Вернемся к примеру с автомобилем. В технологическом процессе этого Дела сотни тысяч человек передают друг дру­гу детали и услуги, и в конце процесса все вместе они при­нимают форму автомобиля. Скажем, токарь точит втулки, его потребитель — слесарь-сборщик, он впрессовывает втул­ки в корпус двигателя и передает его следующему слесарю для дальнейшей сборки. В этой части технологической це­почки производства автомобиля все потребители находят­ся только по ходу процесса. Но может быть и такая ситуа­ция: токарь наделал бракованных втулок и просит сборщика: «Ты их впрессуй, а я тебе бутылку поставлю». Оплата тру­да (добровольная оплата) в этом случае тоже есть. Но от­сутствует Дело, так как нет истинного потребителя труда у слесаря: ему платит человек, находящийся по отношению к нему против хода технологического процесса.

То же самое можно сказать и об отношениях по вертика­ли. Если рабочих разместить внизу пирамиды управления, то все ее инстанции, естественно, будут над ними. И по от­ношению к любой инстанции управления Дело находится у нижестоящих. Только.

Скажем, из-за бракованных втулок срывается выполне­ние плана, за который отвечает мастер участка. И он может попросить слесаря впрессовать эти втулки и пообещать за это премию. Опять налицо оплата, но нет Дела. Мастер ввер­ху, он не потребитель. Он обязан обеспечивать Дело подчи­ненных, а не они его.

Поэтому определение Дела должно звучать так:

Дело — это результат труда человека, за который истинные потребители готовы платить.

В определении мы употребили глагол несовершенного действия «готовы платить», а не «платят». Сегодня истинные потребители Дела редко имеют возможность платить лич­но. Государство изымает у них посредством налогов различ­ных видов огромные суммы и платит из них людям, делаю­щим Дело на государственной службе. Ведь то, что ни один из нас непосредственно не платит солдату и милиционеру, учителю и врачу, не означает, что мы не стали бы им пла­тить за их Дело лично. Мы готовы за это платить.

Автор просит читателей вдуматься в понятие «Дело», по­тому что оно является основой всех остальных рассуждений и выводов книги. Остерегитесь считать это понятие слиш­ком простым, нудным, малополезным, как многие считают лишним размышлять над понятием «власть». И здесь ведь многим кажется, что им все ясно.

Между тем даже наиболее эрудированные из нас слабо представляют, что это такое. В телевизионной игре «Что? Где? Когда?» ведущий задал команде эрудитов, команде дей­ствительно умных, сообразительных и образованных людей, казалось бы, очень простой вопрос: «Как называется чело­век, подчиняющийся своему начальнику?» Вопрос, на кото­рый каждый должен немедленно найти ответ, оказался даже эрудитам не по зубам. Они не знали и не смогли сообразить, что такой человек называется бюрократом, и крайне пора­зились, узнав об этом. Но ведь они знали, что первая часть слова «бюрократ» (французское слово «бюро») означает ру­ководящий орган и, следовательно, просто начальник. Они знали также, что вторая часть слова «кратос» в переводе с греческого означает «власть». Так в чем же дело? Автор по­лагает, суть в том, что подавляющая часть людей неправиль­но представляет себе природу власти. Большинство считает, что власть возникает от начальника, от данных ему кем-то прав, от его приказаний. Но это в корне неверно.

Основа власти — в подчиненном, и возникает она толь­ко тогда, когда подчиненный начинает исполнять команды начальника. В 1917 году большевики и левые эсеры, заняв министерские кресла России, стали отдавать приказы. Но от этого у них реальной власти не появилось. Власть возникла только тогда, когда подавляющее большинство граждан России сочло полезным и нужным подчиниться большеви­кам и силой заставить других подчиниться им.

