Пат сразу узнала почерк Бена и, не колеблясь, вскрыла конверт.
«Роб! — прочитала она. — Я понял, надо переходить к решительным действиям Особенно остро понял я это сейчас, в неволе, вспоминая наше дело, моих друзей. Особенно часто — тебя. Меня томит мысль о том, что ты, решительный и энергичный человек, которого я всегда считал своим лучшим другом, растрачиваешь свою жизнь впустую Покажи мою записку Гарри. Он поможет тебе, убежден. Ждите меня. Надеюсь выкрутиться.
Значит, Бен арестован!.. А Роберт между тем не сказал ни слова о том, что задержало их приятеля в Риме. Почему он утаил от нее это? Почему? Она сопоставила в мыслях то, что возглашал со сцены в «Клубе клубов» Гарри, со словами из записки Бена Престона и интуитивно почувствовала, что над Робертом нависла какая-то опасность.
— Да выбрось ты из головы эту проклятую записку!.. — попыталась подбодрить Кети.
Пат ничего не ответила.
«Почему так нескладно все получается?» — думала она, прислушиваясь к шорохам ночного леса.
И не только у нее. Всего два дня назад Кети рассказала о своей размолвке с мужем. Тот и раньше был недоволен ее поездками в Гринэм-Коммон, а тут, шутки ради, она возьми да и скажи ему, что раньше, мол, мужчины уходили на войну, защищая домашний очаг, а теперь времена переменились и женщины уходят из дома, чтобы защищать мир. Муж вспылил, сказал, что ее «игры в революцию» — так он выразился — ему надоели и он не намерен взваливать на себя все заботы по дому и обязанности перед больными родителями
Пат повернулась на другой бок и, чтобы отвлечься от тягостных раздумий, попыталась представить детали завтрашней операции.
Идея провести эту ночь в лесу родилась спонтанно. Пронесся слух, что на базе Гринэм-Коммон назначены учения и что начнутся они рано утром, как только рассветет.
И вот с вечера, покуда военные не выставили оцепление, женщины, пробравшись в лес небольшими группами, ожидали утра. На рассвете по дороге пойдут тягачи с ракетами, и тогда они, неожиданно высыпав на дорогу, перегородят ее.
«На снимках в газетах и на экранах телевизоров это будет выглядеть внушительно», — думала Пат и под эти мысли сама не заметила, как заснула.
На рассвете ее разбудил туман и его верный спутник — промозглый холод.
Весь лес будто затянуло дымом. Туман был низкий, густой. Казалось, протяни руку, и можешь захватить его в горсть, как вату. Не хотелось выбираться из спальников, но где-то там, за туманом, уже вставало солнце…
В половине седьмого со стороны дороги послышался треск мотоциклетного мотора.
«Полицейский патруль! Проверяют, нет ли на дороге посторонних…» — мелькнуло в мыслях у Пат.
— Готовься! — прокатилось по лесу.
Пат подкралась к дороге и затаилась в кустарнике. Рядом с ней была Кети.
— Где же корреспонденты? — вся как-то сжавшись, тревожно спросила она у подруги.
— Может, их не пропустили полицейские? — только и ответила Пат.
— Но ведь они должны были приехать пораньше, до того, как выставят оцепление, — нервничала Кети.
Пат промолчала. Она знала, что извещены многие журналисты, а значит, кто-то из них обязательно должен приехать. Мамаша Кронин отвела им место у высоковольтной опоры, стоящей возле поворота, но там не было ни души.
«Может, тоже еще сидят в лесу?» — думала Пат, не сводя настороженных глаз с дороги.
Туман постепенно рассеивался, и, словно на фотобумаге, опущенной в проявитель, все отчетливее проступал знакомый пейзаж: луга, холмы, дорога и небо, рябое от комковатых облаков, напоминающее только-только вспаханное поле.
И вдруг издалека донесся еле слышный рокот.
— Едут! — шепнула она подруге, вслушиваясь в эти, не по-доброму рокочущие звуки, мало-помалу перерастающие в грохот. Грохот, приближался с каждой секундой.
Вскоре показались тягачи. Подобно гусеницам, спускались они с покатого холма — неуклюжие, но мощные тягачи, тащившие платформы с ракетами.
