— У нас есть на них разрешения? — Билл прикидывал вес пистолета на руке.

— Давай, Билл, не будем вдаваться в подробности. Скажем так, что после попытки в клочья разнести четверых офицеров полиции никто этим вопросом особенно интересоваться не станет.

Они не без труда разделись, надели и закрепили бронежилеты, потом натянули на них форменные пиджаки и куртки. После этого вставили в полные пистолеты обоймы. Настало время уходить.

— Еще одна вещь: в обоймах только по шесть патронов. Теперь задавайте вопросы, если они у вас есть, — сказал Санк-Марс. — Самое время.

Вопрос решил задать Дегир. У него было такое угрюмое выражение лица, как будто он страдал от дурных предчувствий и постоянного беспокойства. Но Санк-Марс уже успел к этому привыкнуть.

— Почему нас никто не прикрывает? Я не против — я только хочу спросить.

— Вопрос по существу, Ален. На это есть несколько причин. Для начала скажу тебе, что на эту территорию наша юрисдикция не распространяется. На корабль нам вход воспрещен. Они могут использовать это как ловушку, потому что знают, что ни «Росомах», ни конную полицию я к этому делу подключать не собираюсь. Терпеть не могу бардак. По этой причине, в частности, я и послал туда Лапьера, чтобы он помог нам найти то, что мы ищем, а еще, чтобы слегка запудрить им мозги. Кроме того — и это главное, — я не собираюсь спасать эту женщину от «Ангелов», чтобы тут же передать ее властям на блюдечке с голубой каемочкой. Она причастна к покушению на убийство полицейских. Если девушка попадет в руки наших коллег, система покалечит всю ее жизнь. Но дело даже не в этом. Если ее упрячут за решетку, это будет то же самое, что вернуть ее «Ангелам», тем самым ей на деле подпишут смертный приговор. Она и недели в тюрьме не протянет — «Ангелы» об этом позаботятся. Нет, я никому не отдам этого ребенка на растерзание. Не в наших силах вернуть к жизни Акопа, но пусть я проклят буду, если отдам им еще и эту девочку. Пойми одну вещь — я хочу ее вытащить оттуда живой, а потом мне надо, чтобы она стала свободной. Единственная ее вина в том, что она хотел бороться за справедливость. За это, как правило, я людей не осуждаю. И уж точно не посылаю их на верную смерть.

Оба молодых полицейских кивали головами, соглашаясь с тем, что он сказал. В тюрьме девушка обречена на скорую смерть, если только ей удастся выжить в ходе судебного процесса.

— И еще одна вещь, о которой вы должны знать. Я не круглый идиот. У нас будет прикрытие и будет поддержка, но не санкционированные. Это будет сделано неофициально.

— Что вы хотите сказать? — спросил Дегир.

— Ваши друзья, — догадался Мэтерз. — Так же, как в тот раз с Лаженесом.

— Нельзя же всем не верить, Ален, — ответил ему Санк-Марс. — Кому-то обязательно надо доверять. Вспомни об этом как-нибудь, когда рядом уже не будет таких старых дураков, как я.

— Значит, нас подстрахуют полицейские?

— Пара конных полицейских, пара ребят из провинциальной полиции, еще двое из городского патруля. Мы себя называем «росомашками». — Лицо его расплылось в улыбке.

— О чем-то еще нам надо знать? — спросил Мэтерз.

— К востоку от Олдгейт, — ответил Санк-Марс, открывая дверцу машины.

— Вы мне скажете когда-нибудь, что это значит, или я раньше помру?

— Убей или будешь убит, вот и все, что сейчас тебе надо знать.

Они вышли из машины с большими пистолетами в карманах курток и широким шагом направились к калитке.

Когда они поднимались по трапу на корабль, темп движения задавал Санк-Марс — чтобы не слишком устать, группа двигалась не быстро. Оказавшись на палубе, он остановился, чтобы отдышаться и осмотреться. Потом они молча направились к высившейся над кормой рулевой рубке. Они не стали подниматься туда по наружному трапу, а вошли внутрь помещения через люк, расположенный на уровне палубы. Там все трое некоторое время пережидали и прислушивались.

— Вверх или вниз? — спросил Мэтерз.

