День восемнадцатый

8.15 вечера

Мун произнесла небольшую речь и, выйдя из исповедальни, объявила о своем намерении надраться.

— В хлам, — уточнила она, открывая пивную банку. — До поросячьего визга. Без этого никак не в кайф.

— Смешно. Надраться. В хлам. Вот как мы говорим о доброй вечеринке, — усмехнулся Джаз.

— Ты о чем? — спросила Мун.

— О том, как ты смешно выражаешься.

— Это в каком смысле?

Джаз не упускал возможности поднабрать очков своему авторитету будущего комика и решил, что это хороший повод.

— Видишь ли, английский язык — самый богатый в мире. А ты, описывая приятный процесс, говоришь так, словно собираешься извозиться в дерьме. В одной канаве с вонючим поросенком.

— И что из того?

— Дико весело, — решила поддержать Мун Дервла, открывая бутылку вина. — Я бы с тобой посмеялась, Джаз, но не успела надраться до нужной кондиции. — Она улыбнулась так, будто ей был известен какой-то секрет.

«Келли первая. Дервла вторая, — написала рука незнакомца по испарине на стекле. — Держись! Ты обалденная! XXX».

«Обалденная» широко улыбнулась ртом, полным пенящейся зубной пасты. В симпатиях зрителей она поднялась на второе место. Недурно — после всего двух с половиной недель. Впереди только Келли. Но Дервла полагала, что лучше подготовлена для длинной дистанции. Финалистам предстоит долгая игра, а Дервла верила, что выстоит. Она чувствовала, что Келли менее приспособлена для борьбы: слишком открыта, слишком мягка и уязвима, не так настроена на победу. Оставалось Только держаться. Надо вытерпеть само пребывание в доме, и она победит.

Это единственное, что требовалось.

Выжить.

— Значит, ты тоже желаешь надраться? — отозвался на фантазию Дервлы Джаз и ласково обнял ее за плечи. — В таком случае, позволь и мне с тобой.

— Я в восхищении, любезный сэр.

Гладкое, красивое, сладко пахнущее лицо Джаза оказалось совсем рядом. А в руке чувствовалась сила.

— Ни разу не слышал от тебя грубого слова, Дерв, — рассмеялся он. — Расслабилась, дорогая.

— Ни в коем случае. Но бывает, что даже монахини, вроде меня, нечаянно срывают с головы платок.

Джаз, ободренный дружеской манерой девушки, решил бросить пробный шар.

— Знаешь, что я заметил? Ты так увлеченно чистишь по утрам зубы...

Дервле удалось сдержаться и не отскочить от него в сторону. Но она отшатнулась так, что оба расплескали напитки. Остальные удивленно на них покосились.

— Какое тебе дело до того, как я чищу зубы? Что за долбаный интерес? — зло прошипела она. Редко кто слышал от Дервлы слово «долбаный».

— Угомонись, детка, — вмешался Гарри. — Следи за своим языком. Я и то не позволяю себе такого.

Дервла казалась совершенно потерянной и изо всех сил старалась взять себя в руки.

— Джаз... то есть, я не понимаю... при чем здесь мои зубы.

Смущенный ее реакцией, Джаз не мог подобрать слов.

— Да я не о тебе... я вообще... все люди так... очень сосредоточены, когда чистят зубы.

— Ах, вот как, не обо мне... Выходит, ты за мной не подглядывал?

На этот раз вспылил Джаз.

— Ты за кого меня принимаешь? За извращенца, который кайфует, следя, как девчонка чистит зубы? Не имею обыкновения подглядывать. Потому что совершаю омовения наедине. Ясно? Мое тело — храм, и я хожу в ванную ему поклоняться.

Все рассмеялись, а Дервла извинилась. Напряжение спало, и Джаз возвратился к своим шутовским упражнениям.

— Повторяю, я ни разу не видел, как кто-нибудь из вас чистил зубы. Но готов поспорить, что угадаю, кому принадлежит каждая щетка.

