Затем Маркс дает весьма показательное описание зарождения христианства. "Христианин был с самого начала теоретизирующим евреем; еврей поэтому является практическим христианином, а практический христианин снова стал евреем [именно так и получилось! Вспомним апостола Павла — M.A. de B.]. Христианство только по видимости преодолело реальное еврейство. Христианство было слишком возвышенным, слишком спиритуалистическим, чтобы устранить грубость практической потребности иначе, как вознесши ее на небеса. Христианство есть перенесенная в заоблачные выси мысль еврейства, еврейство есть низменное утилитарное применение христианства, но это применение могло стать всеобщим лишь после того, как христианство, в качестве законченной религии, теоретически завершило самоотчуждение человека от себя самого и от природы. Только после этого смогло еврейство достигнуть всеобщего господства и превратить отчужденного человека, отчужденную природу в отчуждаемые предметы, в предметы купли-продажи, находящиеся в рабской зависимости от эгоистической потребности, от торгашества". Чуть ниже Маркс дает лаконичное заключение: "Христианство возникло из еврейства. Оно снова превратилось в еврейство". Иными словами, превратилось в то из чего возникло. Ну и в самом конце Маркс ставит жирную точку: "Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства".

Современные мировые религии неизменно схожи в одном: конечной целью они видят приведение всего без исключения человечества к представлениям характерным для данной религии. Это грекам или римлянам не было никакого дела до того каким богам поклоняются окрестные народы. Более того, им было совершенно без разницы чье именно изображение стоит в доме у соседа. Теперь игра идет по-крупному. Нужно или взять всё, или остаться ни с чем. Отсюда идет и подоплека всех проектов со словечком «глобальный» или «всемирный» в названии. Маркс был слабым. Очень слабым. За свою не очень долгую жизнь он не одержал ни одной победы. Даже на бирже этот «суперэкономист» всегда проигрывал, благо денежки были не свои, а Энгельса. Он ненавидел абсолютно всех, включая своего дружка Энгельса так как понимал, что любой, абсолютно любой человек, может оказаться сильнее чем он. Страх и ненависть перед силой рождали в нем чувство мести. Абсолютный страх и абсолютная слабость возводили ее на недосягаемые вершины. Все сочинения Маркса проникнуты презрением и ненавистью ко всем, включая «любимых» им пролетариев.

Поэтому вывод к которому пришел Маркс был прост и вполне логичен: нужно лишить человека всей собственности, причем не только в экономическом смысле понятия, его нужно лишить инстинкта собственности, что прежде всего подразумевало разрушение системы традиционных взаимоотношений между мужчиной и женщиной и ликвидацию прав родителей на воспитание своих собственных детей, которое, по плану Маркса, должно было проводиться некими общественными структурами. Точно по Христу, правда тот не додумался до общественных структур, хотя тоже понимал опасность исходящую от богатства, вспомним хотя изречение об осле и ушке иголки, а так же поистине олигофреническую радость Христа когда несчастная вдовица отдала ему последнюю имеющуюся у нее лепту. То что вдовица может быть через пару часов отправилась к праотцам, лишив себя последней возможности купить еду, Христа не интересовало. Так же как Маркса не интересовали рабочие.