— Ален, — сказал Санк-Марс, — при любой ситуации прикрывай нам тыл. Билл, а ты поглядывай по сторонам, охраняй нас с флангов. Будьте предельно собранны, смотрите во все глаза.

Они решили подняться наверх по крутым стальным ступеням, стараясь двигаться как можно тише. Последняя задача облегчалась монотонным гулом всех работавших систем корабля. Они поднялись на площадку после первого пролета. Санк-Марс опустился на колени, чтобы первым выглянуть за угол. Он увидел пустынный коридор и пошел по нему вперед, миновав какую-то лестницу. Дойдя до следующей, они поднялись выше. Там было гораздо светлее, от яркого света резало глаза — они оказались в недавно побеленном помещении, и оттуда Санк-Марс, сжимая в руке пистолет, повел их в направлении носа корабля. Дойдя до следующей лестницы, они пошли наверх.

На полпути полицейские услышали какие-то голоса.

Они пригнулись и осторожно продолжили путь, который проходил где-то под рулевой рубкой. Санк-Марс махнул сжимавшей пистолет рукой Мэтерзу, чтобы он шел дальше один.

— Поднимись наверх, — прошептал он, — и посмотри, там ли наш капитан. Постарайся, чтобы тебя не заметили.

Мэтерз бросился наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Дверь в коридор была открыта, он присел на корточки и осмотрелся, высунув ненадолго голову из-за угла. Какие-то мужчины говорили по-русски. Его никто не заметил, и скоро он вернулся обратно.

— Нет, — сказал он, — капитана там нет, но я узнал двух моряков, которых мы видели в прошлый раз.

— Каюта капитана должна быть где-то здесь.

Они решили получше осмотреть уровень, на котором находились, и стали открывать двери кают. В одной из них полицейские испугали лежавшего на койке матроса.

— Капитан, — сказал ему Санк-Марс. — Ка-пи-тан.

Матрос сделал не очень понятный жест большим пальцем. Потом встал с постели в одном нижнем белье, но заметив оружие, отступил назад и захлопнул дверь.

Санк-Марс развернулся в узком проходе и оперся на переборку. Махнув подбородком, указал на капитанскую каюту. Они с Дегиром встали по обе стороны двери, а Билл Мэтерз постучал.

Капитан Вацлав Якушев был в том же мешковатом свитере с дырками на локтях. Он был просто коротышкой, и полицейский подумал, что этот человек должен был быть крепким орешком, чтобы так долго продержаться на своей работе при таком невысоком росте. Лицо его еще гуще обросло щетиной, в ней обильно пробивалась седина. Капитан сначала взглянул на Мэтерза, державшего в руке пистолет, потом на двух мужчин, стоявших по бокам. Он пригласил их зайти, чуть шире распахнув дверь и сделав жест свободной рукой.

Он их ждал. На кровати лежали планы корабля — вид сбоку и вид сверху.

— Здесь, — он показал пальцем, — находится девушка. Она глубоко внизу.

Он подвинул к себе боковой план корабля и стал водить пальцем по разным уровням, показывая им, как проникнуть в недра грузовоза.

Санк-Марс отвел взгляд от его пальца и внимательно посмотрел ему в глаза.

— Почему? — спросил он.

— Я дал девушке слово. Она не будет убита на моем корабле. Я не знал, что они приведут ее обратно сюда. Я не уважаю этих людей.

Мэтерз с удивлением взглянул на сержанта-детектива.

— Можешь задать свой вопрос, Билл, — разрешил ему Санк-Марс.

— Капитан, я не могу понять, куда делся ваш акцент?

— Старый трюк КГБ, — объяснил снова с сильным акцентом капитан, чуть заметно улыбнувшись, — Если враг верит, что ты говоришь только с акцентом, они тебя не узнают, когда ты говоришь как они.

— Вы ведь непричастны к этой сваре, капитан? — не то констатировал, не то спросил Санк-Марс.

— Непричастен. Это не делает чести.

В этот момент зазвонил сотовый телефон Санк-Марса.

— Слушаю.

— Пятое марта, как я понимаю, — произнес голос на безупречном английском языке. Из-за грохочущего шума почти ничего не было слышно.

— Кто говорит?

— Нас друг другу не представляли. Некоторые ваши приятели называют меня Царем. Ваш друг Лапьер хочет перекинуться с вами парой слов. Даю его вам.