— Может, все, о чем ты говоришь, находится у Фредерика, в его студии, — заметила Кит. — По соседству с его красками и холстами.

— Возможно, — сказала Риган и вдруг нахмурилась. — Если он такой гениальный, как она уверяет, почему же тогда мы не увидели ни одной его картины у нее дома? Только пару дешевых репродукций в рамках. Должна же была висеть, по крайней мере, хотя бы одна его работа?

— В общем, да.

— Должна тебе кое в чем признаться, Кит. На мой взгляд, они не самая подходящая в мире пара. Она не собирается покидать Нью-Йорк. Она общительна и любит веселиться. Он до смерти боится, как бы его имя не попало в газеты. Как ты думаешь, если бы он действительно хотел продать свои работы, это помогло бы людям узнать о них, правда? Да и ей это тоже не помешало бы. Но она, по всей видимости, не хочет его расстраивать.

— А этот Фредерик наверняка недурен собой.

— Понятия не имею.

Кит пожала плечами:

— Ты когда-нибудь слышала о том, что противоположности сходятся?

— Разумеется, слышала. Но здесь что-то не так. — Риган подняла руку и остановила такси. Они забрались в салон, и она назвала водителю адрес последней апрельской невесты. — Поедем к Пятой авеню через Центральный парк, — объяснила она водителю. — Угол Пятой авеню и Семьдесят пятой улицы.

— Будет сделано, леди, — ответил он и пулей сорвался с места. — Вы там живете? Неплохой адресок.

— Нет-нет, я там не живу.

— Ну и ладно. Если вам и так хорошо. Понимаете, о чем я? Для меня вот самое важное — чтобы мне было хорошо. Мне хорошо. Моей жене хорошо. Нам обоим хорошо.

Риган откинулась на спинку сиденья и улыбнулась Кит, а водитель продолжал свой темпераментный монолог о смысле жизни. Она была уверена, что он не замолчит до тех пор, пока они не доберутся до дома пятой апрельской невесты.

Какой бы странной она ни оказалась…

18

Джек вернулся к себе в управление на Уан-Полис-плаза. Ему было не впервой выходить на работу по субботам, тем более сегодня на это имелись веские причины.

Что касается следующей субботы, его уже здесь не будет — он уедет из города на две недели.

Слизняк совершил очередной налет и теперь безнаказанно бродит где-то по улицам города.

Джек вздохнул. В Нью-Йорке ограбление банка — обычное дело; немного везения, минимум подготовки — этого вполне хватало, чтобы сделать свое дело и улизнуть. Как правило, за один раз им удавалось унести не больше чем несколько тысяч долларов. Но чтобы за последние три месяца один и тот же негодяй несколько раз совершал ограбление и при этом всегда выходил сухим из воды… Джек и его коллеги подозревали, и не без основания, что именно этот факт служил источником постоянного напряжения в отделении.

Детективы опросили всех очевидцев, присутствовавших в банке в момент ограбления; равно как и тех, кто, проходя мимо, мог что-нибудь заметить.

Но поскольку каждое ограбление совершалось, когда на улице была слякоть — шел дождь или мокрый снег, никто не видел дальше собственного носа. Погода этому явно благоприятствовала: не самое подходящее время для того, чтобы разглядывать своего соседа, когда стараешься не ступить в лужу и вовремя увернуться, чтобы кто-нибудь не ткнул тебя зонтиком.

Джек вместе со своими коллегами еще несколько раз внимательно посмотрел пленку с записью последнего ограбления. Эксперт-криминолог Лен Фишер сказал Джеку:

— Похоже, что это опять Слизняк. Тот же овал лица. Просто на этот раз у него новые борода и усы, но конституция та же. Он напялил очередной уродливый плащ и черные резиновые ботинки на толстой подошве. — Они сравнили запись с предыдущей, сделанной две недели назад. — Видишь? Он точно так же двигается. Камуфляж, конечно, совершенно другой, но узнать его все-таки можно.

— Похоже, он взял пару уроков у Вилли Саттона.

Лен кивнул.

— Вилли подходил к своему делу со всей серьезностью, — сухо заметил он.

