– Вы приняли мудрое решение, – сказала ему Чжэньнян. – Зачем ждать, когда нас сбросят на дно ближайшего колодца? Так поступил бы только глупец.

– Не беспокойтесь, ведь бояться бед – не стезя великого мужа, – постаралась ободрить студента Юйнян. – Полагаю, что нам остается одно – бежать из этих мест.

– Бросим все, лишь бы уйти от бандитов. Мы не сможем забрать с собой имущество. Лишь добродетель и честь можем унести с собой.

– Но где отыщем землю, где не горит пламя мятежа и нет бедствий войны? Одно нам остается – взмыть в небеса, – заключила Юйнян.

Не успела она договорить, как во дворе появились паланкины. Девушки из «Сада наслаждений» – Мю десятая, Фэн Хаохао и Фан Паньпань прибыли в усадьбу. Сестры вышли встретить их.

– Нежданные гостьи посетили мое жилище! Но не ведаю, какого наставления ждут они от меня? – спросил их студент.

– Прибежали, опасаясь за жизнь свою, – ответила за всех Мю десятая. – Не хотим попасть в расставленные сети. Но не знаем, согласятся ли господин и сестры явить нам милосердие и взять под покровительство. Вовек не забудем вашего благодеяния.

Студент был поражен и удивленно спросил:

– Объясните по порядку, чего опасаетесь. Тогда и придумаем что-нибудь.

Растолковала все Хаохао:

– Этот Цю Чунь, как оказалось, предал забвению добродетель, так же, как и те, кто обретается подле его ворот. Помните тот день, когда вы оказались с нами в лодке в праздник Дуаньу? Тогда среди гостей были еще двое – Сюэ и Хань, люди с сильной рукой, под началом коих три армии. Короче, это храбрецы, способные обрушить и гору. Все они приятели Ван Шичуня. Ныне сзывают солдат, прикупают лошадей, на что жертвуют немалые деньги, и отправляют солдат и оружие к крепости Цзиньдоугуань, что у горы Нефритовый источник. Они заключили меж собой тайный союз и теперь ищут поддержки как в городе, так и вне его. В городе уже началась резня, ибо не все хотят ходить под их началом. Сейчас самый разгар беспорядков. Позавчера Цю Чунь был у нас в заведении. Перед тем как ехать, он, основательно напившись, обронил слово о том, что взбунтует солдат, а нас, вольных девиц, сделают певичками при управе.[43] Мы, хотя и считаемся грязью и пылью, гонимой ветром, предпочтем остаться без хозяев, нежели идти в управу. Один лишь вы человек чести и порядочности и не пойдете против устоев государства. Хотели бы прислуживать вам за пологом. Готовы быть слугами – разносить вино и мести полы, но ни за что не пойдем в управу певичками. О том, что грядет мятеж, еще никто не ведает, ибо только я одна слышала, что они замыслили. Потому и поспешила к вам, ища защиты.

– Сколько лиха выпало на вашу долю, – пожалела их Чжэньнян. – Но скажу одно – из мрака вы выбрались на свет и хорошо сделали, что пришли к господину. Я не буду чинить вам препоны и гнать вас за тысячу ли. Но если хотите служить господину и быть в нашем доме наложницами, то прежде должны бросить замашки квартала Пинкан. Сможете быть благонравны, как девушки из добрых семей, оставайтесь у нас.

– Благодарим за золотые слова. Готовы покончить с дурным и пойти по стезе благочиния. В ином разе одно нам остается – броситься под колеса экипажа и проститься с вечным небом. Верно сказано: «Когда небо – не крыша, земля не носит». И тогда кости наши обретут покой лишь на чужбине. Мы, три певички, всей душой готовы служить господину с полотенцем и нет у нас никаких иных помыслов.

Студент был в несказанном восторге. У него нашлась бы не одна сотня доводов в пользу девушек, но он даже рта не раскрыл. Про себя подумал: «Ну и семейка у меня складывается. Вот уж поистине заячье племя!» Он еще раз уверился, как благонравна его супруга и сколь преисполнена всяческих добродетелей.

Студент был рад донельзя, решив, что Чжэньнян воистину способна понять его и прочитать тайные мысли. И вот, когда все собрались, он подумал: «Десять тысяч против одного, что этот Ван Шичунь и другие, затеявшие мятеж, придут сюда за мной и, конечно, найдут здесь своих красоток, что вовсе ни к чему…» Но тут его мысли прервала Чжэньнян:

– Не лучше ли нам покинуть поместье и вернуться в Янчжоу?

Сообща обсудив предложение, в конце концов пришли к решению, что надо ехать. Тотчас послали Фынлу за четырьмя паланкинами и четырьмя телегами, но, прикинув, решили нанять семь паланкинов. Женщины пошли укладывать вещи, ибо положили завтрашним же днем выехать.

