— Теперь выкладывай ты свои новости, — попросила Нэнси.

Только Карсон Дру собрался начать, как в дверь позвонили.

— Побеседуем позже, — предложил он.

Нэнси побежала открывать, и вскоре в гостиной появился Тьерри Скотт, бледный, с перевязанной головой.

— Здравствуйте, — сказал он. — Прошу прощения, что я в таком виде…

— Я вам очень сочувствую, — промолвил Карсон Дру. — Есть какие-нибудь сведения о том, кто на вас напал?

— Увы, нет! В мотеле никто его не видел, и полиции просто не за что ухватиться.

— А сами вы что думаете? — спросила Нэнси.

— Я бы в первую очередь заподозрил Хуареса, но он улетел во Флориду. А кроме Хуареса, мне и подумать не на кого.

Бесс постаралась перевести разговор на более приятную тему, чтобы отвлечь Тьерри Скотта от его злоключений.

— А вы знаете языки, на которых говорят в Мексике? — спросила она.

— Да, — ответил Тьерри. — Испанский и два индейских диалекта. Отчасти поэтому Питт и его коллеги взяли с собой именно меня.

— Нэнси рассказывала, что вы там чуть не раскопали клад, — вновь заговорила Бесс. — А что это за клад?

Тьерри Скотт улыбнулся и с невозмутимым видом произнес:

— Боюсь, весь клад состоит из лягушек… а может, даже из одной-единственной.

— Из лягушек?! — в один голос переспросили девушки. Скотт кивнул.

— У некоторых древних цивилизаций лягушка — животное священное, как корова в Индии, — пояснил он. — Поэтому художники часто обращались к образу лягушки. Этих животных нередко делали из серебра и даже украшали драгоценными камнями. Коллекция таких лягушек в наши дни стоила бы целое состояние.

— А как вы узнали, что клад состоит из лягушек? — полюбопытствовала Бесс.

— В Мехико есть древняя стела с надписями на неизвестном языке. Местные индейцы называют это сооружение Камнем Тайны и утверждают, что он указывает, где спрятан клад «Сокровище Лягушки», стоимость которого поистине баснословна. Если верить легенде, клад зарыли в потайном месте в серебряном сундуке, открыть который можно лишь тремя волшебными ключами из обсидиана.

— И сломанный ключ, который вы мне доверили, — один из них? — восхищенно воскликнула Нэнси. Тьерри, кивнув, продолжил:

— Несмотря ни на что, я хочу надеяться, что, даже если клад обнаружат, без нашего ключа никто не сможет открыть сундук.

— О, пожалуйста, расскажите все, что вы об этом знаете! — взмолилась Бесс. — Это так увлекательно! Так, значит, в Мексике никто так и не расшифровал надпись?

— Нет. Известна только легенда. А однажды вечером, возвращаясь в лагерь после тяжелых раскопок, мы с Питом нашли небольшую каменную плиту, о которой я Нэнси уже рассказывал. Сравнив ее с фотографиями стелы из Мехико, мы заметили, что знаки на одной стороне плиты точно такие же, как на Камне Тайны Надпись на обратной стороне, судя по всему, была та же, но на другом языке. Он показался мне похожим на один из древних индейских диалектов. Вывод чрезвычайно важный: ведь он означал, что наше открытие позволит разгадать тайну клада. К сожалению, как я уже говорил, плита исчезла прежде, чем я смог с ней поработать.

— А где вы нашли три ключа? — спросила Нэнси.

— Они висели на серебряном кольце, вдетом в дырку у края плиты. Я сразу догадался, что это те самые «волшебные ключи» из легенды.

— Подумать только, и их тоже украли! — посетовала Бесс.

— Хуже всего, что исчез профессор Питт. Я больше беспокоюсь о нем. Я даже спросил себя, не связано ли с Сокровищем Лягушки, какое-нибудь суеверие, заставляющее туземцев бояться, что клад обнаружат. Тогда им вполне могло взбрести в голову похитить моего коллегу.

— А что, по-вашему, это может быть за суеверие? — спросила Нэнси.

Тьерри Скотт вытащил из внутреннего кармана пиджака клочок бумаги с грубо начерченным планом.

— Вот что я нашел в палатке Питта на следующий день после его исчезновения, — сказал он.

На бумаге было три рисунка, расположенных треугольником: первый напоминал солнце, второй — внизу слева — представлял собой лягушку, а третий — справа — что-то вроде спящего человека.

