— А кем был Гектор Камерон, поэтом или шутом?

— В данный момент он ни тот, ни другой, — ответил Джейми, машинально кладя руку на основание моей шеи и начиная массировать ее. — Он ведь умер, так?

— Ох, как хорошо… — пробормотала я и даже застонала от наслаждения, когда пальцы Джейми нашли особо чувствительную точку. — Я имею в виду, хорошо то, что ты делаешь, — уточнила я, — а не то, что твой дядя умер. Ой, не прекращай… Но как он оказался в Северной Каролине?

Джейми весело хмыкнул и придвинулся ко мне поближе, чтобы как следует размять мою шею и плечи, теперь уже двумя руками. Я прижалась к нему и блаженно вздохнула.

— Ты ужасно шумливая женщина, Сасснек, — заявил Джейми, наклоняясь и шепча мне прямо в ухо. — Я твою шею растираю, а ты издаешь такие звуки, как будто я… — он сделал движение бедрами, чуть подтолкнув меня, так что у меня не могло остаться сомнений в том, что именно он подразумевает. — А?

— Ммм… — ответила я и осторожно лягнула его в голень. — Ну и отлично. Если кто-нибудь сидит в каюте и подслушивает, он будет уверен, что ты именно растираешь мне шею, и ничего больше… тем более, что на этом плавучем корыте ничем другим и невозможно заняться. Так как насчет твоего покойного дядюшки?

— А, ты опять о нем… — Пальцы Джейми пробежались вдоль моего позвоночника, вверх и вниз, и снова вверх, как будто он пытался нащупать очередную нить в запутанной паутине своей семейной истории. Ну, по крайней мере, он не думал пока о своем желудке.

Более везучий — а может быть, более трезво оценивающий реальность или более циничный, — однако этот прославленный вождь Гектор Мор Камерон благоразумно и по-житейски мудро подготовился к неизбежному разгрому Стюарта. Он сумел ускользнуть с поля битвы при Калодене без единой царапины и добрался до дома, где поспешно погрузил в карету жену, слугу и кое-какие необходимые вещи, и ветром помчался в Эдинбург, а там, не задержавшись ни на одну лишнюю минуту, сел на корабль, отправлявшийся в Северную Каролину, едва успев сбежать от королевского правосудия.

Когда Гектор Камерон очутился в Новом Свете, он тут же купил большой кусок земли, расчистил его, выкорчевав деревья, построил дом и лесопилку, приобрел рабов, чтобы обрабатывать землю, засадил свою плантацию табаком и индиго и — без сомнения, в качестве приза за свою ловкость и предприимчивость, — умудрился скончаться от смертельной болезни горла в весьма почтенном возрасте, дожив до семидесяти трех лет. А Джокаста Маккензи Камерон-Камерон-Камерон решила, насколько то было известно Майерсу, что трех браков с нее довольно, отклонила очередное предложение руки и сердца и предпочла жить одна, хозяйничая в Речной Излучине.

— Ты думаешь, посланец с твоим письмом доберется туда раньше нас? — спросила я.

— Он доберется раньше, даже если будет всю дорогу ползти на четвереньках, — заявил юный Ян, внезапно возникая рядом с нами. Он с легким отвращением глянул на терпеливого рулевого, мерно поднимавшего и опускавшего шест, служивший одновременно и рулем, и мотором. — Если мы будем и дальше двигаться с такой скоростью, нам понадобится несколько недель. Я ведь говорил тебе, дядя Джейми, лучше нам было верхом отправиться!

— Не терзай себя, Ян, — посоветовал парнишке его дядя, выпуская мою шею из своих рук. Он усмехнулся, глядя на молодого племянника. — Скоро и твоя очередь придет взяться за этот шест, и уж я уверен — ты нас доставишь в Кросскрик еще до ночи!

Парнишка одарил дядю мрачным взглядом и побрел прочь, чтобы начать изводить капитана Фримана вопросами о диких краснокожих и не менее диких зверях, таящихся в лесах.

— Надеюсь, капитан не выкинет Яна за борт, — высказалась я, наблюдая за тем, как костлявые плечи капитана Фримана поднимаются все выше, приближаясь к ушам, — капитан явно пытался защититься таким образом от приближавшегося мальчишки. Мои собственные плечи, равно как и шея, чувствовали себя превосходно после оказанного им внимания; так же обстояли дела и с остальными частями тела. — Спасибо за растирание, — сказала я, подняв одну бровь и хитро глянув на Джейми.

