Вполне понятно, что патриотическое возбуждение, охватившее русское общество в 1812 году, не минуло и Дмитревского, жившего общей со всеми духовной жизнью. И он захотел разделить со всеми горячие чувства любви к родине. Общее возбуждение воодушевило 80-летнего старика и придало ему силы. 30 августа 1812 года, то есть когда неприятель был уже вблизи Москвы, в Петербурге дана была патриотическая пьеса “Всеобщее ополчение”, и в ней выступил Дмитревский. Публика, больше 25 лет не видавшая знаменитого артиста в публичном спектакле, с нетерпением ожидала его. Дмитревский играл во “Всеобщем ополчении” роль старого воина, жертвующего отечеству в годину испытаний последнее и единственное свое достояние – заслуженные серебряные медали. Когда Дмитревский вышел на сцену и начал свой монолог “Катись, катись, красное солнышко, и освещай святую Русь”, – публика пришла в неописуемое настроение, доходившее до экстаза. Неумолкаемые рукоплескания, восторженные крики публики и актеров не прекращались долго, и, когда наконец все стихло, Дмитревский слабым от испытанного волнения голосом начал свою роль. Вызовы и аплодисменты продолжались весь спектакль. Вызывали не просто Дмитревского, а господина Дмитревского, – чего никогда не бывало. Нечего и говорить, как был растроган приемом публики игравший последний раз в своей жизни артист. Он едва мог произнести несколько слов благодарности публике и совершенно обессилевший приехал домой. За этот спектакль Александр I удостоил его выражением своего благоволения и пожаловал ему осыпанный бриллиантами перстень.

С таким триумфом окончил Дмитревский свое сценическое поприще. Он желал было еще раз выступить на сцене в 1817 году, когда шел спектакль в пользу семьи умершего актера Яковлева; но болезнь, усилившаяся в самый день спектакля, помешала этому. Близился конец трудовой жизни, прожитой так сознательно и с такой пользой. Несколько лет Дмитревский, уже слепой, но сохранивший ум и память, не вставал с постели и 27 октября 1821 года умер. Погребен он на Волковом кладбище, около церкви Спаса Нерукотворного.

Средства семьи Дмитревского были настолько скудны, что сын его обратился в Академию наук с просьбой о содействии для установки памятника на могиле отца. С этой целью по Высочайшему соизволению был дан 10 июля 1822 года спектакль, сбор с которого предназначен был на сооружение памятника. В этом спектакле, в прологе “Новости на Парнасе, или Торжество муз”, прославлялись заслуги Дмитревского. Музы венчали лаврами и миртом бюст его и объясняли его заслуги. В прологе участвовали все артисты русского театра, которые, проходя мимо бюста Дмитревского, почтительно ему кланялись.

Этим торжеством, памятником на его могиле, сооруженным на деньги, собранные со спектакля, то есть на деньги общественные, – и бюстом, увенчанным лаврами, которым украсила Академия одну из своих зал, – возданы были последние почести памяти Дмитревского. Но имя его не забыто потомством. Оно живет и всегда будет жить в истории русского театра и, следовательно, в истории общественного развития.

“Если Волков заслуживает названия основателя русского театра, то Дмитревскому, по справедливой оценке его современника, принадлежит не менее почетное название распространителя сценического искусства в России и деятельного и просвещенного исполнителя всего того, что могло относиться к внутреннему управлению и распоряжению театром. Он первым подал, после Волкова, пример, как должен вести себя настоящий артист и какой степени уважения может он достичь при надлежащих познаниях, безукоризненном поведении, проникнутый сознанием своих обязанностей. В этом отношении заслуги Дмитревского неоценимы”. Это и выдвигает Дмитревского в ряд людей замечательных, потому-то он, как выражается старинная его характеристика, и “имеет право быть включенным в тот тесный круг необыкновенных людей, которые сами ввели себя в права знатности и богатства”, – не материальных, можно добавить, но в области умственной жизни, в области общественно-просветительной деятельности.

Глава VII. Петр Алексеевич Плавильщиков

Общее значение деятельности Волкова, Дмитревского и Плавильщикова. – Воспитание Плавильщикова. – Любовь к наукам и чтению. – Проявление сценических способностей. – Поступление на сцену. – Плавильщиков в Петербурге. – Разбор игры Плавильщикова. – Плавильщиков как актер и человек. – Плавильщиков в Москве. – Смерть Плавильщикова. – Значение его артистической деятельности. – Плавильщиков-писатель. – Сочинения его и их значение в литературе

Первые полвека существования русского театра выделили трех замечательных актеров, отличавшихся разносторонним развитием и образованием и имевших между собою много общего. Все трое относились к искусству с искренним убеждением в его святости, к своему делу они были привязаны бескорыстно и смотрели на него как на высокое призвание, стараясь доказать это и словом, и делом. Независимо от влияния их таланта и деятельности на современников, немаловажная заслуга их заключается и в том, что они своими личными достоинствами высоко подняли и поддержали звание актера во мнении современного им русского общества. Покровительство высшей власти не обеспечивало тогда для актеров уважительных взглядов на них самих и на их профессию даже в высшем и, следовательно, образованном классе, не говоря уже об остальной массе городских жителей, в среде которых приходилось актерам жить и работать. Понятие об актере как о скоморохе, служившем исключительно для забавы богатых людей, являлось у большинства непреложным убеждением, а отсюда происходил и презрительный взгляд на актеров, отрицавший в них человеческое достоинство.

Эти три актера, стоявшие в ряду передовых и уважаемых людей своего времени, были Волков, Дмитревский и Плавильщиков. Значение их в истории русского театра не одинаково, но то сходство, на которое только что указано, сближает их общественную деятельность. Все трое были также и писателями, но лишь сочинения одного Плавильщикова вполне сохранились и дают возможность хорошо выяснить его общественные и жизненные идеалы и отчасти охарактеризовать его самого.

Петр Алексеевич Плавильщиков родился в Москве 24 марта 1760 года. Детство и юность его прошли в семье отца, московского купца. В своем развитии мальчик был предоставлен самому себе, как и вообще это бывало в купеческой среде, подготовлявшей молодое поколение с раннего детства путем торговой практики к коммерческой карьере. Но отец Плавильщикова был, по-видимому, не из заурядных людей своей среды и захотел дать сыну образование. Может быть, он и не сделал бы этого, если бы того не советовал ему один его приятель, профессор Московского университета Аничков. По дружескому знакомству с отцом Плавильщикова он бывал в его семье как свой человек и, конечно, подметил в мальчике большие способности и любознательность. Маленький Плавильщиков был чрезвычайно живого характера, постоянно сидел за книжками и благодаря своей прекрасной памяти запоминал многое из прочитанного. Для профессора логики, которую преподавал Аничков, ничего не было логичнее, как посоветовать Плавильщикову отдать сына в гимназию. Как и чем убедил он отца, какими доводами отвлек у него сына от гостинодворского прилавка – неизвестно. Может быть, отец и сам замечал, что сын будет неспособен к торговле, что задатки его – и поступки, и детские мысли – совсем не вяжутся с понятием о будущем купце; замечал и решил предоставить сына его судьбе. Как бы там ни было, но маленький Плавильщиков был записан в гимназию при Московском университете.

“Не с принуждением, но с жадностью вступил он в сие училище”, – говорит о Плавильщикове один из первых его биографов, и почитателей. Ученье ему давалось легко. Успехи по научным предметам и языкам скоро выделили его среди товарищей. Прошло восемь лет, и Плавильщиков превратился в университетского студента.