Кейла следовала за ним, пока он проталкивался через толпу и занимал два места в переднем отсеке маленького суденышка. Она не понимала, почему так доверяет этому здоровяку, однако чувствовала себя с ним в полной безопасности.

– Куда мы направляемся?

– На станцию Шеперд, – ответил Раб. – Это на краю Салабрийской системы.

– А потом?

– Кое-кто должен встретиться с нами, а кто конкретно – не знаю, пока не увижу, – добродушно-безразличным тоном отозвался он. – Эй! – Он кивком указал на окно. – Смотри, детка. Ты же не хочешь пропустить взлет? Прекрасное зрелище – наблюдать, как эта поганая дыра с каждой секундой уменьшается за нашими спинами.

Люк челнока захлопнулся, сработал автоматический замок, и салон наполнился сжатым воздухом. Кораблик вздрогнул и с приглушенным ревом взмыл вверх, пронзая облачность.

Кейла с открытым ртом смотрела, как планетоид под ними превращается в булыжник, затем в шарик и наконец – в крошечную точку, едва различимую в черноте космоса. Она откинулась на спинку сиденья и глубоко вздохнула. Ей удалось скрыться от Блэкберда, но кто знает, что ждет ее впереди?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Звук был резким, почти оглушительным, но все же он казался ничем по сравнению с запахом. Кейла стояла в слабо освещенном коридоре за воздушным шлюзом и недовольно морщила нос.

– Запах идет от контейнеров очистной системы, – объяснил Раб. – Ты быстро привыкнешь.

– Возможно. – Кейла не верила ему. Она никогда не сможет привыкнуть к этому кисловатому запаху потных тел, перезревших фруктов и разлагающихся отбросов. Да и кто сможет?

– Как вы переносите эту вонь? – поинтересовалась она. – Неужели никто время от времени не падает в обморок?

– Дом есть дом, – буркнул Раб. – Человек ко всему привыкает. Пошли, я покажу тебе твое место.

Корабль, гордо именовавшийся «Фальстафом», представлял собой любопытное зрелище. Он выглядел как незаконнорожденный отпрыск группового брака между несколькими звездными крейсерами, отправленными на свалку. Дверные проемы начинались на полпути к потолку, коридоры пересекались под странными углами. Горгульи и херувимы из литого алюминия блестели и подмигивали из стенных ниш. Гидропонический лунный плющ, испещренный багрово-красными прожилками, гирляндами вился вдоль стен, заглядывал в двери и свисал с неоновых ламп.

Буум-чукка-буум-чукка-буум!

– Неужели этот шум никогда не прекращается? – спросила Кейла.

– Лучше молись, чтобы он никогда не прекратился, – добродушно ответил Раб. – Это работают двигатели.

Шум, доносившийся из двигательного отсека, служил обязательным аккомпанементом к каждому разговору, каждой мысли, каждому движению.

Осмотревшись вокруг, Кейла печально покачала головой. Здесь было еще хуже, чем в шахтах. Она покорно шла за Рабом, сворачивая из одного сумрачного коридора в другой и всерьез ожидая, что ей предложат спать в уборной.

– Вот твоя комната.

Маленькая каюта выглядела чистой и опрятной. Пол был покрыт зеленым микрофибровым ковром, на удивление сильно пружинившим под ногами. По углам стояли две кровати, а у дальней стены – стол и потрепанное желтое кресло. Одна стена была затянута тисненой оранжевой портьерой. Кружевной узор, казалось, начинал двигаться, когда Кейла смотрела на него, и она быстро отвела взгляд.

– Ты будешь жить с Грир, – сказал Раб. – Она немного экстремистка в вопросах политики, но в общем и целом – хороший товарищ. Она наш суперкарго и ответственная по связям в портах. Сейчас она на дежурстве. Не ввязывайся в ее политические дела и не подначивай ее, и вы отлично поладите. Да, чуть не забыл: обед начинается в семнадцать ноль-ноль, а туалет направо по коридору.

– Подожди. А как насчет моей стажировки?

– Не волнуйся, тебе не придется бездельничать. – Раб подмигнул ей и свернул в боковой коридор, скрывшись из виду.

Койка справа была покрыта выцветшим зеленым одеялом и выглядела так, как будто на ней не спали. Кейла осторожно села и обнаружила, что лежанка гораздо мягче, чем казалось с первого взгляда. Ей очень хотелось отдохнуть. Она осознавала бормочущее присутствие других разумов, но их было немного, а мерный грохот двигателей заглушал большую часть их невнятной болтовни.