Его заявление вызвало короткий полупьяный интерес — у всех, кроме Келли и Хэмиша. Келли уже изрядно нагрузилась, а Хэмиш был слишком увлечен Келли. Он с самого начала намеревался продемонстрировать перед камерой секс и считал, что Келли — возможная партнерша. Он положил ладонь на ее коленку, и девушка с готовностью хихикнула. А Джаз тем временем развивал свою тему:

— Было время, когда зубная щетка являлась функциональным предметом. Все одинаковые, разве что отличались по цветам. Теперь не то. Зубная щетка — это явление моды. Продукт вдохновения дизайнера.

— Кончай трепаться, — перебил его Дэвид. — Говори, у кого какая щетка.

— Ты ничего не понимаешь, парень, я создаю антураж.

— И все же, у кого какая щетка?

— Ну, хорошо, у Газзы — похожая на мою: стильная, яркая и удобная в работе. С амортизаторами. С закругленной аэродинамической ручкой, которая очень хорошо лежит на ладони. С ограничителем сзади и отделяемой головкой. С пружинной зоной впереди. Она напоминает лучевой пистолет. И раскрашена цветами «Челси».[33] Угадал, Газ?

— Круто, Шерлок ты Долбаный Холмс.

— Вот что значит пошевелить мозгами. Теперь о тебе, Дерво. Твоя щетка с фиксирующей старение полоской.

Дервла пыталась сохранить бесстрастное лицо.

— Почему ты так думаешь, Джаз?

— Потому что ты разборчивая леди — прелестная чистюля и не потерпишь, чтобы тебе в рот пихали всякое потрепанное старье.

— Постыдись! Что ты несешь? — завопил Газза, и Дервла покраснела.

— Перестань, — пожурил его Джаз. — Дерво — леди что надо. Так что нечего делать непристойные намеки на... гм... отсос. Но дело не в том. Признайся, девочка, я угадал? Когда ты идешь в аптеку и покупаешь щетку для своих маленьких перламутровых зубок, что ты выбираешь: обычную, с натуральной щетиной или с той самой полоской старения? Ну что, угадал?

— Угадал, свинтус ты эдакий. — Дервла снова покраснела.

— Это ладно, Джейсон. — Дэвид упорно называл его полным именем. — А как же все-таки с моей щеткой?

— Спокойно, парень, не гони волну. Твоя — голубая, вообще безо всего. Никаких пружинных наконечников, никаких полосок. Щетка — и все.

— Что ж, угадал, — не очень охотно согласился Дэвид. — Признаюсь, польщен, что ты понял: я не из тех, кто клюет на рекламную муть. Мне нужна щетка для дела, а остальное — ерунда. Щетка есть щетка, а не кроссовки и не спортивный автомобиль.

— Нет, приятель, ты не прав, — возразил Джаз. — Я тебя вычислил не потому, что ты такой практичный, а потому, что ты среди нас самый большой дрочила. — Джаз рассмеялся, а Дэвид нет.

— При чем тут это? — Он старался сохранить остатки быстро испарявшегося превосходства.

— При том, что ты выбираешь классику. Теперь это так называется. Ни за что не запихнешь в свою пасть современную дребедень — куда там. Тебе нужна Премудрая Классика. Такую нелегко найти даже в аптеке. Приходится копаться в мягких розовых и прозрачных гнутых. Потому что, видишь ли, сегодня в моде яркие и заковыристые щетки. Это называется современным стилем, и их покупают обычные люди. А ты ищешь всякое ретро. Рыщешь по всем углам, пока не найдешь допотопные кроссовки вроде тех, что сейчас на тебе. Их тоже называют «классическими». Выпускают специально для тех выпендрех, которые воображают себя стильными и классными и ни за что не опустятся до массовой моды. Другими словами — для дрочил.

Представление получилось удачным, и все рассмеялись. Дэвид чувствовал, что лучше присоединиться к остальным, и тоже расхохотался, но вышло не вполне убедительно. Он выглядел разъяренным. Посерел от злости. Но не мог не удивляться. Его подловил Джаз. Человек, со стороны которого Дэвид не ждал интеллектуальных ловушек. Чванливый ученик повара выставил его дураком. И совсем не исключено, что эту сцену покажут в эфире.

На задворках сознания Дэвид хранил своеобразную записную книжку, куда заносил имена тех, с кем намеревался посчитаться. И теперь для Джаза появилась отдельная страничка.