. Грязное в разводах окно, гнилые доски, мышь, которая шустро шмыгала туда-сюда, постель не первой свежести, бутылка самогона на столе, кружка, трехлитровая минералка и кусок огурца на вилке - все богатство этой самой спальни.

Хозяин подошел к столу, поднял алюминиевую кружку, понюхал, потом плеснул самогона. Пить сразу не стал, а открыл минералку, которая зашипела. Монаков повернулся к нам, махнул рукой на кровать:

- Садитесь, я щаз, - сообщил хозяин. Взял кружку, выпил, поморщился, закусил огурцом с вилки, а потом взял в руки бутылку с минералкой и стал жадно пить. В один из моментов руки у него дрогнули, Монаков облился и вода потекла по его груди. Майка промокла. Через три секунды в комнате его не было. Монаков на моих глазах исчез вместе с этой самой бутылкой.

- Твою мать! - подскочил Петр.

Ругался он достаточно громко, чтобы в доме появилась Ель.

- Что? - посмотрела она со значением на нас.

- Ушел, - коротко сообщил Петр.

Я все еще раздумывал верить ли мне или нет. Но ведь глаза не обманывают. Этот тип просто был, а потом нет. В одну секунду.

Петр тем временем возился со своими странными приборами. Он не разговаривал и нервничал.

- Что было? - потребовала от меня отчета Ель.

Я пересказал.

Ель кивнула:

- Значит, связано с водой. Будем иметь в виду. При следующей встрече надо блокировать любой контакт с водой в любом, абсолютно любом виде. Это может быть и пар и снег, - сделала она потрясающие выводы.

- Вода катализатор? - послышалось от Петра.

- По всему выходит, что так, - Ель была довольна, что удалось так быстро определить эту немаловажную деталь.

Пока Петр химичил со своими приборами, Ель осматривала дом. Я был настолько не в себе, что догадался к ней присоединиться только минут через пять.

Мы были на кухне и осматривали нехитрое хозяйство Монакова.

- Смотри, - она показала пальчиком на кастрюлю.

- Что?

- По запаху это должно быть ичеваули, - огорошила она меня.

- Что это такое?

- Местный, в смысле альфовский суп, - Ель как-то причмокнула губами, что я сообразил, это какое-то лакомство. - Так, а это?

Ель рылась в стареньком деревянном буфете. Она поставила на кухонный стол две тарелки с удивительной росписью.

- Сибарит наш объект, - Ель оставила тарелки на столе. - Встань на стол, - попросила она меня.

Я залез на это нечто, что могло рассыпаться подо мной в любую минуту и стал шарить рукой по верху буфета. В руках оказалась коробка.

- Давай, - велела Ель и тут же потеряла ко мне интерес. Она потрошила коробку. На кухонном столе материализовались странные предметы: два кольца с диковинными камнями, я точно знал, что таких камней не бывает, что-то похожее на обломок стрелы, кусок кожи, тоже мне неизвестной и шариковая ручка.

- Что это такое? - я взял в руки одно из колец и стал рассматривать камень, который был оправлен в обычное золото. Камень напоминал желе, но такое искристое и в то же время твердое. Но вот казалось, что он все время колышется.

- Это камушки с Альфы, - Ель кровожадно облизнулась, или все же мне это показалось. - А это кусочек кожи саламандры, - не дожидаясь моих вопросов, она показала на него. - А это обломок стрелы из старых.

Я рассматривал кольцо и попутно думал о саламандрах. Требовалось срочно подогнать биологию и мифологию.

- Теперь туалет и кладовку, - велела Ель.

Я пошел в кладовку. Не очень то мне светило обыскивать туалет. Я не видел, но был уверен, что все найденное из коробки перекочевало в ее сумку. "Пусть Петр разбирается", - решил я и отравился в ту самую кладовку, которая и завершала планировку этого дома.

Вот с этого момента все пошло не так. Я задумался, в докладе так писать нельзя. Пришлось зачеркнуть фразу и исправить. Я открыл дверь кладовки и пострадал от упавших на меня досок. В свое оправдание могу сказать, что никогда не думал, что нормальные люди хранят необработанные доски в кладовке. Все это строительное богатство вывалилось на меня. Я оказался зажатым в узком коридоре. Ель услышала грохот и поспешила на выручку. От удара по голове, я слегка потерял ориентировку и сознание (на несколько минут). Очнулся я на кровати Монакова.

Очнулся от запаха. Господи, этот человек похоже, что никогда не моется. Я закашлялся. Ель смотрела на меня с жалостью, Петр укладывал в сумку приборы со стола.