– Да? – заинтересовался Тоби. – А кто сделал такую запись?

– Я, – сказал Марк. – А Парбери был рад поспорить, что это произойдет уже в следующем месяце.

Глава тринадцатая

Несмотря на великолепие бала у леди Рагби и ласковый прием, который оказала ей хозяйка, вечер стал для Крессиды сплошным наказанием, поскольку ее не оставлял своим вниманием лорд Фэрбридж.

Вальса удалось избежать, но пришлось станцевать два контрданса. После второго танца он заметил, что девушка сильно раскраснелась, и сказал:

– Я провожу вас на террасу. Не стоит беспокоить леди Резерфорд.

– Благодарю вас, милорд, но мне совсем не душно.

Неужели он думает, что она не в своем уме? Или что Мэг и Ди не предупреждали ее не выходить с кавалером на террасу? Тем более – с Фэрбриджем.

Она хотела отдернуть руку, но Эндрю удержал ее. Вот сейчас, уж точно, следует дать ему отпор, но Крессида с унынием подумала, что лорд Фэрбридж глух к любым намекам. К сожалению, более откровенные способы его отвадить неприемлемы. Не ударишь же его кулаком в нос прямо в бальной зале леди Рагби! Хоть бы он перестал ее донимать, и тогда, возможно, слухи прекратились бы. Наверняка их распускает леди Фэрбридж. Неужели эта отвратительная женщина не понимает, что Крессида, скорее, подпишет брачный контракт с самим дьяволом, чем с ее бесценным сынком?

Окружающие, конечно, заметили, что они с Эндрю стоят рядом и что он с видом собственника держит ее за руку.

– Милорд, вы забыли о том, что леди Фэрбридж может быть недовольна вашим вниманием ко мне.

– Мама? Моя милая Крессида, боюсь, вы неправильно ее поняли. – Голос Фэрбриджа прозвучал покровительственно.

Крессида спрятала руку в складках ярко-зеленого шелкового платья и сжала кулачок.

– Мама не только не возражает против того, чтобы я за вами ухаживал, но она рада этому.

Рада? Может, кто-то другой распускает слухи с том, что мисс Брамли совсем не та особа, за которую себя выдает? Кто этот сплетник?

Крессида понимала, что кое-какие сплетни дошли до Джека, так как с его лица не сходила болезненная гримаса, когда он видел ее. И в этот вечер, приехав к Рагби вместе с Марком и сэром Тоби, он смотрел на нее точно так же. Как тяжело думать о том, что Джек зол на нее. Наверное, он считает дни, когда сможет сбыть ее с рук. К сожалению, большинство джентльменов, которые с ней танцевали, не собирались жениться. Она им, несомненно, нравилась, они посылали ей букеты и приглашали на прогулки в парк. Они беззастенчиво флиртовали, но ни один не дал понять, что хочет сделать ей предложение. Для Крессиды это не имело значения, так как она не хотела выходить замуж… за них. Единственным человеком, который ухаживал за ней явно с серьезными намерениями, был мерзкий лорд Фэрбридж.

Она должна от него отделаться! Крессида с презрением посмотрела на Эндрю, а он заявил:

– В конце концов, вам нужно выйти замуж, но никто кроме меня не стремится сделать вам предложение, правда?

– Боюсь, что вы ошибаетесь, сэр. Мне не нужно выходить замуж.

– Вы в этом уверены, дорогая? Вам, кажется, нравится лондонское общество. Будет крайне обидно, если вы вдруг не понравитесь Лондону. А когда же вы соберетесь замуж?

О, Господи, спаси ее от властных и самоуверенных мужчин!

– Никогда, – наигранно улыбнувшись, ответила Кресс. – Я хорошенько подумала и решила, что пока не затихнут ужасные слухи, я не могу принять предложение ни от кого.

– Что? Но никто про это и не вспомнит, как только вы выйдете за меня замуж.

Она печально вздохнула, а Эндрю сердито и подозрительно взглянул на нее.

– У вас нет выбора, дорогая.

– Счастливое одиночество – вот выбор, – бросила девушка.

– Но не для женщины, желающей добра своему отцу.

Это было сказано вкрадчивым тоном, и Крессида вздрогнула.

«Нет, только не это. Они не осмелятся!» Стараясь побороть дрожь, она сказала:

– Мой кузен…

– Он бессилен перед Боу-стрит. Подумайте об этом, мисс Брамли. Подумайте.