Христос не понимал человеческих чувств. Он не был субъектом способным любить, а потому все что он говорил или пытался делать было изначально обречено на самоуничтожение, ибо только индивидуальная любовь дает полноценную реальную жизнь. Мы уже проводили семантический анализ того что Христос понимал под «любовью», а всеобщее заблуждение здесь объясняется неадекватным переводом текста Септуагинты и отсутствием в греческом языке соответствующего термина. Христос не испытывал вообще никаких чувств, ибо был абсолютно бессознателен. Маркс пошел дальше. Просто "не испытывать чувств" его не устраивало, ведь он выдавал себя за материалиста, а за десять лет до смерти набрался наглости и объявил себя учеником Гегеля. Лохматый апостол коммунизма предложил уничтожить все чувства. Все. И слабые, и сильные. Первым объектом была выбрана семья. "Уничтожение семьи! Даже самые крайние радикалы возмущаются этим гнусным намереньем коммунистов./…/ Буржуазные разглагольствования о семье и воспитании, о нежных отношениях между родителями и детьми внушают тем более отвращения, чем более разрушаются все семейные связи в среде пролетариата благодаря развитию крупной промышленности, чем более дети превращаются в простые предметы торговли, в рабочие инструменты". Это — первые страницы «Манифеста». Обратим внимание на стандартную подмену цели мотивом: вместо оптимизации промышленности предлагается ликвидация семьи, якобы измельчавшей "в среде пролетариата". А кто довел пролетариат до такого состояния как не буржуи типа Энгельса? После семьи наступает черед нации как некой "большой семьи", а затем и государства как места обитания этой семьи. Маркс, в силу целого ряда особенностей, не мог иметь представления о сущности государства, ибо всегда был аморальным субъектом, поэтому-то он обладал чрезвычайно низкими социальные задатками не позволившими ему жить как обычный «добропорядочный» буржуй, для чего он имел все условия. Отто Вейнингер специально подчеркивал склонность людей с низкими социальными задатками к коммунизму. "Далее, коммунистов упрекают, будто они хотят отменить отечество, национальность. /…/ Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять то, чего у них нет". О рабочих не имеющих отечества мы поговорим позже, сейчас же заметим, что тотальное непонимание такой простой и понятной любому здоровому индивиду вещи как государство и нация, привело марксизм к очень быстрому крушению. Игнорирование Марксом этих категорий, низведение их до уровня буржуазных псевдохимер, однозначно выводит его из числа великих людей, превращая в обычного мракобеса и полусумасшедшего, в дешевого гуру для подонков от интеллекта. "Национальная обособленность и противоположность народов все более и более исчезают уже с развитием буржуазии /…/ Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение". Марксу не суждено было узнать что его рецепты во всех без исключения странах, докажет свою полную несостоятельность разбившись о скалу самого примитивного национализма, который будут олицетворять все слои населения всех стран осчастливленных коммунистическим экспериментом. Именно эта, может быть главная ошибка Маркса, досконально разобрана мондиалистскими идеологами делающими все чтоб не повторить ее. Вспомним: самые напряженные отношения у коммунистического Советского Союза будут с коммунистическим Китаем. Советские войска будут вводиться в коммунистическую Венгрию и коммунистическую Чехословакию. Коммунистическая Венгрия и коммунистическая Румыния будут постоянно конфликтовать из-за спорных территорий. Народы коммунистической Югославии будут выжидать момент чтобы начать резать друг друга и таки начнут, как только момент настанет. Коммунистический Китай будет воевать с коммунистическим Вьетнамом. Коммунистический Вьетнам нападет на коммунистическую Камбоджу. Коммунистическое Сомали нападет на коммунистическую Эфиопию. И так далее и так далее. В основе всего — обыкновенный национализм, абсолютно игнорируемый Марксом.

Здесь защитные механизмы бессознательных масс сработали четко и марксизм был выплюнут из всех стран мира. В посткоммунистических странах коммунисты предприняли попытку подмять под себя националистические лозунги, даже определение появилось — национал-коммунисты, но их кратковременный возврат к власти был, что называется, "последними гастролями" перед окончательной отправкой на вечную свалку откуда возврата нет.

"Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намеренья. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнут лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественно строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед коммунистической революцией. Пролетариям нечего в ней терять крое своих цепей. Приобретут же они весь мир". Это последние слова «Манифеста». И никто не задал вопрос: а для кого приобретут? Тут же вспоминается Христос с его "блаженные кроткие, потому что они наследуют землю". Вообще, в этой заключительной цитате — сущность всей Нагорной проповеди. И там и там — ставка на низший элемент. Кому нечего терять, тот пусть и бросается жертвовать собой во имя всего. А кому нечего терять? Тому у кого ничего нет. Ни в материальном смысле, ни в духовном.