Постепенно расслабляясь, Кейла перебирала в уме события сегодняшнего дня. Она сумела ускользнуть от охотника за людьми, нашла работу и даже улетела с Брайтонз-Рок. Транзитный переход с челнока на станцию Шеперд произошел так быстро, что почти не оставил следов в ее памяти. Высадившись, Раб сразу же подозвал к себе Келсо – высокого молчаливого мужчину с длинным лицом, который усадил их в крошечный катер и доставил на борт «Фальстафа».

Для одного дня этого казалось более чем достаточно. С загадками корабля и членов команды она может разобраться попозже. Кейла с наслаждением вытянулась на койке, ощущая, как дневная усталость выходит из нее. Она не имела понятия, как долго она пролежала, блаженствуя в полусне. Ее разбудил яркий свет и громкий шуршащий звук, похожий на шелест множества листьев на сильном ветру. Секунду спустя она поняла, что звук исходит от переодевающегося человека.

Высокая, смуглая женщина средних лет стояла рядом с соседней койкой и застегивала ворот поношенного коричневого джамп-костюма поверх измятой белой блузки. В ее коротко стриженных каштановых волосах поблескивала седина, а в серых глазах мелькали зеленые искорки. На лице женщины выделялись выступающие скулы, высокий лоб и тонкие губы, которые, по-видимому, редко улыбались. Ее единственным украшением служило золотое колечко, продетое в мочку правого уха, с которого свисал красный самоцвет в виде кулона. Самоцвет показался Кейле весьма похожим на метакристалл. Когда она села, женщина повернулась к ней и кивнула.

– Ты жива? – Ее голос был резким, с едва заметным акцентом. – Это хорошо. Меня зовут Грир. Скоро обед, так что поторопись. Ты знаешь, где туалетная комната?

Кейла кивнула и побрела по коридору в ванную, еще не оправившись от сна. После нескольких минут под душем она почувствовала себя бодрой и свежей.

Грир ожидала ее, прислонившись к стене.

– Сегодня готовит Саломея, – сообщила она. – Надеюсь, на этот раз она соблаговолит сделать все по рецепту.

– Кто такая Саломея?

– Наш капитан. Эта консервная банка принадлежит ей. Она унаследовала корабль от своего сумасшедшего дядюшки после его безвременной кончины в тюрьме.

Прежде чем Кейла успела переварить эту информацию, перед ее глазами по коридору пронесся бело-рыжий клубок. Остановившись неподалеку, он превратился в четвероногого зверька с острой мордочкой, стоячими треугольными ушами и изящным вытянутым телом, оканчивавшимся пушистым хвостом. Ярко-зеленые глаза с отражающими свет зрачками настороженно разглядывали людей.

Кейла изумленно покачала головой.

– Это же кошка! – прошептала она.

Грир как-то странно взглянула на нее.

– Да, старая Пуука. Она принадлежит Морган и, похоже, ищет свою хозяйку. – Не так ли, маленькая проказница? Ты тоже хочешь поесть?

Грир почесала кошку под подбородком, и та издала негромкий вибрирующий звук. Судя по всему, ей нравилась ласка.

– Я никогда раньше не видела живую кошку, – объяснила Кейла. Наблюдая за пушистым зверьком, она не смогла противостоять искушению послать в его сторону осторожный мысленный зонд. Она легко проникла в маленький разум, не обнаружив там ничего особенного, кроме животной радости и плотоядных побуждений.

Внезапно кошка насторожилась. Кейла поспешно убрала зонд.

– Фссст! – фыркнула Пуука. Ее хвост увеличился втрое против обычного размера, и она стремглав кинулась прочь.

Грир нахмурилась.

– Странно, – сказала она. – Пууке обычно нравятся новые люди. Должно быть, ты чем-то испугала ее.

– Надеюсь, что нет. – Кейла с грустью посмотрела вслед убегающему зверьку. Возможно, кошка вернется попозже.

По пути в столовую она заметила, что многие стены покрыты странными рисунками. Некоторые из них были абстрактными, некоторые напоминали уличные граффити. Лозунги были большей частью неразборчивыми, но Кейле удалось расшифровать одну надпись: «Свободная Торговля Сейчас, А Не Потом». Под надписью находился довольно искусно выполненный портрет темнокожей женщины с янтарными глазами и длинными золотистыми волосами, обрамленный виньетками, в которые вплетались слова «Наша Всеобщая Мать», выписанные причудливым старинным почерком. Грир хмыкнула.