Я бросила силу назад в Каннибала, прогнав его из своего воспоминания, и обнаружила, что мы вновь в залитой солнцем спальне.

Одежды теперь почти не осталось, я увидела смутный проблеск его тела в её, а потом он выбросил меня из воспоминания.

Каннибал вырвал свои руки, и как только он перестал меня касаться, всё закончилось. Я вернулась в свою собственную голову к своим собственным воспоминаниям, а он – к своим.

Он встал слишком резко, опрокинув стул с оглушительным грохотом. Я сидела, обняв себя руками, избавляясь от ощущения его силы внутри меня, ввинчивающейся в мою голову, хотя это слово и не совсем характеризовало то, что я чувствовала. Это было очень личное, но не имеющее отношения к сексу, чувство; это скорее относилось к ощущению того, как его сила вторгалась в меня.

Каннибал отошёл к дальней стороне комнаты, уставившись в стену и не глядя на меня.

-Сержант Рокко, - окликнул его лейтенант Гремс.

-Отчёты точны. Она переживает потерю оперативников, - я слышала его голос, но тоже пока не готова была взглянуть на него, - Она устала от убийств.

-Заткнись, – огрызнулась я, вставая на ноги, при этом умудрившись не опрокинуть стул. Очко в мою пользу. - Это было личное. Это последнее воспоминание не имеет никакого отношения к гибели двух человек.

Он обернулся, опуская руки, будто тоже до этого себя обнимал. Он посмотрел на меня, но я видела, что он сделал это через силу, по его лицу:

-Ты убила вампиршу, которая убила Мельбурна, ты убила её, несмотря на то, что она умоляла сохранить ей жизнь, и ты ненавидела себя за то, что тебе пришлось это сделать, но ты прикончила её за него. Я чувствовал это: ты отняла у неё жизнь за то, что она отняла его.

-Я отняла её жизнь, потому что долбаный закон обязывал меня сделать это.

-Я знаю, почему ты это сделала, Анита. Я знаю, что ты чувствовала, когда делала это.

-А я знаю, что чувствовали вы, сержант, в той, другой, комнате. Хотите, чтобы я этим со всеми поделилась?

-Это личное, и к работе отношения не имеет, - упрекнул он.

Я шагнула ближе к нему, мимо лейтенанта. Мужчины повставали с мест, будто почувствовали, что вот-вот что-то произойдёт. Я подошла достаточно близко, чтобы яростно прошипеть Рокко в лицо:

-Ты перешёл границы, и ты это знаешь. Ты питался моими воспоминаниями, моими эмоциями.

-А ты – моими, - ответил он.

Он старался, чтобы его голос был так же тих, как и мой. Технически то, что мы сделали, не являлось противозаконным, поскольку закон не догонял, что можно быть вампиром, и при этом быть живым. Согласно официальной формулировке ни один из нас не был вампиром.

-Ты первый начал, - напомнила я.

-Ты перехватила мою способность и использовала её против меня, - разозлился он.

Он всё ещё говорил вполголоса, но уже не шёпотом. Я поняла: нам необходимо поговорить кое о чём произошедшем.

-Иногда, когда вампир использует против меня силу, я могу её одолжить, - призналась я.

-Поясните, Каннибал, - потребовал Гремс.

Мы оба повернулись к нему, затем снова друг к другу. Я всегда ненавидела разъяснять метафизические способности людям, которые их лишены. Никогда не получается передать мысль в точности.

-Всё, что я могу ощутить, в большинстве случаев, это воспоминания насилия, страха, боли, - начал объяснять Каннибал, - когда Анита попыталась остановить меня, она вытянула воспоминание из меня, и оно не имело отношения к насилию. Как это у тебя получилось?

-Если оно не имело отношения к насилию, то что же тогда это было за воспоминание?

Каннибал и я вновь обменялись взглядами, я пожала плечами.

-Оно было личным, касающимся моей семьи.

Он перевёл взгляд с лейтенанта на меня и вновь:

-Как у тебя это получилось?

-В реальной жизни я практикую насилие, но для метафизических штук лучше подходит нечто другое.