— И что это означает? — спросила Бесс.

— Пока не знаю, — признался Тьерри, — но загадка, на мой взгляд, вполне разрешима. Я разгадаю ее, и мы, я уверен, найдем профессора Питта.

Скотт повернулся к Карсону Дру.

— Теперь вы видите, как сильно я нуждаюсь в таком советчике, как вы, и в таком искусном сыщике, как ваша дочь. Вы могли бы прямо сразу начать расследование?

Карсон Дру задумался.

— По-моему, раз решение занимающей вас загадки — в Мексике, там, на месте, ее и надо разгадывать, — проговорил он.

Затем адвокат повернулся к дочери.

— Так что, Нэнси, боюсь, это дело не для тебя. Не могу же я отпустить тебя в такую даль. И потом, у меня для тебя есть задание тут, в Ривер-Хайтсе.

НЕПРИЯТНЫЕ ДОГАДКИ

Нэнси удивленно взглянула на отца, но спорить не стала: если он отклонил предложение мистера Скотта, значит, у него есть на то причины.

Тьерри не смог скрыть своего разочарования, но вежливо извинился, что так долго упорствовал.

— Надеюсь, вы не в обиде на меня за то, что я приставал к вам с уговорами, — улыбнулся он. И, вставая, добавил: — Мне казалось, что ваша дочь — человек, способный прояснить ситуацию. Ну что ж, на нет и суда нет, а теперь я должен откланяться, мне пора возвращаться.

— И я что-то засиделась, — вставила Бесс.

Не успела за Тьерри и Бесс захлопнуться дверь, как Нэнси приступила к отцу с расспросами, о каком таком задании речь.

— Погоди, — остановил ее Карсон Дру. — Сначала я тебе кое-что покажу…

И он протянул дочери фотографию, на которой была изображена внушительная группа людей. Под фотографией красовалась подпись: «Бельмонтский университет, группа геологов».

Нэнси взяла снимок.

— Ой, папа, ты тоже здесь… в такой чудной шляпе! — воскликнула она. — А что у тебя на плече? Похоже, рюкзак?

— Мы готовились к геологической экспедиции и снялись со всем снаряжением, — объяснил адвокат. — Ты разве не знала, что я, прежде чем заняться юриспруденцией, год обучался геологии в Бельмонте?

— Как подумаешь, что ты мог стать горным инженером или… простым геологом… — поддразнила его Нэнси. — А этот тип рядом с тобой, который стоит будто аршин проглотил… Это ваш профессор?

Карсон Дру кивнул.

— Я так и думал, что ты о нем спросишь, — сказал он и с безучастным видом добавил: — Его зовут Джозеф Питт.

Нэнси уставилась на отца.

— Джозеф Питт? — недоверчиво переспросила она. — Профессор Питт? Тот, что был с Тьерри Скоттом в Мексике и там как сквозь землю провалился?

— Он самый. Так вот, Нэнси, я не просто был учеником Джозефа Питта в Бельмонте, нас с ним связывала настоящая дружба, мы и потом не теряли друг друга из виду…

— Надо же! Ты никогда раньше о нем не рассказывал, — ошеломленно пробормотала Нэнси.

— Вполне возможно, — согласился Карсон Дру. — Питт — человек замкнутый, домосед, виделись мы с ним редко Он почти ни с кем не встречался и жил холостяцкой жизнью. Светских развлечений он избегал и слыл нелюдимом. А между тем он бесконечно добр, великодушен и на редкость деликатен.

— Ты, по-видимому, хорошо его знаешь, — обронила Нэнси.

На губах у Карсона Дру заиграла загадочная улыбка.

— Во всяком случае я единственный, за исключением, может быть, мистера Скотта, кому известно одно обстоятельство… — вновь заговорил он. — Именно поэтому я попросил тебя не браться за это дело. Сначала мне надо проверить кое-какие детали…

И Карсон Дру рассказал дочери, что Джозеф Питт завещал все свое состояние — причем немалое — Тьерри Скотту. Нэнси остолбенела.

— А как ты до этого докопался? — спросила она наконец.

— Мне не надо было докапываться, — ответил адвокат. — Ведь я сам составлял завещание.

Нэнси в мгновение ока поняла, что у отца на уме. Может, история Тьерри Скотта — от начала до конца выдумка, а подоплека тут крайне неприятная?..