В свое время Джек был буквально очарован Вилли Саттоном — знаменитым бандитом, профессиональным грабителем банков, который родился в Бруклине в 1901 году. Его головокружительная карьера продолжалась с 1920 по 1952 год, когда он наконец был пойман в последний раз. За это время он успел отбыть несколько сроков. Прозванный Актером за свое неподражаемое мастерство изменяться до неузнаваемости, он был своего рода гением маскировки. Он засовывал в нос полые пробки, чтобы расширить ноздри, надевал просторную одежду, чтобы скрыть очертания фигуры. Иногда он облачался в спецодежду, выдавая себя за рабочего: например, посыльного, чей вид едва ли вызвал бы подозрения. В 1969 году он был выпущен на свободу. Оставшиеся одиннадцать лет, вплоть до своей кончины в 1980 году, он неоднократно снимался в рекламных роликах, где рассуждал о пользе банковских кредитных карточек, и появлялся в качестве свадебного генерала на церемонии открытия какого-нибудь нового банка.

Боже, храни Америку, подумал Джек.

По одной из легенд, коими была окутана жизнь Вилли, на вопрос журналиста, почему он грабил банки, бандит ответил: «Потому что там много денег». Однако позже он утверждал, что репортер якобы сам это выдумал. «Я грабил банки, потому что мне это нравилось. Я просто обожал это дело. Только в те моменты я, как никогда, ощущал полноту жизни… Меня так к этому тянуло, что спустя неделю-другую я начинал подумывать о новом ограблении».

Джек сел за стол и тяжело вздохнул. Слизняк совершил свое первое ограбление в начале января. Возможно, сейчас он планирует новый налет, но, пока погода не на его стороне, он бессилен что-либо предпринять. А ближайшие несколько дней обещали быть солнечными. С этим Слизняк ничего не мог поделать — разве что попытаться вызвать дождь, исполнив какой-нибудь ритуальный танец. Или переехать в Сиэтл.

Постукивая кончиками пальцев по столу, Джек уставился в пространство и погрузился в нелегкие раздумья. Какого черта нужно этому типу? Острые ощущения? Деньги? Или и то, и другое?

Один из детективов нашел на полу банка чек об оплате товара по кредитке. Одна тысяча долларов была истрачена в универмаге «Дэнc Дискаунт Ден». Имя плательщика — Крис Даймонд. Карточку уже проверили. Надеялись, что, может, каким-то чудом чек обронил грабитель. Естественно, Джек заранее знал, что даже если это так, кредитка, скорее всего, была краденая.

Из всех преступлений на сегодняшний день самыми распространенными являются махинации с кредитными карточками и, что еще хуже, преступления, связанные с «кражей личности»,[11] размышлял Джек. Даже если Слизняк и стибрил где-то кредитку, у него едва ли хватило ума «украсть личность». Потому что обладая такой информацией, он не стал бы терять время даром, разгуливая по городу средь бела дня и совершая нападения на банки ради пары тысяч долларов. Вместо этого он сорвал бы гораздо больший куш, используя чужие карточки: получая по ним крупные кредиты или покупая дорогие вещи — такие, например, как автомобили престижных марок.

Что мы имеем? Видеозаписи, сделанные камерами внутреннего наблюдения, записки с угрозами и пресловутый чек. И основываясь на такой малости, мы должны найти этого типа, подумал Джек. Если бы мы могли взять образец его ДНК хотя бы с одной из оставленных им записок… Но покамест Слизняк не оставил нам ни единой зацепки. Этот тип был достаточно хитер, чтобы каждый раз надевать перчатки.

— Эй, босс…

Джек поднял голову. В дверях стоял его главный помощник, сержант Киф Уотерс. Привлекательный афро-американец тридцати с лишним лет. Его энергии можно было только позавидовать. Он так любил свою работу, что мог часами торчать в управлении.

— Я по поводу банковского чека, — сказал Киф.

— Да? Что с ним? — Джек почувствовал, как у него учащенно забилось сердце.

— Компания, которая выпускает кредитные карточки, связалась с владельцем, Крисом Даймондом. В результате выяснилось, что последние два месяца его вообще не было в стране: он работал в Лондоне над каким-то проектом.