«28.08.1939 г. 13 час 30 мин. Визит Н. Герденсона (посол Великобритании в Германии) к фюреру. Вручение памятной записки. Н. Герденсон: Нет никакой основы для переговоров. Фюрер не обидится на Англию, если она будет ВЕСТИ МНИМУЮ ВОЙНУ».
Не за эту ли мнимую войну фюрер позволил английскому экспедиционному корпусу убраться из Дюнкерта назад в Англию в 1940 году?
3 сентября 1939 года Англия и Франция объявили войну Германии. МНИМУЮ ВОЙНУ. Польские военные представители 9 сентября 1939 года на встрече с начальником английского имперского генерального штаба фельдмаршалом Э. Айронсайдом с ужасом узнали, что не существует британского плана военной помощи Польше. Э. Айронсайд на мольбу поляков о военной помощи ответил, что все события на континенте - дело французского военного командования. Пусть поляки туда и идут.
Но и туда было идти бесполезно. Как свидетедьствует генерал Шарль де Голль:
«Когда в сентябре 1939 г. французское правительство по примеру английского кабинета решило вступить в войну в Польше, я нисколько не сомневался, что в нем господствует иллюзии, будто бы, несмотря на состояние войны, до серьезных боев дело не дойдет. ...в позиции, которую занял Сталин... отчетливо проявилось его убеждение, что Франция не сдвинется с места и у Германии, таким образом, руки будут свободными и что лучше уж разделить вместе с ней добычу, чем оказаться ее жертвой. В то время как силы противника были почти полностью заняты на Висле, мы, кроме нескольких демонстраций, НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛИ».
Чем закончилась «странная война», хорошо известно.
К весне 1940 года по сравнению с осенью 1939 года германская действующая армия увеличилась на 540 тыс. человек, особенно возросли ВВС и вдвое (с 5 до 10) выросло число танковых соединений, продолжало быстро развиваться производство вооружения, боеприпасов и транспорта.
Главные силы германской армии в составе 136 дивизий (в том числе 10 танковых и 6 механизированных) сосредоточились на Западном фронте, в войсках насчитывалось 3 млн. 300 тыс. человек, 2600 танков, 24500 орудий и свыше 3800 самолетов во 2-м и 3-м воздушных флотах.
Им противостояли почти равные по количеству силы союзников: 94 французских дивизий, 10 - английских, 22 - бельгийских, 1 - польская, 8 - голландских - всего 135.
10-ти немецким танковым дивизиям противостояли 3 бронетанковые и 3 легкие механизированные дивизии. Всего 3000 танков у французского командования. «У немцев их вряд ли было больше, но все немецкие танки были сведены в специальные танковые дивизии, тогда как французские танки были распределены между соединениями и частями» (Дж. Батлер. «Большая стратегия. Сентябрь 1939 - июнь 1941». М.,1959 г.).
«Странная война» закончилась разгромом французских и английских войск летом 1940 г.
С. ЕРМОЛИН
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СОРАТНИКАХ БЕРИИ
Многие Среднеазиатские СМИ в последних числах июня с.г. сообщили, что застрелился министр внутренних дел Таджикистана генерал-лейтенант милиции, заслуженный юрист Таджикистана Салихов, незадолго до этого снятый с должности. Эти же СМИ пишут, что он был одним из самых доверенных лиц президента Рахмонова и до руководства МВД занимал должность прокурора республики, а затем руководителя администрации президента. Они же пишут, что после развала СССР судьба министров внутренних дел Таджикистана, как правило, незавидна. Навжуванов был снят с должности, Салихов был осуждён на 15 лет, Зухуров пробыл на должности всего один год, Шарипов умер. Такова сегодняшняя действительность.
