В покрытых льдом холмах, между которыми стояло селение, было узкое и высокое ущелье, в сущности, тупик; из ущелья шел только один выход, да и тот в одном месте сужался до двух с половиной шагов.

Ви – искусный и опытный охотник – решил загнать всех волков в этот горный тупик и построить у входа в него каменную стену такой высоты, чтобы волки не могли перебраться через нее; таким образом, ему удастся навсегда отделаться от них.

Но в первую очередь нужно было заманить их в ущелье.

За это он принялся следующим образом: в начале зимы к берегу прибило умирающего кита. Племя, пользуясь тем, что кит погиб на мели, принялось вырезать у него жир и мясо. Вырезанные куски раскладывали на камнях. Рассчитывали, что когда наступит зима и вода замерзнет, мясо и жир легко можно будет унести по льду. Однако эту работу не довели до конца, так как срочно пришлось собирать дрова, а затем наступили морозы, снежные бури и метели, и к скалам подойти никак не удавалось.

Когда, наконец, установилась морозная погода, Ви отправился на берег и обнаружил, что во время одной из оттепелей (чередовавшихся со снежными бурями), мясо совершенно сгнило. Когда же все замерзло, Ви решил пустить это мясо в ход в качестве приманки для волков. Он призвал старейшин племени и изложил им свой план.

Слушали они его недоверчиво. Особенно недовольны были Пито-Кити Несчастливый и Уока-Злой Вещун. Они заявили, что волки часто нападают на людей, но никогда еще не случалось, чтобы люди нападали на волчью стаю, а особенно зимой, когда волки особенно свирепы и ужасны.

– Послушайте, – возразил Ви, – что вы предпочитаете: убить волков или чтобы они сожрали ваших жен и детей?

На этот вопрос они ответа дать не смогли и попытались вывернуться. Словом, дело кончилось тем, что обсуждение отложили до следующего дня.

В ту же самую ночь волки в огромном количестве – не меньше сотни – напали на селение. Они перелезли через снеговые валы, промчались мимо сторожевых костров, и прежде чем волков успели отогнать, в клочья оказались разодранными женщина и двое детей и к тому же немало народу было покусано.

После этого старейшины приняли план Ви, потому что никакого другого не могли придумать.

Несколько самых сильных мужчин послали к устью ущелья натащить побольше камней. Из этих камней сложили широкую стену вдвое выше человеческого роста. Промежутки между камнями заполнили снегом. В стене был оставлен узкий проход для волков и рядом навалили про запас камней для того, чтобы немедленно закрыть отверстие, когда понадобится. Затем направились на берег за китовым мясом.

Тут их постигла неудача. Оказалось, что несмотря на обильный снег, мясо и жир примерзли так крепко, что отодрать их оказалось невозможным.

Таким образом, все их труды пропали даром. На обратном пути Уока громогласно заявил, что он с самого начала знал, что так и будет.

Всю ночь Ви и Паг совещались, но не могли ничего придумать. Ви предложил было зажечь костры, чтобы мясо оттаяло. Паг возразил на это, что в таком случае жир загорится и все пойдет к черту. Тогда Ви обратился к Ааке.

– Значит, когда Паг не может помочь тебе, ты идешь ко мне за советом? – сказала она. – Я помочь ничем не могу.

Помог случай.

Под утро с берега раздались странные звуки: слышалось рычание, скрежет и рев. При первых лучах зари Ви разглядел целую стаю белых медведей, крадущихся сквозь туман.

Когда медведи ушли, Ви, захватив с собой Пага, пошел посмотреть, что они натворили. Оказалось, что медведь, учуяв мясо (благо, снег с него сошел), отодрали его своими острыми когтями от камней. Они съели немало, но оставалось еще достаточно.

Тогда Ви сказал Пагу:

– Я думал, что все наши планы рухнули и нам придется оставить ловушку без приманки и попытаться силой загнать туда волков. Но боги, оказывается, помогли нам.

– Да, – сказал Паг, – медведи помогли нам. Не знаю я только, боги ли стали медведями или медведи богами.

Срочно созвали племя. Люди собрались почти все; одни с веревками, которыми привязывали огромные куски мяса, другие с грубо сплетенными корзинками. Прежде чем наступила ночь, они снесли почти все мясо в ущелье, где бросили его, чтобы оно примерзло и чтобы волки не смогли бы ни утащить его, ни сожрать.

