Генриетте почти не пришлось много выдумывать о своем прошлом. По возможности она старалась разбавить свой рассказ некоторыми событиями ее настоящей жизни, такими, как вечные ссоры с братом, который сделал ее жизнь в доме просто невыносимой. Это и послужило объяснением того, что Чарльз захотел сопровождать ее по дороге к дому леди Каслтон, где она должна была оставаться в ожидании свадьбы.

Генриетта подробно описала свою жизнь в родном поместье и пожаловалась на безобразное поведение друзей ее брата. Она разоткровенничалась настолько, что даже признала, что за ее теперешним женихом водились кое-какие грешки молодости, но объяснила их его неопытностью и заверила старую леди в том, что отныне он станет совершенно другим человеком.

Так прошел ее первый день в Лэньярдском поместье. Удовлетворив любопытство леди Лэньярд, девушка направилась к себе в комнату и тотчас же легла спать. Теперь ей стало ясно, что почтенная дама только выдает себя за тяжелобольную. И если так, лорд Расбон очень скоро окажется в ловушке. Но Генриетте не было никакого дела до его положения.

Глава 4

На следующий день Генриетта проснулась, как всегда, рано. Утреннее солнце светило так ласково, что девушке захотелось прогуляться по саду перед завтраком. И хотя строгость линий сада не очень понравилась Генриетте, она была рада возможности побродить в одиночестве и развеяться. Ряды стройных кипарисов окружали множество цветочных клумб, которые поразили девушку своей ухоженностью. Прогуливаясь по одной из аллей, она встретилась с другой юной леди.

– Кто ты? – удивилась незнакомка, оглядев Генриетту с головы до пят.

– Я – Генриетта Шарп, невеста лорда Расбона. А ты?

– Эдита Лэньярд, младшая дочь лорда Лэньярда. Ты не похожа на невесту. Слишком маленькая.

– Тем не менее, мне семнадцать лет.

– Правда? А мне вот только пятнадцать, – произнесла Эдита со вздохом.

Генриетта прекрасно поняла намек. Эдита была на редкость хорошо сложена, а ее округлые формы являлись предметом зависти любой девушки, чья фигура еще оставалась по-детски угловатой.

– Ты тоже не любишь шляпки? – спросила Эдита заговорщическим шепотом. – Я их просто ненавижу, но если мама увидит меня с непокрытой головой, то с ней случится истерика.

– Ну, обычно я ношу шляпку, – солгала Генриетта. – Но сегодня мне захотелось выйти сюда на минутку и погреться на солнышке, тем более что я не ожидала встретить кого-нибудь в этот ранний час.

– Знаешь, моя горничная знает одно чудесное средство, которое придает здоровый блеск даже таким тусклым волосам, как у тебя, – продолжила Эдита, неодобрительно оглядывая прическу Генриетты.

– Спасибо, – ответила девушка, явно озадаченная.

Действительно, волосы могут создать ей еще одну проблему. Окрасив их и спрятав под шляпку, она еще могла надеяться, что никто не догадается, кто она на самом деле. Но только не днем и не при ярком свете. От краски волосы стали мертвыми и тусклыми, и чей-нибудь острый глаз вполне может заметить эту маленькую хитрость. Теперешний цвет волос совсем ей не нравился, а носить шляпу в доме было бы слишком эксцентрично, и это наверняка привлекло бы всеобщее внимание. Поэтому надо избегать хорошо освещенных комнат, тем более что в гостиной всегда было мрачновато то ли из-за маленьких окон под потолком, то ли из уважения к умирающей леди Лэньярд. Если повезет, то все будет как прежде.

– Ты прости меня за откровенность, – поспешно извинилась Эдита, неправильно поняв опасения девушки. – Моя гувернантка вечно твердит, что у меня длинный язык. «Настоящая леди не должна плохо говорить о чьей-либо внешности», – передразнила она гувернантку.

– Прощаю. А твоя гувернантка разрешает тебе гулять одной?

– Конечно, нет! Но она вышла на минутку, и я не удержалась, чтобы не улизнуть, – рассмеялась девушка. – Чудесный денек, не правда ли? Я просто не могла упустить возможность насладиться такой красотой!