А вот мне вспоминаются другие времена, и я хотел бы привести примеры из деятельности трёх лиц, соратников Берии, двое из которых долго работали в Таджикистане и очень много сделали для его развития. Это генерал-майоры Харченко, который руководил НКВД, а затем МВД Таджикистана с 1938 по 1951 гг., а затем Серебряков, который был министром до смерти Сталина. После смерти Сталина МВД Республики возглавляли местные кадры: Махкамов, Абдулхаков и прочие. Харченко и Серебряков положение в республике контролировали очень чётко. Ни они сами, ни их очень немногочисленные родственники ни в чём не были замешаны. Жена Харченко, Надежда Никоновна, все эти годы работала директором Сталинабадской женской средней школы N1, была удостоена звания «Заслуженный учитель Таджикской ССР». Даже в тяжёлые годы войны в республике не было никаких рецидивов басмачества. При Харченко и Серебрякове детская трудовая колония в Сталинабаде заняла второе место в СССР, после колонии имени Александра Матросова в Уфе, где в своё время воспитывался Александр Матросов. Они при активной поддержке первого секретаря Сталинабадского горкома КПСС Фадеичевой организовали в этой колонии литейное производство чугунов, казанов, сковородок. Во главе колонии поставили молодого фронтовика Волощука и хорошо наладили производство. Когда после смерти Сталина МВД Таджикистана возглавил Махкамов, он уволил Волощука, после чего в колонии был бунт, вагранки переломали, и никогда больше никаких призовых мест колония не занимала. Махкамова прогнали с должности в 1972 г. после ареста в Москве директора магазина «Таджикистан» на улице Горького, у которого изъяли 3,5 миллиона рублей и 42 кг золота. Сколько он успел до этого переправить в Израиль - одному богу известно. Об этом написала в 1975 г. газета «Труд»в статье «Хищники». При последующих министрах был убит (задушен) депутат Верховного Совета Республики, член ЦК КП Таджикистана Касымов Рахбар, убит заслуженный учитель, завкафедрой пединститута, профессор Арипов, зверски избит и вскоре скончался народный писатель Мухамадиев, который под видом паломника совершил религиозный хадж в Мекку и описал это мракобесие. Убиты были и другие, а при Харченко и Серебрякове люди спокойно трудились. В конце 80-х годов прошлого столетия в Таджикистане были крупные волнения, русские создавали отряды самообороны, было введено чрезвычайное положение, и даже таджики требовали от прибывшего туда на Пленум ЦК председателя КПК Пуго освободить министра внутренних дел Мавжуванова от обязанностей военного коменданта чрезвычайного положения и назначить на эту должность начальника гарнизона, естественно русского, так как все выступающие, в том числе таджики, говорили, что милиции не доверяют. И хотя после отъезда из Душанбе Пуго там оставался замминистра внутренних дел СССР Дроздов и работники КПК, ситуацию не удалось взять под контроль, ибо к этому времени ни МВД, ни КГБ не контролировали положение. Вскоре после развала СССР и начала гражданской войны в Таджикистане многие работники КГБ Таджикской ССР просто бежали, бросив имущество, а их российские коллеги, выбросив партбилеты, перешли в торгово-охранные или криминальные структуры.
Третий русский, соратник Берии, про которого я хочу рассказать, генерал-майор Чирков, Герой Социалистического труда, награждён 11 орденами, ученик и соратник Дзержинского, под руководством которого он начинал работать, руководитель легендарного комбината N6 по добыче урановых руд, дирекция которого находилась в Таджикистане. В 30-х годах Чирков - нарком внутренних дел Киргизии, затем руководил комбинатами в Джезказгане, потом в Кабардино-Балкарии. В начале войны добровольно ушёл на фронт и прошёл боевой путь от командира батальона до командира дивизии. В феврале 1945 г. был срочно вызван в Москву и в тот же день принят Сталиным. И, как он пишет, только входя в сопровождении Завенягина и Берии в кабинет Сталина, он узнал от Курчатова, что будет назначен директором комбината по добыче и переработке урановых руд, который ещё надо построить. Он написал позднее, что встреча со Сталиным дала ему огромный заряд бодрости, но у него сжалось сердце при виде Сталина: серый цвет лица и волос из-за огромной ответственности и усталости, вызванной войной и напряжённой работой. Этот комбинат, гордость страны, был построен и выдал продукцию в установленные правительством сроки. В этом заслуга также и вышеупомянутых генералов - Харченко и Серебрякова, которые дела комбината постоянно держали на контроле и во всём помогали.