Но в самый полдень во дворе появились два паланкина – то прибыли девушки из харчевни благодарить студента за оказанную благостыню.

Чжэньнян и остальные жены вышли встретить гостей. Юйин, увидев в беспорядке разбросанные вещи, испугалась. Цяонян догадалась, что, по-видимому, студент собирается уехать. Подумала: «Если бы сегодня не приехали сюда, завтра бы уже не увиделись».

– Еще не прошло и ста дней, как ушел из жизни хозяин, а его супруга стала подсчитывать деньги, и, похоже, харчевня скоро будет продана. Потому негде нам прилепиться. – Сказав так, Юйин протянула руки в направлении Чжэньнян и горько разрыдалась: – Дорогая сестрица, вспоминайте вашу рабыню. Пришли просить вас о помощи, ибо не ведаем, чем прокормить себя. Оставь нас при себе хотя бы слугами! Это будет для нас высшим благодеянием. Милосердная благостыня ваша навеки будет запечатлена в наших сердцах. Живота не пощадим, чтобы отплатить добром за доброту.

Видя их неприкаянность, Чжэньнян преисполнилась к девушкам жалостью. Она вспомнила, как некогда втроем они разделили любовь одного ложа, и с радостью согласилась принять их в доме. Сама подняла их с пола и, повернувшись к студенту, с улыбкой сказала ему:

– Примите поздравления, отныне у меня еще две сестры.

Студент был донельзя доволен. Вот уж неожиданность! Поистине на небе среди звезд сияла его звезда. Ведь не овладей он дивным искусством супруга, не было бы у него в спальне порядка. Однако виду не подал – промолчал, но тайно восхитился своей мудрой женой. Чувствуя беспокойство своих новых названых сестер, Чжэньнян сказала:

– Сестрицы! Успокойтесь. Теперь вы сами себе хозяйки.

Юйнян тоже улыбнулась им:

– Старшая сестра собирает младших сестер вокруг одного одаренного юноши. Желает ублаготворить его так, чтобы душой истаял.

Все рассмеялись, ведь каждая почитала себя за небожительницу у Нефритового источника, что, как известно, на холме Куньлунь.[44] Каждая походила на дивный цветок в этом райском саду. Студент, хотя и ликовал, головы не терял и отдал приказ найти еще два паланкина. И скоро лошади, повозки и паланкины забили двор. Слуги принялись вьючить коней. Отъезжающие расселись по паланкинам. Чжэньнян взяла в свой паланкин серебро и золото. Прочая утварь была погружена в телеги.

Студент водрузил на голову полотняный платок, облачился в просторный халат зеленого цвета, повесил с одного бока колчан со стрелами, с другого – острый нож. И чтобы оставить в сердце образ дома, где обрел счастье, он постоял в зале и бросил на усадьбу последний взгляд. На столе оставил для Ван Шичуня и Цю Чуня письмо. Вскочил на золотистого иноходца, ноги в стремена – и вот уже кони, паланкины, телеги и люди цугом потянулись по дороге. Скоро исчез из глаз Лоян.

Но здесь речь пойдет о другом. Красавица Айюэ, урожденная Лянь, расставшись со студентом, жила одиноко – муж ушел на войну. По истечении нескольких месяцев она получила известие о его гибели в песках пустыни. Как печалилось ее благоуханное сердце! Она посчитала за лучшее выйти замуж, но не могла забыть своей прежней любви к студенту и потому всем отказывала. Она переехала к младшей сестре Аймэй, которая, на ту пору тоже овдовев, жила в уезде Чанчуань. Аймэй была еще красивее, чем Айюэ. В трудные минуты сестры старались поддержать друг друга. Но какой прок без конца сочувствовать друг другу и ничего не делать? Скоро деньги истаяли, и в доме не осталось ничего, кроме четырех стен.

Айюэ однажды рассказала сестре о том, какой удивительный был у нее любовник по имени Юэшэн. Услышав взволнованный рассказ Айюэ, в коем она подробно описала, сколь студент хорош и какими достоинствами обладает, Аймэй затрепетала. И решили они вместе с сестрой, в подражание Ин и Э – женам древнего правителя Шуня, – вместе служить студенту. А раз решили и условились, то ничего не могло их удержать от поисков студента. Они обратили остаток имущества в деньги и, собрав пожитки, отправились в Лоян с намерением вручить свои судьбы и жизни студенту. Наняли два паланкина поскромней и выехали. Нашли усадьбу госпожи Лань, подошли к воротам и постучали. Им открыли. Сестры объяснили, что прибыли издалека с намерением повидать господина студента.