Обогнав тягачи, вперед вырвался тупоносый шустрый вездеходик, похожий на майского жука. Проскочив мимо кустарника, в котором затаились Пат и ее подруги, вездеход остановился неподалеку — у развилки дорог. Из него вышел поджарый мужчина в куртке цвета хаки и форменной фуражке с высокой тульей. Подняв руку к глазам, посмотрел на часы.
Пат не отрывала глаз от американца, который, привалившись плечом к капоту вездехода, смотрел на приближающуюся колонну. Его худое, длинное лицо было неподвижно.
А передний тягач был уже возле опушки рощи. Американец что-то крикнул, но крик его потонул в надвигающемся лязге металла.
«Сейчас поравняются с кустарником, — подумала Пат, — и тогда…»
Но «тогда» наступило раньше, чем предполагала Пат Как во времена Робин Гуда, разнеслись пронзительные, резкие звуки охотничьего рога. Пат знала — это сигнал к действию.
— Вперед! — подхватила она под руку Кети. Подруги выбежали на дорогу. И не только они одни. Минуту спустя рев машин заглушили женские голоса. Женщины с песнями и протестующими возгласами выскакивали на дорогу и ложились на мокрый от ночного тумана бетон. Вскоре дорога была покрыта, к? к непреодолимым заслоном, ковром из живых человеческих тел.
Что оставалось делать водителю передового тягача? Он сбросил газ и нажал на тормоз. Вслед за первым остановилась и вся колонна.
Операция была осуществлена до того быстро, что американский офицер в первый момент растерялся. Оторопело глядел он то на остановившиеся тягачи, то на женщин, решительно бросающихся на дорогу. Потом словно обезумел: вне себя бросился вдоль бровки дороги к передовому тягачу, замершему в отдалении, попутно пиная ногами женщин, пытавшихся удержать его, цепляясь за башмаки
Вот офицер поравнялся с Пат.
— Стойте! — крикнула ему девушка, поднимаясь с бетонки. Вцепившись в рукав его куртки, она попыталась задержать американца. — Зачем вы приехали сюда? Нам не нужны ваши ракеты! Давайте спокойно поговорим, а потом вы расскажете своим командирам, своей жене и детям, что думают англичане о ваших «томагавках»…
— Отвяжись, ведьма! — прошипел ей в лицо офицер и локтем ткнул в живот, вырывая руку.
И тут же американец резко передернулся, будто от ожога. В нескольких шагах от него стоял человек с кинокамерой.
— Одумайтесь! Вы же человек! — закричал офицеру Сгив Уиндем, не отрывая глаза от объектива.
Вместо ответа он наотмашь ударил Стива кулаком по лицу…
Идея создать этим летом в Соунси Международный молодежный трудовой лагерь принадлежала Карен Коллинз — дочери секретаря национальной организации «Квакеры за мир». Злые на язык газетчики долго судачили, с какой это стати община квакеров, отвергающих церковь как таковую, вдруг решила помочь заштатному протестантскому приходу. Но причина была проста: в Соунси, неподалеку от церкви, находился приют для сирот английских горняков, погибших во время обвалов, пожаров под землей или по какой-либо другой причине оставшихся без, родительской опеки.
Приют по давней договоренности с местным пастором, преподобным отцом Джозефом, использовал церковную землю в качестве подсобного хозяйства. Воспитанники приюта выращивали зелень и овощи, разводили птицу и имели даже небольшое стадо баранов. В последние годы правительство несколько раз подряд урезало ассигнования на социальные нужды, и приюту хронически не хватало денег не только для поддержания подсобного хозяйства, но и для ремонта жилых помещений. После очередного, самого крупного сокращения руководители приюта были вынуждены обратиться за помощью к благотворительным организациям, в том числе и к квакерам.
Услышав об этом от отца, Карен, побывавшая годом раньше в трудовом лагере во Франции, предложила оказать приюту помощь. Она разослала молодежным организациям своей и других стран приглашение прислать добровольцев для работы в международном трудовом лагере в Соунси. Дорогу до места работы и обратно оплачивают сами добровольцы, а все остальные расходы берут на себя организаторы лагеря.