— Ну, я ведь заставлю тебя вернуть мне услугу, Сасснек… когда стемнеет, — и Джейми склонился над бортом, хотя пока что и безрезультатно. В данный момент он был не в состоянии прикрыть один глаз, так что его привычное распутное подмигивание не состоялось, но он тем не менее умудрился выразить свои намерения всем своим видом.

— Да уж, конечно, — кивнула я. И хлопнула несколько раз ресницами, сделав глупые глаза. — И что бы такое растереть тебе как следует, когда настанет ночь?

— Когда настанет ночь? — переспросил Ян, снова внезапно появляясь рядом, как чертик из шкатулки, — до того, как его дядюшка успел ответить. — А что такое будет, когда ночь настанет?

— Тогда я порублю тебя на части и использую в качестве наживки для рыбы, — сообщил Джейми. — Какого дьявола, Ян, ты что, не можешь ни минуты посидеть спокойно? Что ты носишься по всей лодке, как перепуганная пчела? Иди и поспи на солнышке, как твоя зверюга, — вон, видишь, как отлично устроился Ролло? Очень рассудительный зверек. — И Джейми показал на пса, распластавшегося на крыше каюты, словно коврик; глаза зверя были томно полуприкрыты, и лишь время от времени от дергал ухом, когда мимо пролетало что-нибудь мелкое и крылатое.

— Спать? — Ян изумленно вытаращил глаза на Джейми. — Спать?!

— Это совершенно естественное и правильное занятие для людей, которые устали, — объяснила я мальчишке, демонстративно зевая. Впрочем, не совсем демонстративно, скорее вполне натурально. Жара становилась все сильнее, а медленное движение лодки действовало как отличное снотворное, в особенности после не слишком долгого ночного отдыха — мы ведь легли перед самым рассветом. К несчастью, узкие скамьи и грубые доски палубы «Салли-Энн» выглядели еще менее привлекательными, чем дубовые лавки в таверне.

— Ой, тетя, да я вообще ни капельки не устал! — клятвенно заверил меня Ян. — Не думаю, что я вообще буду спать в ближайшие дни!

Джейми скептически обозрел своего племянника.

— Посмотрим, будешь ли ты думать точно так же после того, как хорошенько поработаешь шестом. Ну, а пока я, пожалуй, найду кое-что другое, чтобы занять твой ум. Погоди-ка… — Джейми оторвался от поручня и нырнул в низкую каюту. Слышно было, что он роется там в нашем багаже.

— Господи, жарко-то как! — воскликнул Ян, подбадривая себя. — Интересно, что дядя Джейми ищет, а?

— Бог его знает, — пожала плечами я. Джейми притащил на борт некую корзину, о содержимом которой он предпочел умолчать. Накануне ночью, когда я уже засыпала, он играл в карты, и все, что я могла предположить, — это что он выиграл некий не слишком приличный предмет, который не хотел показывать Яну, чтобы не смущать ребенка.

Ян был прав; было действительно жарко. Я могла лишь надеяться, что попозже задует легкий бриз; но в данный момент парус висел над нами, как бесполезная старая ветошь, а подол моей юбки промок от пота настолько, что прилипал к ногам. Пробормотав извинение, я проскользнула мимо него и отправилась на нос, где стоял бочонок с водой.

На самом носу стоял Фергус, скрестив руки на груди; он выглядел просто замечательно, он походил на величественную носовую фигуру, с его суровым точеным профилем, с густыми темными волосами, отброшенными на плечи.

— А миледи! — Он приветствовал меня ослепительной белозубой улыбкой. — Разве эта страна не прекрасна?

Ну, положим, то, что я могла видеть в данный момент, вряд ли было особенно прекрасно, — ландшафт представлял собой огромные заиленные пространства, испускающие клубы пара под лучами солнца, — они открывались только во время отлива; там копошилось несметное множество чаек и прочих морских птиц, отчаянно гомонящих и бросающихся в драку из-за каждого лакомого кусочка, которым им удавалось найти у края воды.

— Милорд сказал мне, что тут любой человек может подать прошение, чтобы ему выделили чуть ли не пятьдесят акров земли, если только он обязуется построить там дом и пообещает работать не меньше десяти лет. Вы только вообразите — пятьдесят акров! — Фергус просто смаковал эти слова, он произносил их, как некую молитву высшим силам. И в самом деле, любой французский крестьянин был бы счастлив донельзя, имей он всего пять акров земли.