Потом на свет божий извлекается кусок «ткани», и «рана» заглаживается рукой без следа (как мы после убедились, «тканью» был ватный тампон, якобы пропитанный кровью).

Теперь, после всего увиденного, могу дать присягу: хирургии не было, был искусный фокус…

Но вот наступила моя очередь. Я попросил удалить опухоль под левым глазом (все равно она подлежала удалению) и варикозный узел на ноге (кстати, очень удобный для демонстрации — было бы сразу видно, удалили его или нет). Хилер охотно согласился, предупредив, однако, что должен помолиться надо мной, призвать духов, дабы почувствовать в себе силу (только в случае обретения ее он примется за операцию). Есть фотография, на которой хилер простер надо мной руки, призывая духов, а я с нелепым видом сижу и, закрыв глаза, жду. Наконец хилер сказал, что дух явился и он готов приступить. Он долго трудился надо мной, больно тискал опухоль железными, цепкими, как клещи, пальцами — ничего не получилось.

После этого опухоль стала быстро расти, и мне пришлось поторопиться с ее удалением. Не на Филиппинах, разумеется, а в хорошем ленинградском институте у прекрасного хирурга. Хирург прооперировал меня так искусно, что остался лишь небольшой шрам, который мне нисколько не мешает. Однако, пойди я сразу обычным путем, не было бы и его.

Что касается варикозного узла, хилер его тоже порядком намял, но и с ним сделать ничего не смог. Потом развился тромбофлебит, и тоже пришлось лечиться в Ленинграде.

Двое моих спутников — не буду называть их имена — также решили воспользоваться случаем. Один из них попросил хилера удалить на груди атерому (доброкачественную опухоль). Но эта атерома была особая, типа большого угря — она была связана с закупоркой сальной железы, имела ход наружу и, следовательно, легко могла быть удалена простым выдавливанием. Требовался лишь определенный навык. Эту операцию хилер провел блестяще, продемонстрировав свои замечательные хиропрактические способности: он умело охватил атерому со всех сторон железными пальцами и сильно надавил ими так, что «опухоли» некуда было деться, кроме как воспользоваться существовавшим ходом. Естественно, хилер не преминул зафиксировать свою удачу и уверить пациента в том, что свершилось чудо. А пациент, в свою очередь, был чрезвычайно доволен, что ему удалось избежать хирургической операции дома. Но удивляться тут нечему — при соответствующих навыках и тренировке выдавить такую атерому мог бы любой врач.

Другому моему спутнику, у которого была липома на шее, повезло меньше. Сначала один хилер долго трудился над ним, потом битый час хлопотал другой — все безуспешно. Тогда пациента положили на стол лицом вниз (до этого он сидел на стуле, нагнув голову), и вскоре он почувствовал резкую нестерпимую боль, как от бритвы. Это и был бритвенный разрез, через который липома была затем вылущена. А дальше началось нагноение (разрез сделали в антисанитарных условиях, без антисептики), и «прооперированное» место пришлось дочищать в Москве.

…Вот такие два свидетельства об одном и том же.

Так что многое зависит от того, кто видит «чудо» и кто рассказывает о нем.

Между прочим, Шариф Азадов, беспрекословно доверяющий своим глазам, все же накануне публикации его рассказа в газете позвонил мне и попросил на всякий случай заменить его подлинную фамилию псевдонимом (Азадов — псевдоним). Видно, полного доверия все-таки нет.

Может быть, стоит привести еще два свидетельства, тоже разных, противоположных. Одно из них принадлежит Н. Л. Мартыновой. Появившись в редакции, она представилась как психолог, доктор наук. Долго жила на Филиппинах. Восторгам ее по поводу хилеров не было предела, и все разговоры сводились к одному — надо торопиться исследовать хилеров, перенимать их опыт, пока нас не опередили.