У Крессиды все закружилось перед глазами, а к горлу подступила тошнота. Она даже не заметила, что стоит перед стеклянными дверями, выходящими на террасу, и поняла это, только когда Фэрбридж подтолкнул ее туда.

Машинально улыбнувшись и кивнув леди Джерси, которая помахала ему, сидя на диване, Джек протиснулся сквозь толпу гостей, заполнивших залу. Он упорно искал Крессиду. Молчунья, как насмешливо окрестили леди Джерси за излишнюю болтливость, сидела в окружении своей свиты и наверняка сплетничала о странном и занятном поведении мистера Джека Гамильтона, а также о матримониальных возможностях его подопечной.

Он ничего не мог понять. Вечер за вечером он наблюдал Крессиду в светских салонах. Ее танцевальная карточка всегда была заполнена, и вокруг нее толпились галантные кавалеры. Мэг и Ди считали их весьма подходящими женихами, воспитанными и любезными, но для него они были кучкой безнравственных повес. Совершенно очевидно, что ни у кого из них нет серьезных намерений.

Джек улыбнулся и кивнул леди Гуиндир. Он всегда старался поприветствовать эту надменную даму.

Некоторые женщины были немного сдержанны с Крессидой, но из-за явной благосклонности к ней леди Резерфорд, леди Джерси и леди Карлтон не выходили за рамки приличий. Что касается джентльменов, то им наплевать на слухи. Тогда почему никто не сделал ей предложения? Пока что только один человек ухаживал с серьезными намерениями – Фэрбридж. От этой мысли у Джека внутри все переворачивалось. Неужели остальные настолько слепы? Или ненормальны? Даже Парбери – чертов распутник! – лучше виконта.

Развеселившийся джентльмен чуть не опрокинул на Джека бокал шампанского. Джек увернулся, отмахнувшись от притворных извинений. Что, черт возьми, он здесь делает? Да пытается отыскать Крессиду и выяснить, есть ли у нее свободный танец… для него. Джек недовольно фыркнул. Парбери, небось, уже успел занять последний после ужина вальс. Прищурившись, он увидел Парбери, разговарившего с Питершэмом. Наверняка хвастаются табакерками. Бездельники! О, черт! Питершэм его заметил и теперь от них не отделаться. После Марка один из его ближайших друзей – это Парбери. А Питершэм порой бывал занятен, он любил угощать табаком и устраивать бесконечные чаепития. Они могут знать, где Крессида. И Джек направился к ним.

– Привет, Джек, – сказал лорд Парбери. – Я только что видел твою… э… подопечную. Вообще-то я с ней танцевал. Тебе крупно повезло! Правда, Питершэм?

Лорд Питершэм кивнул.

– Очаровательная девушка, просто прелесть.

– Она не моя подопечная, – проворчал Джек.

– Нет, нет. Конечно, нет, – примирительно произнес Парбери. – Я ничего такого не хочу сказать. Но предупреждаю, старина: почти все желают тебе счастья, отказывая себе в удовольствии увести ее у тебя из-под носа. Все, за исключением молодого Фэрбриджа. Он только что сделал это. Зато я вписал твое имя против единственного не занятого танца в ее карточке. Этот парень ей не подходит. Ты бы поторопился сделать официальное объявление, а то я ему намекал, но такие, как он, намеков не понимают.

– О каком официальном объявлении ты говоришь, Парбери? – равнодушно осведомился Джек.

– О твоей помолвке, конечно. Тебе следует поторопиться и прекратить проклятые сплетни. Есть еще кое-что. У молодого Фэрбриджа, кажется, неприятности. Как говорит мой брат, он по уши в карточных долгах.

Джек выругался себе под нос.

– Вот именно, – согласился Парбери. – Десять к одному – леди Фэрбридж рассчитывает, что на этот раз его долги заплатит кто-нибудь другой. А десять тысяч – это кругленькая сумма, особенно в такой привлекательной обертке, как мисс Брамли.

Джек снова выругался, но, к счастью, не очень понятно для окружающих.

Питершэм поднес щепотку табака к ноздре и тоже решил высказаться:

– Не позволь Фэрбриджу… – он втянул табак и блаженно улыбнулся, – …опередить тебя. Но вижу, что тебя предупреждать – пустое занятие. Все равно, что предлагать табак. – И он убрал табакерку в карман.