Пока вы не подчиняетесь никому, никто не имеет над вами власти, власть отсутствует, ее нет. Она возникает толь­ко тогда, когда вы подчиняетесь. В создании власти главное лицо — подчиненный. Каким образом руководящий орган заставит подчиниться — это второй вопрос, но для власти главная составляющая — воля подчиненного.

Из-за непонимания природы власти и возникло пред­ставление о бюрократах, как о неких начальниках, сидящих в бюро и конторах и выдумывающих противные народу при­казы. Конечно, это действительно бюрократы, но не потому, что они командуют, а потому что они в свою очередь под­чиняются вышестоящему «бюро».

Но тогда мы приходим к выводу, что самая большая ар­мия бюрократов у нас — рабочие и крестьяне! Это дейст­вительно так, и это не парадокс, не игра слов. В дальнейшем это станет понятным. Тогда, когда вы поймете, что начальст­во — это не единственная инстанция, которой можно под­чиняться. Поймете, что есть и другая властная сила.

Но в любых случаях, когда вы читаете или слышите рус­ское слово «власть», слова с греческой частицей «крат» или латинской «рес», надо вникать в суть этих слов и выяснять для себя, кто кому подчиняется и как это должно происхо­дить, чтобы возникла ситуация, действительно описывае­мая этими словами.

Вам говорят «демократия», вам говорят «республика», «демос» и «публика» в переводе на русский — народ. Это власть народа. Но когда возникает эта власть? Когда наро­дом помыкают и заставляют служить лично себе свободно избранные народом начальники или когда все начальники независимо от того, как они попали на должность, выбраны они или нет, подчиняются интересам народа? Что здесь глав­ное — выборы начальников или их подчиненность народу?

Закончим этот раздел так: Дело — это то, что нужно и обществу и конкретным людям одновременно; власть име­ет тот, кому подчиняются.

Законы поведения людей

Естественно, для того чтобы управлять людьми, надо знать законы их поведения. Надо знать их реакцию на те или иные воздействия на них.

Даже для того чтобы управлять автомобилем, бездуш­ным куском железа, необходимо изучить законы его пове­дения, знать, что он сдвинется с места только в случае со­единения двигателя с коробкой передач, знать, что попыт­ка двинуться с места на пятой передаче заглушит двигатель, знать, как будет реагировать автомобиль на большой или малый поворот руля.

А как можно управлять людьми, не зная законов их по­ведения? Строго говоря, каждый из нас эти законы исполь­зует точно так же, как мы используем закон всемирного тя­готения, хотя мало кто из нас в состоянии вспомнить его формулировку. Однако, не помня, как звучит закон всемир­ного тяготения, никто из нас не выпрыгнет из окна в на­дежде перелететь 100 м и залететь в окно следующего зда­ния. То есть мы пользуемся законом, не заботясь о его зна­нии. Наш опыт подменяет нам это знание.

Точно так же мы поступаем и с законами поведения лю­дей. Я думаю, что психологи и социологи давно их сфор­мулировали, проанализировали все возможные ситуации, но, тем не менее, в практике управления они не известны. Поэтому законы используются не в полной мере, однобо­ко. Ведь если знать закон всемирного тяготения, то можно не только предотвратить падение, но и летать. Зная законы поведения людей, ими можно управлять осмысленно, а не только на основе своего или чужого опыта.

Применительно к нашим задачам сформулируем эти за­коны сами. Первый закон — это закон собственно поведе­ния человека. Он гласит:

Человек действует так, чтобы в результате получить максимально необходимое ему поощрение и минимальное наказание.

Формально нам необходимо и доказательство этого зако­на. Оно простое. Попытайтесь доказать, что это не так, что есть люди в здравом уме, которые будут действовать с це­лью получить максимальное наказание. Зачем им это?

Другое дело, что критики этого закона узко трактуют по­нятия «поощрение» и «наказание». Возьмем крайние случаи: то, что в обыденной жизни воспринимается как страшней­шее наказание, в экстремальной ситуации будет оценивать­ся как поощрение, как то, к чему человек стремится.