– Или возможность почитать что-нибудь запретное? – догадалась Генриетта, заметив уголок поспешно спрятанной книги.

Эдита снова рассмеялась.

– Вообще-то да. Я люблю хорошие книги, но мы с мисс Бекинс по-разному понимаем это слово.

«Готические новеллы», – решила Генриетта.

– Полагаю, она предпочитает книги несколько иного сорта, – сказала она вслух.

– Ну да. «Поучительные истории для молодых людей» – ее настольная книга. Но неужели ты и вправду невеста моего кузена? – спросила Эдита, восторженно глядя на Генриетту. – Тогда ты самая счастливая девушка на земле!

– Да, мы помолвлены, и я считаю себя самой счастливой. Он прекрасный человек, и к тому же у нас много общего.

– Ты любишь спорт? Теперь ты должна его полюбить, ведь Чарльз увлекается боксом и скачками. Он самый лучший наездник в мире! О, как бы мне хотелось, чтобы он взял меня с собой в Ньюмаркет! Может, ты замолвишь за меня словечко? – Голубые глаза девушки требовательно глядели на Генриетту.

– Едва ли мне это удастся. Тем более скачки – не самое лучшее развлечение и не самая подходящая компания для молодой девушки.

– Полагаю, проситься на бокс также безнадежно. Вот если бы я была мужчиной! – Эдита обреченно вздохнула. – Скажи, а правду говорят, будто в постели он ну просто Бог?

– Мисс Бекинс права. У тебя действительно длинный язык. – Генриетта залилась от стада румянцем. – Ты знаешь, что позволено помолвленным, а что нет? И еще попроси кого-нибудь научить тебя правилам хорошего тона. Я скажу твоим родителям, что они наняли плохую гувернантку.

– Прости, но я думала, ты знаешь о его репутации.

– Конечно, знаю! – заявила Генриетта. «О Боже, неужели это второй лорд Хефлин?» – ужаснулась она.

– Тогда что тебя так шокирует? – Глаза юной леди заблестели. – Он такой милый! Говорят, что его любили самые красивые дамы нашего общества, даже те, которые считали его негодяем. Но ни одна из них не побрезговала переспать с ним. А все из-за его огромного обаяния и не менее огромного… – Она осеклась, поняв, наконец, что переходит все границы. – Но ты права. Мне не следует говорить тебе такие вещи, ты ведь все-таки его невеста. Ну ладно, мне пора идти, а то Бекинс в наказание заставит меня весь день учить уроки.

– Которые ты ненавидишь всей душой, – сказала Генриетта насмешливо.

Она проводила глазами спешащую к дому девушку. В ее годы Генриетта была такой же непоседой. А книга действительно оказалась готической новеллой.

Но все рассказанное этой девушкой заставило Генриетту серьезно задуматься. Значит, инцидент с леди Виллингфорд был не единственным любовным приключением в его жизни, просто другие похождения ее жениха не получили такой шумной огласки. Итак, Расбон – развратник и негодяй, соблазнивший, по крайней мере, половину Лондона. Неудивительно, что он так уверен в своей неотразимости. И неудивительно, что бабушка не одобряла его поведение. Может быть, в глазах Эдиты он и был героем-любовником, но, на ее взгляд, он являлся отвратительным бабником. Тряхнув головой, Генриетта решительно зашагала к дому. Надо было предупредить Беатрису. Теперь у них стало одной проблемой больше.

Чарльз наслаждался легким завтраком. После последнего приступа своего недомогания он спал, как убитый, и, проснувшись, почувствовал себя другим человеком. Но как только он увидел Генриетту, хорошее настроение как рукой сняло. Когда она появилась в дверях, одетая в очередной бесформенный балахон черного цвета, который делал ее похожей на инвалида, Чарльз не смог не состроить недовольную гримасу.

– Ты не могла бы надеть что-нибудь получше? – прошептал он и тут же пожалел об этом, потому что девушка, видно, не понимала, что слуги могли все слышать.

– Ты знал, как я выгляжу, когда делал мне предложение, – резко ответила Генриетта. – И ты знаешь мое положение. У меня нет средств, чтобы обновить гардероб. Что, по-твоему, лучше – наплевать на траур и одеть мои собственные наряды или продолжать носить черные мамины платья?