Ночью они увидели при свете луны множество волков, которые собрались у входа в ущелье и рыскали взад и вперед, не решаясь войти и опасаясь ловушки.

Наконец, несколько волков вошли, и наблюдавшие за ними люди дали им возможность нажраться и вернуться восвояси. На следующую ночь волков явилось больше. Каждую ночь их собиралось все больше, хотя замерзшее мясо с трудом поддавалось даже их крепким челюстям.

На четвертую ночь Ви созвал племя и перед самым заходом солнца послал всю молодежь под предводительством Моананги в леса. Им было дано поручение полукругом оцепить волчьи логова и не шевелиться, покуда на высокой скале не вспыхнет сигнальный костер. Тогда они с криками должны броситься вперед и гнать волков ко входу в ущелье.

Люди пошли за Моанангой, зная, что предстоит решительная схватка, теперь либо они должны погибнуть, либо волки.

Ви заметил, что Паг держит себя как-то странно. Как только молодежь ушла, Паг сказал:

– Это бесполезно, Ви. Ведь если волков испугать криками, они побегут не к ущелью, а постараются либо прорваться через линию загонщиков, либо обогнуть их. Словом, они поодиночке или парами, но скроются.

– Почему ты раньше не сказал этого?

– Были причины. Послушай, Ви! Все женщины называют меня человеком-волком. Считают меня оборотнем, думают, что я по ночам превращаюсь в волка и охочусь в стае. Это, понятно, вздор, но в этой лжи есть доля правды. Ты знаешь, что вскоре после моего рождения мать бросила меня в лесу, рассчитывая, что я погибну, но вскоре отец нашел меня и принес назад. Но ты, наверное, не знаешь, что в лесу я пробыл десять дней. Я был грудным младенцем, так что ничего не помню о том времени, но нужно полагать, что меня выкормила какая-нибудь волчица.

– О подобных вещах я слышал, но, по-моему, все это бабьи россказни, – ответил Ви. – И твоя история – чепуха. Отец, наверное, нашел тебя в тот же день.

– А я думаю, это правда. Моя мать, умирая рассказала, что отец (его вскоре разорвали волки) сам говорил ей обо всем этом под секретом. Он рассказывал, что пошел искать мой труп, хотя бы кости, а нашел меня в гнезде, какое волки устраивали для своих детенышей. Надо мной стояла огромная серая волчица, и ее сосок был у меня во рту. Очевидно, она лишилась детенышей. Волчица зарычала на него, но убежала. А он схватил меня и побежал домой. Мать клялась мне в этом.

– Бред умирающей, – проворчал Ви.

– Не думаю, – возразил Паг, – и у меня есть на то основания. Когда меня выгнали из племени, мне пришлось уйти в лес, потому что никто не хотел помочь мне. Я пошел в лес для того, чтобы волки растерзали меня. Вечерело, и я видел за деревьями собравшихся волков: они дожидались ночи, чтобы наброситься на меня. Я нехотя следил за ними, ожидая конца. Волки все приближались, и внезапно на меня кинулась большая серая волчица, прыгнула, остановилась и принюхалась. Она трижды обнюхала меня, лизнула и зарычала на других волков. Самцы побежали прочь, но две волчицы остались. Она схватилась с ними, перегрызла одной горло, а другую так искусала, что та убежала прочь. Тогда она убежала также. Я изумленно глядел ей вслед, но потом вспомнил рассказ матери и больше не удивлялся. Очевидно, это была та волчица, которая выкормила меня.

– А тебе случалось еще ее видеть, Паг?

– Да. Она возвращалась дважды. Один раз через пять дней, а второй – через шесть после первого ее возвращения. Каждый раз она приносила мясо – гнилую падаль, очевидно, выкопанную из-под снега, но я не сомневаюсь, что это было лучшее мясо, какое она могла найти. Она совершенно отощала от голода, но я уверен, что она приносила мне свою долю.

– И ты ел это мясо?

– Нет. Ведь я хотел умереть. И, вдобавок, меня рвало от одного вида его. А затем ты нашел меня и привел к себе, и с тех пор я больше не встречался со своей кормилицей. Но она еще жива; я несколько раз видал ее. Последний раз – недавно. Теперь она водит стаю.