— Существуют ли люди, способные делать психохирургические операции? — восклицала Н. Л. Мартынова. — Конечно, существуют! Я присутствовала при многих таких операциях. Это выглядит приблизительно так. Правую руку хилер погружает в тело пациента (рука проходит беспрепятственно, будто в песок), моментально извлекает из раны пораженную болезнью ткань, бросает ее в миску и левой рукой закрывает рану. Ни малейших следов на коже не остается. Ни боли, ни кровотечения, ни послеоперационного шока! Некоторые хилеры открывают рану, находясь на расстоянии один-два метра от пациента: поглядит на него, махнет рукой — и рана открылась. Как будто лучом невидимым управляет. А после манипулирует руками внутри раны, как обычно.

Есть у Н. Л. Мартыновой и своя гипотеза — как хилерам удается без ножа рассекать человеческое тело, а после заживлять рану, не оставляя следов. Увы, это все набор слов, отрывочных сведений из курса школьной физики, популярных статей и книжек. Есть тут ссылки и на «сильную магнитную аномалию» в районе Филиппин, означающую, что «притяжение космической энергии Землей, ее «всасывание» здесь повышено», и предположение, что хилеры умеют пользоваться этой энергией: «…вероятно, силою лучей определенной энергии хилер проникает в ткань человека между клетками». («Клетки он не разрезает, как это бывает в обычной хирургии. Поэтому и нет кровотечения. Больная ткань отрывается невидимыми лучами также между клетками, поэтому операция безболезненна. Лучи… убивают микробов на расстоянии, и в зоне операции все стерильно — вот почему хилеры не моют рук».)

Странно, конечно, было, что такую ахинею может излагать доктор наук, хотя бы и психологических (далеких от физики и биологии), но не станешь же требовать, чтобы человек предъявил диплом, мы привыкли доверять людям (Н. Л. Мартынова как бы невзначай показала нам нагрудную карточку участницы какого-то съезда или симпозиума, где рядом с ее фамилией значилось по-английски «доктор психологии»). Так или иначе, мы напечатали ее письмо (среди других мнений о филиппинской хирургии), снабдив той подписью, на которой настаивал автор, — с докторским титулом.

Психологи всколыхнулись. Пошли письма, раздались звонки — не может быть, чтобы обладатель докторской степени мог написать такое. Наконец, в редакцию явился один из известных наших психологов и положил на стол справку, заверенную ВАК: среди докторов психологических наук нет человека по фамилии Мартынова.

Я вспомнил: Мартынова обмолвилась, будто докторскую степень она получила, работая в Чехословакии. Психологи не поленились, связались с чехословацкими коллегами — там тоже докторская степень никакой Мартыновой не присуждалась. Все стало ясно.

Такие скандалы не редкость, когда имеешь дело с сомнительными науками.

Впрочем, лично я не удивился бы, если бы Н. Л. Мартынова и обладала дипломом. Мало ли мы знаем докторов и профессоров, сбившихся с пути. О некоторых уже была речь в этой книге.

Мы считаем, в вопросе о филиппинской хирургии точка над i поставлена. В последнее время на Филиппинах побывало немало людей трезвых и реалистичных, в том числе из нашей страны. Побывали и хирурги, которые лучше всего знают, что значит разъять человеческое тело, а после зашить. В составе одной из групп совершил поездку на Филиппины профессор Борис Дмитриевич Савчук. Ниже приводится его рассказ.

Действие происходит в той же самой провинции Багио. Сначала наши медики посетили небольшой городок с поэтичным названием Кармен.

— У добротного двухэтажного особняка, — говорит Борис Дмитриевич, — нас встретила невысокая, не лишенная обаяния женщина лет пятидесяти в ярком цветастом платье — знаменитая хилересса Жозефина Сиссон. Она была искренне удивлена, что видит перед собой представителей Советской России, так как всегда считала, что «советские люди мрачные, бородатые и их никуда не пускают». Сестра Жозефина, как выяснилось, содержит небольшую ферму, которая служит для нее основным источником дохода.

Мы попросили ее продемонстрировать операцию, но она сказала, что, к сожалению, в данный момент у нее нет пациентов. Тогда среди нас нашелся доброволец. Профессор-хирург из Алма-Аты И. А. Апсатаров показал хилерессе свою руку, на которой была довольно заметная подкожная жировая опухоль — липома. Сестра Жозефина без колебаний согласилась удалить ее в нашем присутствии.