Ну вот, достаточно двусмысленно для ответа; чего мне меньше всего хотелось, так это чтобы полиция узнала, что я суккуб. Единственная причина, которая не давала Каннибалу проболтаться, заключалась в том, что он не хотел, чтобы я выдала его. Если мы достаточно сообразительны, мы не раскроем секреты друг друга. По его лицу проскользнула тень, как если он раздумывал, какое выражение лица подойдёт для меня.

-Она показала мне любовь, нежность, как женская версия того, что могу делать я, - он тоже говорил правду, но не всю.

-Ты тоже быстро учишься, Каннибал. Последнее воспоминание, которое ты из меня вытянул, также не имело никакого отношения к насилию.

-Итак, ты подсмотрела моё, а я – твоё воспоминание, - кивнул он.

-Да.

-Что подсмотрели? – уточнил Гремс.

-Людей, которых мы любим, - ответил Каннибал.

Гремс в задумчивости переводил взгляд с меня на него и обратно.

-Мужчина в твоём воспоминании не был вампиром, - отметил Каннибал, - Я думал, ты живёшь с мастером города.

-Живу.

-Тогда кто он, этот мужчина? Я видел его глаза, они не человеческие.

-Он верлеопард, - ответила я.

-В твоей жизни обычных мужчин не бывает?

-Нет.

-Почему? – изумился он.

У меня на языке вертелось много ответов, но вслух я произнесла:

-Влюбиться в жену входило в твои планы?

Он открыл рот, затем закрыл его и ответил:

-Нет, она должна была быть развлечением на одну ночь.

Он нахмурился, и взгляд красноречивее всяких слов говорил, что он не хотел говорить этого вслух.

-Будь ты мужчиной, не знаю, что бы с тобой сейчас сделал.

-Ударил бы меня?

-Возможно.

-Ты протащил меня через одно из худших убийств моего недавнего прошлого, и имеешь наглость стоять и говниться из-за того, что я заставила тебя вспомнить нечто прекрасное. Думаю, тут счёт за мной. Никогда больше не смей так иметь мой мозг.

-А то что? – Подначил он.

-Пристрелить я тебя не могу, но если ещё раз тронешь меня и попытаешься влезть в мою голову, я изобрету что-нибудь очень неприятное для тебя, что-то, что будет столь же законным, как то, что ты только что сделал со мной.

Мы сверлили друг друга взглядами. Гремс встал рядом с нами:

-Ладно, что пошло не так, Каннибал?

-Она перехватила мою силу и обратила её против меня. Я её вернул, но не без борьбы.

Глаза Гремса расширились, когда он взглянул на меня. Он глядел на меня, как, должно быть, обычно смотрел на новое оружие, или на новый сверкающий грузовик, который можно поставить в свой гараж из тестостеронового ада.

-Насколько она хороша? – поинтересовался он.

-Очень хороша, - ответил Каннибал, - и владеет своими силами. Мы могли серьёзно ранить друг друга, но мы оба были осторожны. По правде говоря, лейтенант, если бы я знал, насколько она сильна, я бы был с ней помягче. Владей она своими способностями хуже, вам бы пришлось доставить нас обоих в госпиталь как минимум на сутки.

Гремс продолжал разглядывать меня, будто впервые видел. Он обращался к Каннибалу, будто меня здесь и не было.

-Ты видел её показатели стрельбы, когда она сдавала тестирование на бейдж.

-Да, сэр.

-Она метафизически так же сильна, как и в стрельбе?

-Лучше, - ответил Каннибал. – Правда, лучше.

Гремс, по ходу, был доволен.

-Знаете, Гремс, это немного нервирует, когда вы смотрите прямо на меня, и при этом ведёте себя так, будто меня здесь нет.

-Мне искренне жаль, это непростительно с моей стороны; но я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так обращался с Каннибалом. Он один из лучших психо-практиков своего вида, из тех, что у нас есть.

-Да, держу пари, он чертовски хорош по части допросов.

-Он собирает информацию, которая помогает нам спасать жизни, маршал Блейк.

-Я на себе испытала, как он эту информацию собирает, Гремс, и мне это не по вкусу.

-Я предупреждал, что если будешь сопротивляться, можешь пострадать, - огрызнулся Каннибал.

-Нет, речь шла о том, что если я буду сопротивляться, пытаясь удержать щиты и не дать тебе проникнуть в мою голову, это может навредить мне. Я же тебя впустила, и, по правде говоря, то, что ты сделал, равносильно краже серебра званым гостем.